Каждый день одно и то же. Подъём по будильнику, чистка зубов и яичница на завтрак. На работе совсем не приветливые коллеги, занятые и замученные. Они такие же серые и безликие, как и я. Мы больше не люди, а лишь их оболочки. После рабочего дня кто-то идёт восстанавливаться, а может забываться, в бары. Кто-то до самого закрытия гуляет в торговых центрах. Тем, у кого есть семья, везет больше. Уверен, у них каждый день случается что-то новое.
Я неудачник. Моя жена умерла с ребенком во время родов. Я всячески отстранялся от воспоминаний о ней. Ведь как только образ ее появлялся перед глазами, я начинал винить во всём случившемся себя.
К моему ужасу, в последнее время, по вечерам, в голове возникали голоса.
«Это ты во всём виноват, — ехидно говорили они. — Не оберегал. Не любил. А только кричал на неё и толкал».
— Неправда! — кричал я в ответ. — Это всё неправда! Я любил Нику!
«Ты убил её и свой плод», — заходились хохотом голоса.
Так продолжалось пять ночей подряд. Я чувствовал, что схожу с ума и нужно обратиться за помощью. Но страх, что закроют в психбольнице, останавливал.
В пятницу я уже еле переставлял ноги. Работал на автопилоте. Впрочем, никто этого не заметил.
Вечером пытка продолжилась.
«Ты ударил её в тот день, — язвительный голос просочился в мое сознание. — Она умерла из-за тебя».
— Это неправда, — рычал, проходя в ванную.
Хотелось окунуть голову в раковину со льдом и заглушить надоевшие голоса.
Умывшись, посмотрел на себя в зеркало. Отражение криво улыбнулось и выкатило глаза.
— Твою мать! — закричал, испуганно отскакивая к двери.
— А ну, пошли вон отсюда! — услышал женский голос совершенно отчетливо. — Феденька, сделай что-нибудь. Сил моих больше нет. Шастают тут, хозяина пугают.
— Вроде прогонял уже, — отозвался мужской старческий голос и я чуть не сел тем, где стоял.
— Вы кто такие? — спросил сипло.
— Довели, — выдохнула невидимка. — Он нас слышит теперь. Феденька, шикни на злыдней, иначе я не знаю что сделаю.
Донеслись звуки, будто кто-то подметал веником из тонких прутьев. А потом оба вздохнули. Я же стоял не живой, не мертвый. Тело парализовал страх.
На краю раковины появился бородатый старичок в красной рубахе и лаптях.
— Здравствуй, хозяин, — сказал он, отведя ногу назад. — Злыдней выгнал. Больше не потревожат.
— Так это они напомнили о моих злодеяниях, — выдохнув, пошевелил пальцами.
— Напомнили? — из зеркала на меня смотрела призрачная девушка. Черты её лица я не мог уловить. — Злыдни вруны и хулиганы. Нет в их словах правды.
— Тогда… — в горле пересохло. — Почему умерла Ника? Я… Мои мысли постоянно путаются.
— Так случилось, — выдохнула дева скорбно, словно горюя о потере.
— Покажи ему, — активировался Фёдор. — Он должен знать.
В зеркале появился туман и я разглядел наши с никой силуэты. Кусочки счастливой жизни мелькали, принося мне боль. Я никогда бы не причинил ей вред.
В тот день с утра у неё открылось кровотечение и я отвёз жену в больницу. Долго врачи боролись за жизнь самых дорогих мне людей. Не спасли.
По щекам лились слёзы. Я больше не мог сдерживать их. Хотел лишь еще раз прикоснуться к любимой, почувствовать ее тепло и больше никогда не расставаться.
— Андрей, — позвала жена из зеркала. — Дорогой, в кого ты превратился?
— Вероника? — я не мог поверить своим глазам.
— Ты ни в чем не виноват, — сказала она.- Никто не виноват. Я прошу тебя, живи счастливо. Создай семью.
— Ни за что, — вцепившись в зеркальный ящик над раковиной, хотел пробраться к ней и обнять.
— Андрей, ты всегда был упёртым, — грустно обронила она.
— Время, время, время, — засуетился Федя где-то внизу.
Зеркало опять стало туманным, а затем совершенно обычным. В нём отражалось мое заплаканное лицо с красными белками.
— Прости, хозяин, но больше нельзя, — виновато буркнуло зеркало, напоминая о творящейся вокруг чертовщине.
— Кто вы вообще такие? — отпустив зеркало, сделал шаг назад.
— Я домовой Фёдор, — горделиво подбоченясь, объявил старичок. — А она, зеркалица.
— Похоже, пора вызывать санитаров, — потерев лицо, вышел из ванной.
Увиденное в зеркале прожгло во мне дыру. Я не мог понять где реальность, а где мой бред.
Мобильник как сквозь землю провалился. Сколько бы я ни искал, так и не смог найти.
— Не звони никуда, — Фёдор появился на кровати вместе с телефоном. — Я прогнал злыдней. Правду ты теперь знаешь. Не оставляй нас. Погибнем мы в пустом жилище.
Мотнув головой, сел рядом с ним, забирая то, что принадлежит мне. Звонить я передумал хотя бы потому, что мозг начал яснее соображать.
В голове как мяч прыгала мысль: «Я не псих».
— Хозяйка права. Нужно жить дальше, — сказал домовой исчезая.
Тяжело вздохнув, я лёг и закрыл глаза. Для начала не помешает выспаться как следует.