Здравствуй, Ляля. Это я, Куба тебе пишу. Маня сказала, что ей некогда письма писать, на ней весь дом сейчас стоит.
Но я на прогулке посмотрел - наш дом стоит на земле, а не на Маньке. Опять она сочиняет.
У нас всё хорошо. Мы с папой ходим гулять в парк и за пельменями. В парке я встретил Бетти и играл с ней.
До свидания. Приезжай скорее, мы скучаем. Твой брат Куба.
Позволю себе дополнить Кубкин подробнейший рассказ о нашем житье-бытье.
Дом сейчас держится только на мне, а не на земле. Этот все выходные ремонтом занимался - двери измерял и на диване валялся. Ещё с Кубкой гулял.
Поговорить вообще не с кем. Кубка спит целыми днями, а Этот ремонтами занят. Да он ещё и не разговаривает. Не верит видишь ли, что я к нему могу обращаться. Приходилось с собакой разговаривать.
Кубка все выходные на диване провалялся. Я его спрашиваю:
— Ты чего делаешь?
— Ничего, — говорит.
— Ты вчера тоже ничего делал. Сегодня опять?!
— А я, — говорит, — вчера недоделал.
Кроме того, что Этот все двери в квартире измерил, они с Кубкой ещё гулять ходили. Возвращались, между просим, все в репьях — и сразу на кровать. Повбывала бы за такую гигиену...
В понедельник Этот на работу вышел, а мне корма забыл насыпать, так и просидела целый день голодная и с собакой. Собака, кстати, тоже голодная, Этот ему пайку сократил, потому что Кубка жирный стал. Ну, Кубке можно и сократить, а мне-то зачем?!
Обидно, что пожаловаться некому. Хотела Митричу пожаловаться, когда тот под нашими окнами гулял, а его самого папа-генерал в черном теле держит. Митрич что-то там украл и сожрал... а может, укусил кого... так его теперь только на коротком поводке гулять водят, словно волкодава какого. А он, на минуточку, размером с кошку. Йорк он!
Я ему из окна сигналы подаю — мол, Митрич, зацени, как страдаю... А он мне на генерала своего показывает и лапой по горлу "чикает". И всё молча. Я теперь не знаю, что думать. То ли генерал ему житья не даёт, то ли он сам генерала завалить задумал... Страшный этот Митрич... Криминальный авторитет. С кем приходится жить в одном доме! Хорошо, что хоть в соседних подъездах...
Кубка тоже в криминальную среду потихоньку опускается. Это его твоя сестра Бетька учит, я давно её подозревала в маргинальных склонностях. Матюкаться научился!
Приходит как-то из парка и сообщает мне:
— Могу ли я... Хочу ли я... Г*вно ли я...
— Ты что, — говорю, — себе позволяешь! Ты с кем, паршивец, разговариваешь? Ты со мной, тунеядец, разговариваешь!
— Монгол ли я... Магно ли я! Магнолия в парке распускается!
Ещё немного, и будем мы по судам таскаться, отмазывать Митрича и Кубку от разной уголовщины. Жесткая рука им нужна! Кубке уж точно нужна, Этот-то совсем не справляется.
Борща у Этого осталось на одну тарелку, так что ты, Лялька, пни Эту куда надо, чтобы она домой возвращалась. Хватит уже по майкопам шляться, дома работы полно, а меня одной на всех не хватает.
Твоя Маня. Фоток нет, одна неприличная магнолия. Не взыщи.
— И я, Куба! Про меня забыла!
— Лапу убрал от моего письма.
— Это моё письмо! Я его начал писать!
— Ты начал, а я закончила. Лапы убрал! Отправляю.
