— Отец, ты хапуга! — прилетел ко мне возмущенный возглас сына.
— Вот это новости! — изумился я, откладывая в сторону утреннюю газету.
— Я серьезно! Ты читал статью? — он кинул взгляд на корреспонденцию. — Вижу, что уже прочитал. Мне нужны объяснения.
Я сделал глоток горького кофе и поморщился. Ненавижу этот напиток, но только он бодрит меня по утрам.
— Там написана правда, — сказал честно. Идти на попятную уже поздно.
— И? Что дальше? — он злился, мой малыш, злился! А мне стало смешно. Он слишком быстро вырос, я и не заметил, как прошло тридцать лет. Вроде только вчера мы с женой смотрели, как он спал в колыбели, а теперь вот стоит и возмущается, негодует.
— Все началось с воровства скрепок, — встав с кожаного кресла, я уставился в окно, на бесконечные высотки и миниатюрные машины. — На предприятии, где я работал, давали маленькую зарплату, я должен был хоть как-то восполнить это.
— Ты издеваешься? — усмехнулся он нервно. — Скрепки? Ты пыль там не умудрился своровать? А вдруг?
Сын топтался по белоснежному ковру с длинным ворсом и выглядел растерянным. Я бросил на него лишь мимолетный взгляд, чтобы понять что он чувствует.
— Все начинается с малого, — продолжил невозмутимо. — Потом в ход пошли степлеры, ручки, бумага. А вчера я вывел в офшоры три миллиарда.
Он поднял бровь и чуть не рухнул там, где стоял. Да, я умею производить впечатление. Подойдя к нему, положил руку на плечо и заглянул в доверчивые голубые глаза, как у матери.
— Теперь настало твое время, — сказал без тени улыбки. — Начнешь со скрепок или степлеров?
— Прекрати, — попросил он, стряхивая мою кисть. — Там написано, что ты ужасный человек. Как только, я раньше этого не замечал? Все отчеты выглядели кристально чистыми, сам проверял.
— Твое делать верить газете или мне, — развел я руками.
Конечно, в той статье мои деяния были описаны в самых черных красках, да и не могли они знать всей правды, лишь догадки высказали.
— Ты не боишься, что появятся те, кто захотят отомстить? — прошипел он, сжимая кулаки.
— У всех есть враги. Если ты про смерть, то я не боюсь, — сообщил, возвращаясь за стол. — А теперь иди, у меня много дел.
— Ответь лишь на один вопрос. Ты раскаиваешься? — кажется, это было очень важно для него.
— Нет, — сказал с легкой полуулыбкой.
Дверь захлопнулась. Я вновь углубился в чтение: «Известный политик и бизнесмен обворовывает честных граждан...» Кто бы мог подумать.