В серых сумерках над крышами деревенских изб вьётся сизой дымок.
Геша некоторое время ещё видит их, а после, отвернувшись, зажигает свечку. Не взирая на светлое, серое небо, Геша всё равно очень плохо видит в медленно опускающейся, вечерней, темноте.
Но дорогу до болота она помнит. Всего лишь два километра, и она будет на месте.
Пока она идёт, Геша думает о том, что будет, если мать всё таки поймёт, что её нет.
После, девушка горько улыбается, понимая, что её матери абсолютно будет наплевать, даже если она обнаружит пропажу дочери.
Пока она шагает, подсвечивая путь слабым огоньком свечи, Геша вспоминает.
Воспоминания складываются, словно тротуарная плитка, которую Геша видела, когда единственный раз ездила в большом городе. Или словно нитка из небольшого клубка, который волей рукодельницы медленно начинает разматываться, что бы стать частью прекрасного платка.
Вот только прекрасные платки из плохих воспоминаний никогда не ткуться.
Геша помнит, как бабушка с очень добрым лицом, словно вырезанным из бруска светлой древесины, склоняется над ней. Её губы едва заметно шевелиться, а ещё, в руках у бабушки толстая свеча из воска. Свеча нещадно чадит и плюётся чёрными каплями, хотя сама сделана из очень светлого, почти молочного, материала.
Что бабушка говорит, Геша не слышит, ей просто становится легко, и она засыпает. Сквозь сон она слышит, как истерично ругается мать, и как бабушка что-то спокойно ей объясняет.
После, они уходит, но Геша понимает, что мать обманула бабушку, и не оплатила ей... вот только что?
У Геши очень сильное имя, но её судьба складывается неловко, словно неправильно сколоченный стол - шатается, если на него что-то поставишь, крив и кос, абсолютно бесполезен.
Да, именно так, Геша с самого детства чувствовала себя бесполезной.
Бледная, высохшая от горя мать постоянно гоняет её по дому, но, по причине слабого здоровья, в поле с собой не берёт.
Их дом был на самой окраине деревни - словно в попытке защититься, он отгородился от мира густыми зарослями барбариса и дикой малины. Мать и дочь влачат здесь своё сущестсвование, их заработок настолько мал, что, иногда, даже не хватает, что бы купить крупы для супа.
Огород у них чахлый, земля родит плохо, и их единственное спасение только в поле, где работает мать. Иногда, она приносит полный подол зелёных росточков - тогда, несколько дней, они могут питаться этим. Геша старается не думать, почему на зубах, даже после того, как помоет росточки, скрипит земля, а их цвет становится пульсирующе синим.
Мать, иногда, в приступе безумия, говорит о проклятии, которое её преследует. Винит всех вокруг, но никогда не обвиняет себя.
Геша, в такие моменты, прячется на печь, и смотрит на безумную женщину испуганными глазами. Тогда душное пространство избы заливается синим светом, а над окном распускается цветок с мясистыми листьями и чёрным, таким же пульсирующим, центром.
Геше страшно на него смотреть, поэтому она жмурится и прячет лицо в подушку.
Но когда матери нет рядом, Геша чувствует себя уверенно и свободно.
Недавно они собирали ягоды на болотах, и, отделившись от матери, Геша встретила девочку. Девочка была с чёрными, распущенными волосами и в белом балахоне, ростиком почти по плечо девушке.
Так Геша познакомилась со своей единственной и лучшей подругой. Тогда ей пришлось вернуться, но с девочкой они договорились встретиться на окраине болота, на следующий день.
У Геши, до этого, друзей не было, деревенские её чурались, из-за матери, и на контакт не шли, да ещё смотрели на неё с пронзительной жалостью, от которого по коже табунами бегали мурашки.
Поэтому она с радостью окунулась в возможность подружиться хоть с кем-нибудь.
Девочка, которая представилась Светлой, говорила, что она живёт прямо на болоте. Геша удивлялась - как это можно, жить на болоте? И Светла с жаром рассказывала, как они делают дома на брёвнах, собирают ягоды и охотятся на птиц. Глаза у девочки в этот момент горели странным, зеленоватым огнём, и Геша чувствовала глубоко внутри себя страх.
Но дружба была важнее.
Светла, почему-то, выспрашивала у Геши много о матери. Геша отводила взгляд и отвечала кратко, поджимая губы. Тогда подруга ледяными пальцами гладила её по плечу, словно жалела, но Геша не видела, как на лице девочки расцветала неприятная улыбка.
И вот, Светла пообещала Геше избавление от всех проблем.
Только нужно было прийти на болото в неурочный час, и принести с собой какую-либо вещицу, которая принадлежит матери.
Светла говорит, что это поможет. Ничего ведь сложного в этом нет.
Болото встречает Гешу запахом тины и сырости и она подслеповато щурится, находит взглядом белое одеяние подруги. У девочки бледное, словно высеченное из белого камня лицо, а чёрные волосы заплетены в тугую косу. У неё в руках странный фонарь, который светит зелёным светом и всё вокруг причудливо искажается.
Крепко взяв подругу за руку, девочка ведёт её за собой - в самую топь, но ступает осторожно, словно видит невидимую тропку, которая безопасна. Её пальцы на ощупь ледяные, и Геша зябко ежится, тревожно оглядываясь по сторонам.
Невидимая тропка приводит их на небольшую поляну, по кругу обсыпанную мелкими, белыми цветами, которые словно светятся в темноте - багульник цветёт, и распространяет вокруг странный аромат.
А на поляне находятся ещё несколько девушек - они тихо переговариваются, и играют с совсем маленькими девчонками, у которых лица, в зелёном свете фонарей, странно искажаются и приобретают злобное выражение, как только их взгляд падает на Гешу. Но лица сразу разглаживаются, все улыбаются Геше, а её подруга гладит её по затылку и спине.
Все вокруг такое... потрясающее, удивительное и не похожее на её обычную жизнь... Геша отдаёт простенькую заколку, которая принадлежит матери, и, с удовольствием вовлекается в игру с маленькими девчонками.
Взрослые девушки наблюдает за играми, смотрят, как Гешу, медленно, но верно, затягивают в болото - на краю поляны как раз начиналась топь. Маленькие девчонки, заводят Гешу сначала по щиколотку, потом по пояс.
Им там привольно - это ведь, теперь, их родной дом.
Мавки улыбаются друг другу, и Светла с торжеством сжимает в пальцах заколку. Очень давно, мать своего внебрачного ребёнка отдала на подкуп нечисти, дабы позор свой покрыть. Но девочка выжила, в некотором смысле этого слова, мавки взяли её на воспитание, и она тоже стала болотной девицей-красавицей, но принесла в иную жизнь ненависть к матери, и любовь к сестре, которую решила забрать к себе, как только та ходить научится.
Светла улыбается, думая о том, что безумие уже достигло матери, и остался только маленький шажок, что бы свершить месть.
Скоро появится новая мавка, спина у которой будет показывать её причастие к нечистой силе. Учить, конечно, придётся, как себя вести, и как злобу в себе возрастить.
Осталось совсем немного, а заколка поможет мать окончательно наказать.
Вода в болоте хлюпает, когда мавки ныряют, и расплываются, что бы поджидать неосмотрительных людей на безопасных, людских тропах.
Багульник пахнет крепко и ярко.
