Поводом, заинтересоваться вопросом, суть которого изложена ы в этой статье, послужил эпизод из сериала «В круге первом», снятого, как известно, по мотивам одноименной книги так ненавистного частью нашего общества Солженицына.
В первоисточнике он описан автором так:
«Но сперва принялся рассказывать об успехах (он сам не знал — подлинных или мнимых) подготовки покушения на Тито. Он говорил, что будет поставлена бомба замедленного действия на яхту Тито перед отправлением её на остров Бриони.
Сталин поднял голову, вставил погасшую трубку в рот и раза два просопел ею. Он не сделал больше никаких движений, не выказал никакого интереса, но Абакумов, немного всё-таки проникая в шефа, почувствовал, что попал в точку.
— А — Ранкович? — спросил Сталин.
Да, да! Подгадать момент, чтоб и Ранкович, и Кардель, и Моше Пьяде — вся эта клика взлетела бы на воздух вместе! По расчётам, не позже этой весны так и должно получиться!».
Что это, выдумка автора, или покушение действительно планировалось?
Бывший глава Народно-освободительной армию Югославии, кавалер ордена «Победа», а теперь премьер-министр Демократической Федеративной Республики Югославия Иосип Броз Тито был единственным иностранцем приглашенным Сталиным 9 мая 1946 года на трибуну Мавзолея.
После окончания войны Советский Союз (читай Сталин) предпринимал попытку сконструировать отношения с Югославией на принципах экономической и политической зависимости.
Советский Союз возражал, например, против развития Югославией разведки и добычи нефти, создания химической промышленности и металлургии, мотивируя свои возражения тем, что обеспечит всем этим Югославию сам.
Тито делал все, чтобы такой зависимости избежать. Целеполаганием его властных амбиций было создание Балканской Федерации с поглощением ею Болгарии и Албании. Для реализации своих амбиций Тито повел, как сейчас бы сказали, много векторную политику.
Охлаждение отношений двух бонз ознаменовалось тем, что в советской прессе руководство Югославией из категории «славянских братьев» по борьбе с фашизмом перешло в категорию «контрреволюционного троцкизма».
Тито, может быть, одним из первых предпринял попытку принизить роль Советского Союза в победе над Гитлеровской Германией, поставив его в один ряд с США и Великобританией.
Сталин и Тито, видимо, стоили друг друга, личностями были мощными и одинаково заряженными, что их друг от друга и оттолкнуло.
В коммунистической партии Югославии за период совместной борьбы двух стран против Гитлеровской Германии сформировалось большое количество людей, ориентированных просоветски.
Сталин знал ситуацию внутри руководства КПЮ и наличие в нем сторонников более тесных связей, вплоть до интеграции с СССР.
Открытое столкновение большинства руководителей КПЮ с теми, кто в начавшемся конфликте поддерживал позицию Москвы, состоялось на пленуме ЦК КПЮ 12—13 апреля 1948 г., обсуждавшем текст письма И.В.Сталина и В.М.Молотова к руководству КПЮ от 27 марта 1948 г. На этом пленуме Тито определил письмо советских руководителей как «результат страшной клеветы» и «неправильного информирования Москвы».
Второе письмо ЦК ВКП(б) руководству КПЮ от 4 мая 1948 г., выдержанное в еще более резких формулировках с обвинениями югославских руководителей в откровенно антисоветских позициях и содержавшее требование обсудить вопрос принципиальных разногласий между двумя партиями на ближайшем заседании Информбюро с обязательным участием югославских руководителей, стало катализатором к развертыванию репрессий в КПЮ.
Просоветски-ориентированные югославские коммунисты перешли в категорию внутреннего врага и подверглись репрессиям.
Интересно, что развернутые против просоветски настроенных коммунистов репрессии проводились по советским же лекалам: шпионаж, измена интересам родины.
Сталин еще пытался подтолкнуть коммунистическую партию Югославии к расколу.
Расчет был на то, что оппозиция Тито была достаточно заметной: 12% членов партии высказались за резолюцию Информбюро. Среди них 2 616 человек были сотрудниками партаппарата, в том числе 2 члена Политбюро ЦК КПЮ, 8 членов ЦК КПЮ, 16 членов ЦК компартий союзных республик, 50 членов обкомов, 733 члена райкомов, 953 секретаря первичных организаций. Однако развернутые в партии группировкой Тито массовые репрессии предотвратили перспективу возможного организационного раскола в КПЮ. Расчеты И.В.Сталина на такой раскол оказались несостоятельными.
Тито оказался орешком покрепче Ленинских соратников. Это - во-первых. А во-вторых: он был на своей территории.
Признавая свое поражение, Сталин в письме лидеру коммунистической партии Чехословакии Готвальду сообщал: «Мы знаем достоверно, что съезд КПЮ подобран тщательно, все инакомыслящие лишаются должностей или арестовываются, на съезд пропускаются только давшие подписку голосовать против Коминформа».
Теперь наша пресса именовала руководство Югославии «фашистско-гестаповской кликой».
Советский Союз начал подготовку к интервенции.
Вероятно, на различных этапах существовали разные варианты этого плана. Возможны были и крупномасштабные операции, и «точечные действия». Их могла проводить как Советская Армия, так и вооруженные силы стран «народной демократии». Относительно сроков интервенции существуют разночтения: одни полагают, что сначала делался упор на диверсантов и террористов, и только зимой 1950-го — весной 1951-го — на возможность советской агрессии; другие указывают на более ранние сроки. «Коминформовские» эмигранты (югославы в СССР и других «странах народной демократии», поддерживавшие Сталина) ждали интервенции даже в 1952 году, с тем чтобы после свержения «клики Тито» самим занять руководящие посты.
