Электроника становится все меньше, что должно означать, что она используют меньше ресурсов. Беда в том, что мы хотим так много, что Земля изо всех сил пытается справиться.
Рост количества бытовых гаджетов и потребительских технологий затронул всю нашу жизнь. Информация, которая когда-то содержалась только на переплетенных страницах энциклопедии, теперь находится всего в нескольких щелчках мыши. Оборудование, которое таскают фотографы-любители, заменяется крошечными (или не такими уж крошечными) айфонами в каждом из наших карманов.
В то время как физический размер уменьшился, емкость расширилась. Но миниатюризация продуктов, которые мы покупаем массово, не привела к миниатюризации их экологической стоимости.
После тысячелетий медленного и неустойчивого прогресса два столетия нашего беспрецедентного роста принесли изменения, которые были поистине невообразимы в самом начале этого процесса.
Рост принес ряд очевидных преимуществ - от облегчения жизни (включая владение машинами и гаджетами, которые делают ведение домашнего хозяйства несравнимо менее обременительным, чем столетие назад) до, однако, эфемерного чувства удовлетворения и удовольствия от демонстрации часто почти мгновенно одноразовых кусков промышленного мусора.
По сравнению с ними, потери индивидуальных удобств и нематериальных выгод становятся незначительными. Хотя многие люди ценят их очень высоко.
Любой содержательный анализ затрат и выгод этих личных выгод и тягот, присущих массовому потреблению, невозможен. Эти два эффекта не имеют общей метрики. Но, хотя это и сложно, оценка коллективных выгод и потерь вызывает неоспоримые опасения, прежде всего из-за нашей обязанности поддерживать пригодную для жизни биосферу.
Технооптимисты ссылаются на недавнюю тенденцию дематериализации, где "меньше значит больше", как на ключевой сдвиг, обещающий сделать возможным новый мир.
Но в то время как эта дематериализация путем миниатюризации – вспомните потребительскую электронику – помогла сохранить высокие темпы роста, абсолютные материальные числа - это совсем другое дело. Массовое потребление - это также всегда повышенное потребление массы, будь то потребление энергии или сырья.
Размер имеет значение
Аргументы о впечатляющей миниатюризации современной электроники основаны на ошибочных предположениях. Смартфоны могут быть маленькими и легкими, но их энергетические и материальные следы удивительно велики.
В абсолютном выражении автомобиль с массой в 10 000 раз больше, чем смартфон, воплощает значительно больше энергии, но глобальные агрегаты рассказывают совсем другую историю.
В 2015 году мировые продажи достигли 1,9 миллиарда мобильных телефонов, 60 миллионов ноутбуков и 230 миллионов планшетов. Их общая масса составляла около 550 000 тонн, и при консервативных предположениях о средних энергиях: 0,25 гигаджоуля на телефон, 4,5 гигаджоуля на ноутбук и 1 гигаджоуль на планшет - что делает эти устройства требующими около 1 эксаджоуля первичной энергии.
Легковой автомобиль, изготовленный из стали, алюминия и пластмассы, требует почти 100 гигаджоулей для производства, а это означает, что 72 миллиона автомобилей, проданных в 2015 году, воплощали около 7 экзаджоулей энергии примерно в 100 миллионах тонн машин.
Таким образом, масса недавно проданных автомобилей была в 180 раз больше, чем вся портативная электроника, но их производство потребляло всего в семь раз больше энергии.
Портативные электронные устройства имеют короткий срок службы, в среднем всего два года, и их производство, таким образом, воплощает в глобальном масштабе около 0,5 эксаджоуля в год использования.
Легковые автомобили держатся уже десять лет, а их мировое производство составляет около 0,7 эксаджоуля в год использования – всего на 40 процентов больше, чем делают все портативные электронные устройства!
Отсюда следует ошеломляющий вывод: даже если бы приблизительные совокупные расчеты ошиблись на 50% в противоположных направлениях (например, автомобили потребляют больше энергии, а электроника требует меньше энергии), глобальные итоговые значения все равно были бы того же порядка и, скорее всего, не отличались бы более чем в два раза.
Конечно, эксплуатационные затраты на энергию сильно отличаются, но в совокупности крошечные телефоны оставляют не такой уж крошечный энергетический и экологический след.
Экологические издержки роста
Все, что мы потеряли в результате роста массового потребления, степень, до которой мы уже подвергли опасности жизнь на земле, и потенциал дальнейшего ущерба. Общие экологические издержки роста все еще растут, поскольку он охватывает огромный диапазон воздействий.
Нет необходимости прибегать к преувеличенным утверждениям о потере видов, чтобы понять, что сокращение глобального биоразнообразия происходит такими темпами, которые в геологическом масштабе времени уже могут составлять шестую волну массового вымирания на Земле.
В течение XX века масса диких млекопитающих сократилась вдвое (а масса слонов - на 90%), в то время как масса одомашненных животных увеличилась более чем втрое, а глобальная масса человечества - более чем вчетверо.
Потеря высококачественной пахотной земли и разрушение природных прибрежных земель – и то, и другое сделано для размещения растущих городов, заводов и транспортных связей – их масштабы явно угрожают нашей способности прокормить себя.
В настоящее время в Китае на душу населения приходится меньше пахотных земель, чем в Бангладеше, и все же его население слишком велико, чтобы когда-либо кормиться за счет импорта. На мировом рынке недостаточно зерна, чтобы удовлетворить ежегодную потребность Китая в рисе, пшенице и кукурузе, даже если бы Китай был единственным импортером.
Не существует простых, однозначных пороговых значений, которые указывали бы на переход от тревожных, но приемлемых уровней ухудшения состояния биосферы к области катастрофических последствий.
Но наше понимание динамических связей между состоянием биосферы и судьбой нашей цивилизации ясно показывает, что все тенденции, которые двигались в нежелательных направлениях, рано или поздно должны быть свернуты, если не обращены вспять.
Хорошая жизнь в пределах планетарных границ возможна, даже если население планеты будет продолжать расти – но не без фундаментально перестроенных систем снабжения, что повлечет за собой существенный вызов текущей экономической стратегии.
Те, кто верит в неминуемую сингулярность, делают еще более невероятное заявление: они предсказывают ускорение вечного роста, основанного на электронике.
Небольшое меньшинство экономистов, а также многие историки, экологи и исследователи сложных систем не согласны. Они признают очевидное: невозможность бесконечного роста на конечной планете.
Но шаги, которые мы предприняли до сих пор, были незначительными и в значительной степени неэффективными по сравнению с повсеместностью и масштабом требуемых временных средств правовой защиты и возможных долгосрочных решений.
