Владимир Золотарь был главным режиссером алтайской драмы в 2002 – 2008 годах. Недавно он вернулся в театр и поставил «Холодно и горячо или идея господина Дома» бельгийского драматурга Фернана Кроммелинка. Мне вспомнилось интервью с Золотарем, взятое больше 13 лет назад, в 2007 году. Оно не о театре, а о городе, который тогда стал постоянным местом жительства режиссера.
ГОРОД СТАНОВИТСЯ РОДНЫМ
Владимир Золотарь приехал в Барнаул из Санкт-Петербурга и живет здесь вот уже пять лет. Мы начали разговор с Владимиром Александровичем у служебного входа в театр. Он стал рассказывать о сегодняшних хлопотах: после ремонта в театре появилось современное световое оборудование, а работать на нем осветители пока толком не умеют, сцена обновилась и артисты еще должны к ней привыкнуть…
Берись, пока молодой!
- Я работал в штате театра Ленсовета, поставил там спектакль и ждал следующего, - рассказывает Владимир Золотарь историю о том, как он переехал в Барнаул. – В этом ожидании я начал ездить, первый дальний выезд был в Барнаул. И когда выпустил спектакль, директор местной драмы Владимир Ильич Мордвинов сказал: «А как ты насчет того, чтобы чисто теоретически возглавить театр?». Я вежливо ответил: «Подумаю», подразумевая под этим скорее «нет».
А потом поехал в Томск, и главный режиссер томской драмы Юрий Алексеевич Пахомов, который до того работал в Барнауле, мне говорит: «Слушай, тебе надо взять театр. Хочешь, Барнаул бери. Хочешь, я тебя в Кемерово сосватаю. Ну надо. Понимаешь, ты молодой пока, и риск небольшой. Если провалишься, никто не линчует – молодой. А получится – слава и почет». Я вернулся в Питер, а спектакль по Брехту, которого я очень долго ждал, прикрыли на неопределенное время. Тут позвонил Мордвинов и сказал, что если его предложение для меня актуально, то надо попробовать. И вот шестой год я здесь.
Мы начинаем экскурсию по любимым и значимым для Владимира Золоторя уголкам Барнаула. Я спрашиваю, есть ли у него такое место рядом с театром. Самое любимое – через дорогу, маленький скверик на углу проспекта Социалистического и Молодежной улицы. «Когда стоит хорошая погода, там очень приятно посидеть, попить пивка. Я туда хожу с собакой (годовалым скотч-терьером)», - рассказывает режиссер. А любимое место Золотаря у самого театра – фонтан. Рядом с ним он знакомился с артистами, когда первый раз приехал в Барнаул.
Приключение затянулось на годы
Уже стало привычным, что молодежь стремится уехать из провинции в столицу. У Владимира Золотаря получилось наоборот – он в 29 лет уехал из Санкт-Петербурга, который в XXI веке стал почти столицей, в Барнаул и возглавил там театр.
- Тут все зависело от изначального настроя и посыла, - объясняет режиссер свое решение. – Мы с Олегом Головко, который тогда приехал со мной главным художником, рассматривали свою первую поездку в Барнаул как приключение. А приключение диктует азарт и легкость отношений. Это и мотивировало – нас ничто не пугало.
Правда, один испуг был. Когда поезд приходит из Новосибирска в Барнаул, он довольно долго идет через частный сектор. И я говорю Олегу: «Видно опаздывает поезд, смотри, еще какая-то деревня». А соседи по купе мне в ответ: «Да, нет, уже приехали, сейчас вокзал будет». И тут нас охватывает легкая паника. Кому тут нужен «Сторож» Пинтера, интеллектуальная драматургия?! Мама дорогая!.. Надо было предлагать другой спектакль. Какой «Сторож»? Какой Пинтер?
Потом выходим на вокзал, видим площадь – ну, не деревня. Нам объясняют: «Да, ребята, все в порядке, просто поезд идет через частный сектор». Но эффект был потрясающий – частный сектор в центре города. Мы же первый раз поехали в Сибирь.