Для «решения» югославской проблемы в Венгрии, Болгарии и Румынии были сформированы три интернациональные бригады. В Болгарии и Венгрии были созданы особые школы для подготовки по саботажу и шпионажу в Югославии. Большое число югославских офицеров в 1948 году обучалось в советских военных академиях и специальных учебных заведениях разведки и контрразведки. Большинство из них осталось (или были оставлены) в СССР. С. Вукманович-Темпо утверждал, что спецслужбами СССР и союзных с ним стран были завербованы многие бывшие белогвардейцы, а также бывшие коммунисты, даже из руководства КПЮ, командного состава армии и т.д.
Подтверждение этому есть и в книге Судоплатова.
«Я сослался на нашего агента «Вала» — Момо Джуровича, генерал майора в охране Тито. По его отчетам, Тито был всегда начеку из за напряженного внутреннего положения в Югославии».
По стране прокатилась волна «разоблачений» и судебных процессов.
«К сожалению, «Вал» - пишет Судоплатов - в связи с внутренними интригами, не так уж отличавшимися от наших, потерял расположение Тито и в настоящее время сидел в тюрьме».
Когда Запад убедился в том, что советско-югославский конфликт — это реальность, а не провокационная инсценировка, Югославия стала получать политическую, финансовую, а затем и военную помощь США, Великобритании и других стран. Осенью 1949 года Югославия вынесла обсуждение вопроса на Генеральную Ассамблею ООН, была избрана, несмотря на противодействие Москвы, в Совет Безопасности ООН в качестве непостоянного члена, то есть получила международное политическое признание. В ноябре 1951-го Специальный политический комитет ООН разбирал жалобу ФНРЮ на «враждебную деятельность» со стороны СССР, Болгарии, Венгрии, Румынии, Албании, Чехословакии и Польши. По мере того как Югославии стала поступать военная помощь, интервенция становилась все более рискованным делом для СССР. От планов свержения Тито путем прямой военной агрессии в любой форме пришлось отказаться.
Вот именно теперь на повестку дня встал вопрос физического устранения Тито.
О подготовке акции рассказал в своих воспоминаниях Судоплатов, который, как известно, с сентября 1950 года пребывал в должности начальника Бюро № 1 МГБ СССР по диверсионной работе за границей.
Апостолы секты сталинистов, ну или фан клуба, если термин «секта» режет ухо, любят козырять цитатами о своем кумире, вроде слов Мерецкова. (Цитировать положительные слова Мерецкова о Сталине, проведшего в застенках НКВД 74 дня, которые тот оценивал, как период страшнее всех сражений всех войн, доставляет сталинистам особое садистское наслаждение).
Мерецков - «Практически ни одна военная или военно-экономическая проблема, стоявшая перед страной, не решалась без прямого участия Генерального секретаря ЦК ВКП».
Ну что ж, это правда, но не вся. Без вождя вообще практически ничего не решалось. Он рулил деятельностью НКВД, лично санкционируя аресты мало-мальски значимых персонажей. Он рулил литературой. Вот, например, цитата из его выступления по поводу фильма «Закон жизни».
На этом собрании он сказал: «Но люди были заняты колхозами (большой террор), промышленностью (дело промпартии), теперь немножко времени осталось, к счастью, и на эту книгу (имеется в виду сценарий к фильму)».
И диверсионной деятельностью Сталин, видимо, руководствуясь принципом: «хочешь сделать хорошо – сделай сам», тоже руководил лично.
Судоплатов рассказывает, что на совещании у Сталина, на котором кроме него присутствовал еще и Игнатьев, недавно назначенный министром ГБ на смену арестованному Абакумову, вождь ознакомил его с планом покушения на Иосипа Броз Тито.
Для покушения на Тито предполагалось использовать агента «Макса».
««Макс» - рассказывает Судоплатов - был переброшен нами по коста риканскому паспорту в Италию, где ему удалось завоевать доверие и войти в среду дипломатов южноамериканских стран и видных коста риканских деятелей и коммерсантов, посещавших Италию.
Используя свои связи, «Макс» по нашему заданию добился назначения на пост Чрезвычайного и Полномочного посланника Коста Рики в Италии и одновременно в Югославии. Выполняя свои дипломатические обязанности, он во второй половине 1952 года дважды посетил Югославию, где был хорошо принят, имел доступ в круги, близкие к клике Тито, и получил обещание личной аудиенции у Тито».
До смешного, невероятно, но совершить теракт планировалось, … та-да-да-да, в Лондоне.
Разработчики покушения предполагали, что агент «Макс» во время приема в посольстве Югославии в честь визита Тито в Великобританию, выпустит «из замаскированного в одежде бесшумно действующего механизма» дозу бактерий легочной чумы. Скопление в здании значительно количества гостей, как мы понимаем, должно было осложнить установление непосредственного исполнителя диверсии.
Но было еще и два запасных варианта. Одним из них было: распылить отраву на одном из традиционных приемов, на который приглашаются жены дипломатов, в Белграде. Другой: через одного из коста-риканских представителей вручить Тито подарок «в виде каких либо драгоценностей в шкатулке, раскрытие которой приведет в действие механизм, выбрасывающий моментально действующее отравляющее вещество».
К разработке плана, по словам Судоплатова, имели отношение министр Игнатьев, которого не без оснований считали человеком Маленкова, трое из людей Хрущева: Савченко, Рясной и Епишев.
Покушение на Тито осталось нереализованным из-за смерти Сталина.
P.S.
Интересно, что взрывной волной от разборок двух Иосифов снесло футбольную команду ЦДСА.
Как это произошло можно прочитать в статье "Советская история повторилась в Зимбабве, а Мугабе переплюнул самого Сталина".