Во мне жил зверь страшнее тварей всех,
что населяли землю до потопа:
покатый лоб, иссиня-чёрный мех
и крыльев перепончатые стропы.
Он был умён, с полслова понимал
любой приказ. Мгновенно повинуясь
хозяина веленью, убирал
уродов из кроссвордов тёмных улиц.
Я направлял его бессонный бег
на мрачные распутья перекрёстков,
где жертвой падал недочеловек
из поколенья новых отморозков.
Зверь убивал, не отличая зла
от доброты, поэтому безгрешна
душа его косматая была.
Суровое созданье мглы кромешной,
всем сердцем ненавидел он металл,
бездушные творенья человека,
поэтому бесстрастно сокрушал
плоды чьего-то громкого успеха.
…Зверь мог сбежать на волю, и тогда,
никем не остановленный, жестокий,
он обращал бы в пепел города,
равняя с чернозёмом новостройки...
Во мне жил зверь, но я его убил
раствором воспалённого сознанья,
когда он подчиняться прекратил
и провалил на преданность экзамен.
Он стал неуправляемым, смотрел
на своего владыку исподлобья.
Зверь власти беспредельной захотел,
вот почему мной был он остановлен.
Его уже лет десять рядом нет,
и правит бал разнузданное быдло.
Но скоро я, отринув этикет,
сожму в руке отточенный стилет
и вместо зверя на охоту выйду...
2000