В Барнауле я не вполне живу. Я здесь работаю – рабочий день часто продолжается часов до одиннадцати вечера, театр сжирает очень значительную часть жизни. Поэтому важно, чтобы было комфортно. С этой точки зрения Барнаул я люблю, он для меня гораздо комфортнее многих других городов, в которых я ставил спектакли, - Новосибирска, Екатеринбурга, Омска, Уфы. В Барнауле все удобно, везде можно в любое время суток найти магазин, найти, где перекусить. Мне кажется, город очень приспособлен для жизни. Плюс, в нем есть какой-то свой уют, такое, знаете, обаяние уюта.
Тоска по приходу привела в Покровский собор
Следующая точка нашей экскурсии – Покровский собор. «Я, к своему стыду и сожалению, очень редко тут бываю, но есть какая-то тоска сердца по тому, что называется приходом, - говорит Золотарь. – У меня был период в жизни, когда мы с друзьями каждое воскресенье ездили в пригород Санкт-Петербурга, в маленькую церковь, куда перешел служить священник, к которому мы всегда ходили. Очень маленький храм, ты уже всех знаешь в лицо, случайные люди не попадаются».
В Покровский собор в свое время Золотаря привели друзья, когда он попросил их сводить в какую-нибудь церковь. Ему понравился и сам храм, и уголок старого города, в котором он расположен.
Не могу не спросить режиссера, выросшего в северной столице, о том, похож ли, по его мнению, исторический центр Барнаула на уголок старого Петербурга, как это принято считать.
- Ну, это, конечно, обобщение и преувеличение. Но, в общем, есть сходство. Вот эти старые желтенькие здания с колоннами (имеются в виду постройки в начале Красноармейского проспекта), они, конечно, «попахивают» питерской архитектурой. И Ленинский проспект своей сталинской архитектурой, в общем, похож на уменьшенный вариант сталинского Питера.
В Барнауле Золотарь вновь начал ходить в кино
Подъезжаем к кинотеатру «Родина», который, по словам Золотаря, вернул ему привычку ходить в кино.
- Не могу сказать, что я хожу на все премьеры, но на какие-то выборочные фильмы, которые меня заранее интересуют, хожу. Последнее, что я смотрел, балабановский «Груз 200». Мне понравилось. Это фильм, который у всех вызывает дикое отторжение. Он и должен вызывать отторжение, но, на мой взгляд, он свою миссию выполняет. С точки зрения искусства кинофильм совершенно мастерский. Я понимаю этого режиссера и многие его игры принимаю с большей готовностью, чем те, кто судит о нем исключительно, например, по «Брату».
Второй роддом Золотаря находится в Барнауле…
- Тем, что я сейчас жив, я обязан этой больнице, - рассказывает режиссер во дворе «железки». – Когда мы выпускали спектакль «Великодушный рогоносец», я повредил ногу. В каком-то травмопункте мне недолго думая сделали гипс. Под коленом образовался тромб. А я не мог лечь в больницу, потому что надо было выпускать спектакль. Протянул время, лег в первую городскую, и, вопреки лечащего врача, сорвался в театр. Через день тромб оторвался и залепил легочную артерию.
Меня перевезли в Железнодорожную больницу. И когда потом завотделением сосудистой хирургии Николай Германович Хорев водил своих студентов, он им, обрисовывая диагноз, говорил: «Ну, в общем, вы понимаете, должен был умереть».
В общем, должен был умереть. Но врачи как-то сделали все быстро, умудрились каким-то чудом. Хорев говорил сам: «Да я не знаю. Ну, так получилось». В результате выжил, довольно быстро встал на ноги и относительно здоров. Я безмерно благодарен врачам, которые меня откачали. Поэтому я сюда не прийти не мог.
…и просто дом тоже
- Вот тут я живу. С той стороны мои окна.
Мы у дома во дворах на пересечении Молодежной и Деповской. Здесь театр снимает для своего главного режиссера двухкомнатную хрущевку. Рядом с домом – маленький магазин, где работникам театра открыт кредит.
- Нас все тут знают из-за театра. У одной из продавщиц сын вознамерился поступать в институт культуры, она попросила, чтобы я его послушал, - рассказывает Золотарь. – Он приходил, читал мне репертуар.
- Дружим с соседями, - продолжает Золотарь свой рассказ. – Наша соседка Наталья работает в художественном музее. Всегда приходит нам на выручку.
- Вот, собственно, и весь мой Барнаул.
Дмитрий Негреев. Фото Николая Синегубова. «Автограф», 2007, № 11.