Дорогие Читатели, прошу поддержки(лайки, перепосты, комментарии). Не знаю причины, но мой канал на самом дне. Скоро я исчезну с ваших экранов, у меня минимум показов.
Валентина встречала сорок пятую весну в Светловке в родительском доме. Дни были похожи один на другой. Пустота и безысходность стали её вечными спутниками. Она поднималась засветло, наскоро завтракала варёной картошкой и отправлялась на работу в деревню напрямики через поле, засеянное сахарной свёклой. Когда-то она радовалась первым цветам сирени, а теперь её не волновали ни птичьи трели вдоль посадки, ни душистый аромат черемухи. Дорогу до фермы она знала как свои пять пальцев.
Работа на ферме считалась тяжёлой-свинарки вкалывали с шести утра до девяти вечера, с тремя перерывами на обед. Ферма находилась далеко от деревни, и ходить приходилось пешком и в снег, и в дождь, и в грязь. Откормочных свиней держали за невысоким деревянным ограждением. Летний лагерь располагался под горой, в Учук вар -священном месте, где прежде жгли жертвенный огонь и читали молитвы.
На ферму привозили пяти-десяти килограммовых поросят, откармливали их до 80-100 килограмм и сдавали на мясокомбинат. Обычно держали от 100-до 800 голов, летом доходило до тысячи.
Валентина чистила клетку, сгребая совковой лопатой жижу на ленту транспортера, который периодически включался, а потом начисто поливала водой из шланга. Слава богу, не надо было по старинке таскать корма на своём горбу. Фураж запаривали на кормокухне и доставляли на лошадях в карду, разливая в большие чаны. Валентина вёдрами разносила ещё горячую питательную смесь в металлические корыта, так как питомцы безжалостно грызли деревянные корыта, ограждения и даже полы своими сильными клыками. Рацион свиней был разнообразным и питательным. Молодой горох, зелёный овёс пропускали через “волгарь”, которая дробила и измельчила траву. С маслозавода возили пахту три-четыре раза в день.
Женщины работали слаженно, вместе загоняли в «столовую» и кормили строго по часам одновременно около полсотни голов, потом загоняли их в чистую клетку- «опочивальню». Всё это делалось под невообразимый визг остальных голодных собратьев, жаждущих немедленно присоединиться к трапезе. Потом в столовую загоняли и кормили следующую партию. Насытившись, свиньи на время умолкали.
Бабы, умаявшись, иногда ленились в обед ходить за три километра домой, грели обед на кормокухне, обедали и устраивались на соломке рядышком со своими подопечными. Свинья существо чистоплотное, никогда не гадит там, где спит. Они облегчаются в определённом месте, как разумные твари. Валентина тоже иногда заваливалась под бочок свинье и забывалась глубоким сном.
Валентина, сама того не желая, каждый день проходила мимо дома Егора. Она, сжимая зубы, заглядывала в светящееся окна, где кипела жизнь, где росли его собственные сыновья, о которых он мечтал. Как-то она увидела, как Егор выехал на мотоцикле через ворота, тут же показалась Елена с маленькими детьми.
Она схоронилась за палисадником, стояла, глядя как Егор приподнял сына и посадил его перед собой, а жена как королева устроилась в люльку с малышом. Митька радостно спрашивал:
-Па-а-п, а можно побибикать?
-Можно, сынок, -поцеловал сына в светло-рыжеватую макушку Егор.
Ничего не осталось без внимания Валентины: ни поцелуй в макушку, ни счастливое лицо мужа. Если можно было бы испепелить взглядом, в огне её ненависти сейчас Егор сгорел бы вместе со всем семейством. Ей хотелось уничтожить это гнездо, чтобы камня на камне не осталось от этого дома. Его семейное счастье было как нож в сердце, ведь у неё-то ничего не складывалось. Её обуяла ярость, гнев. Она ворочалась всю ночь. Перед глазами вновь и вновь всплывали кадры, которые рвали ей душу. Она вынашивала планы мести. Если ей не суждено быть с ним, значит и другим он не достанется.
Масла в огонь подливали старинные подружки, с кем они частенько выпивали. Все они как нарочно заводили разговор, как теперь живёт Егор:
-Видела его после санатория! Елена его как жениха наряжает! -говорила лучшая подруга.- Его не узнать.
- Сыновья -копия Егора. -подпевала другая.
Слушать эти разговоры для Валентины было выше всяких сил и она опять пошла по бабкам.
Затея с колдовским зельем, когда она хотела извести бывшего мужа чужими руками, позорно провалилась. Подружку Варю к сожалению выставили посмешищем на всю деревню. В этот раз она держала язык за зубами и нашла бабку из соседней деревни.
Баба Матрёна считалась сильной колдуньей. Ходили слухи, что она жалости не знает и может сильно навредить. Говорили, что её сын ещё пацаном подрался с соседским мальчишкой, она пошептала и этот мальчишка остался без глаза. Другому парнишке, что пару раз проводил её дочку, но жениться не захотел, она «помогла» превратиться из красивого видного работящего парня в беспробудного алкаша. А одной женщине, у которой cын трагически погиб под колёсами гусеничного трактора колдунья навела порчу на всех, кто был причастен к этому случаю. После её вмешательства мужчины жестоко пострадали.
Мишенька слал с зоны редкие письма, жаловался на тяжёлые условия и просил выслать курево, чая и конфет.
С получки Валентина купила конфеты, чай, махорку. Она специально ездила в город на мясокомбинат за «рублёвой» натуральной колбасой. Выстаивала очередь в ларьке, затарилась комбижиром и ливерной колбасой.
Валентина демонстративно прошла с посылкой через всю деревню, рассказывая встречным и поперечным, что идёт на почту в Кош-Елгу, чтобы ни одна душа не прознала о её намерениях. На обратном пути она решительно завернула к знахарке, предусмотрительно прихватив гостинцы и деньги для бабы Матрёны.