Черный Кино-Квадрат или четыре оттенка Анти-Системы?
Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материала в соцсетях!
Дорогие друзья, мы уже не раз говорили о том, что мрачный мета-жанр, более известный как нуар (в широком его понимании) в российских условиях обладает особым значением. Хотя бы потому, что один из его «высоких» источников, а именно Ф.М. Достоевский считается символом России и едва ли не самым значимым литературным явлением в нашем культурном наследии
Вместе с тем, очертания современного российского нуара, как явления в первую очередь кинематографического, являются размытыми, а сам рюс-нуар (rus -noir ) очень сложно идентифицировать как некое легко узнаваемое, уникальное культурное явление (например, по сравнению с французским или японских нуаром 50-60-ых годов). Опять же очень важно, что современным российский нуар не является прямым и логическим продолжением т.н. «советского нуара», который проходит через две стадии.
В годы «оттепели» мрачные криминальные ленты говорят об «актуальном состоянии общества» («Дело пестрых», «Человек, который сомневался» и т.д). Поздний советский нуар обычно повествует о событиях уже в историческом контексте («Тегеран-43», «Место встречи изменить нельзя» и т.д.)
События 90-ых годов, которые неразрывно связаны с одной стороны с криминализацией общества, с другой стороны, с поиском новых культурных форм, позволяют говорить о стремлении создать уникальный мрачный стиль. Что не является некой «актуальной повесткой», но неким подспудным движением «общественных тектонических плит». В данном случае мы можем принципиально выделить четыре фильма: «Арбитр» (1992), «Брат» (1997), «Жесть» (2006) и «Завод» (2019)
Каждая из этих лент была создана выдающимся режиссером, каждый из которых в известной степени выходил за рамки Системы, но при этом отрицал заранее предложенные «правила игры» в рамках «дозволенной оппозиции». То есть российский нуар изначально мыслился как явление сугубо некорректное, чуждое либеральному соглашательству. Нуарные оттенки могли колебаться от хтонического крипто-национализма до сумрачного младо-социализма.
Опять же нельзя не отметить, что отличительной чертой российского нуара является его язвительность, мрачная ироничность, что невольно отсылает к традиции скоморошества. Опять же Денис Нейманд создавал фильм «Жесть» как своего рода комедию, однако на выходе возникла криминальная драма. Впрочем, Иван Охлобыстин в «Арбитре» более изящен, даже не лишен него декадентского флёра.
Для российского нуара не просто характерна, а фактически обязательна «притчевость». Ни одна из значимых лент не является «просто так» фильмом про криминал, в каждой из упомянутых кинокартин идёт поиск истины. Её пытается найти и вернувшийся из горячей точки Данила Богров, и оставшийся без работы «молодой ветеран» Алексей по кличке «Седой» («Завод»). Опять же попытку заглянуть за рамки реальности мы можем наблюдать в «Жести».
Ещё одним характерным моментом для российского нуара является его «мужской характер». И это не наследие «седой патриархальности», но осознанный выбор, подчеркнуто акцентирующий внимание на отказе от «толерантных» норм поведения. То есть российский нуар можно мыслить как бунт против «нового мира». Мужской характер мы может наблюдать даже тогда, когда главным действующим лицом в фильме является женщина, как, например, журналист Марина из «Жести». Но не она определяет ход событий, в которые была втянута, а словно «плывет по волнам».
Мятежность очень важна для российского нуара, и именно она не позволяет отнести к оному, например, «Бумер», так как оказавшиеся в сложной ситуации «братки», по сути, есть часть Системы, и их действия направлены на возвращение в оную. Итак, четыре знаковых российских фильма разных лет предлагают нам характеристики российского мрачного жанра: мятежность, мужественность (что несколько больше, чем некая маскулинность), некорректность, ироничность (на грани «скоморошества»), правдоискательство
