Мой друг ловит рыбу "по-серьезному". Я брожу с мормышкой по всему водоему в надежде найти уловистое место и в итоге к концу дня в моем рыболовном десятка два небольших окуньков и плотвичек. Друг же, попадая на незнакомый водоем, сначала по рельефу оценивает место, измеряет глубину, изучает старые лунки, наблюдает за другими рыболовами и, все проанализировав, выбирает оптимальный участок для ловли, сверлит в двух-трех местах по две лунки, высыпает в них прикормку из мелкого мотыля, сухарей и ждет. Как выражаются рыболовы "высиживает" рыбу. Причем его улов всегда солидный. И даже если совсем не клюет, он все равно не будет метаться по водоему в поисках рыбы, как другие.
Я всегда удивляюсь, как ему удается вблизи Москвы на реке Пахре в глухозимье ловить увесистых лещей. Я несколько раз ловил с ним на Пахре, но ни я, ни другие рыболовы не могли похвастать богатым уловом: один-два подлещика и несколько плотвичек. А вокруг моего друга росла гора лещей и подлещиков.
А секрет моего друга оказался простой: все свободное время он проводит на реке, поэтому изучил досконально ее русло, течение, дно. Вот и результат.
В этот раз мы были с ним в одинаковых условиях. На незнакомый нам участок Яузского водохранилища приехали затемно, перед рассветом. Расположились на пятачке при выходе из двух заливов. Прикормили несколько лунок и уткнулись в свои поплавки. Первые часы ловли нас не обрадовали. Друг поймал одного подлещика, а я пяток ершей и окунька.
Я решил не сидеть у лунок и обловить мелководные, обрывистые берега и коряжники на мормышку. Выудил с десяток мелких рыбешек, и клев прекратился. Пошел дальше вдоль берега. Клевали только ерши. В середине залива сидели два местных рыболова. У них в улове увидел среди разбросанных на льду ершей и окуньков несколько крупных подлещиков и хороших плотвиц. Глубина здесь оказалась 3,5 м. Опускаю мормышку и плавно покачивая, веду ее вверх- поклевка! Подсекаю и поднимаю на лед хорошего подлещика. Больше в этой лунке поклевок нет.
Стал проверять все старые лунки на середине залива, двигаясь в сторону своего друга. Глубина залива была от 3,5 до 5 м. Дно залива было как бы изрыто. Постепенно мой улов увеличивался. Я поймал с десяток крупных плотвиц и трех средних подлещиков.
Солнце уже склонилось над избушками деревеньки, расположенной в конце залива, когда я подошел к своему другу. У его лунки в беспорядке лежали пучеглазые ерши и несколько небольших плотвиц и подлещиков. Большинство рыболовов стало постепенно покидать водоем. Я стал облавливать оставленные прикормленные лунки, которые легко можно было найти по брошенному около них кормовому мотылю. Из первой же лунки я выудил двух хороших подлещиков и крупную плотву. И клев сразу прекратился. Я перешел к другой лунке, и из нее вытащил еще трех увесистых подлещиков.
Тут мой друг не выдержал и тоже принялся бегать по старым лункам.
Чем пустыннее становилось на льду, тем чаще и крупнее брал подлещик. Плавно покачивая мормышкой, приподнимаю ее на полметра ото дна, а затем также плавно опускаю. В этот момент кивок поднимается. Подсекаю и чувствую, как большая рыба ходит в глубине. Утомив, я подвожу ее к лунке и хватаю за жабры.
И у моего друга удача. Он окликает меня и высоко поднимает большого леща.
- Вот это улов,- радостно говорит он, когда мы спешно собираем у лунок пойманную рыбу.
- Рано все разошлись,- сожалею я.
- Если бы все остальные не ушли, мы бы столько не поймали. Лещ он тишину любит,- резонно замечает мой друг.