Когда Воронцов вышел из операционной, он чувствовал себя победителем. Чарли ещё не до конца очнулся от наркоза, пёс мотал головой и сучил лапами, пытаясь понять – где небо, а где земля. Хозяйка ахнула, увидев два огромных шва в виде полумесяцев на бритой попе любимца, и расплакалась.
– Сейчас уже можно не рыдать, операцию перенёс хорошо, – строго заметил Алексей и собирался гордо пройти в кабинет, писать назначения, но не тут-то было. Из коридора на него с надеждой посматривали посетители, просидевшие три часа в ожидании хирурга. Подошла и Марина Ивановна, терапевт.
– Воронцов, мы с девчонками взяли всех, кого могли – капельницы, перевязки, остальные на первичный приём. Разгребайте быстрей, люди нервничают.
– С промежностной грыжей провозились, – небрежно бросил Алексей, но Марина Ивановна не впечатлилась и фыркнула:
– И что ты хочешь, медаль? Говорила я, нельзя одну бригаду на хирургии ставить, минимум по двое чтоб работали.
Сутки словно растворились в кипящей работе. На следующий день Татьяна Александровна с улыбкой слушала сына. Тот никак не мог остановиться – всё рассказывал, как прошла смена. «Вот и вырос ещё один ветеринар в семье», – с гордостью подумала женщина, а вслух заметила:
– Иди-ка отсыпайся, а то бледный как моль. Ты мне эту работу без обеда брось, будет как у отца язва, не дай бог.
Несмотря на обилие пациентов, Алексей волновался только за одного из них, и только его вспоминал на выходных. Чарли слишком долго не писал, а затем слишком долго находился под общим наркозом. Было бы обидно потерять пса из-за почечной недостаточности. На следующей смене Лёша с нетерпением ждал свою «грыжу» на повторный приём, и, едва завидев Чарли в коридоре, замахал хозяйке рукой, приглашая пройти в смотровую.
– Как ваши дела? – поинтересовался Алексей и с удивлением заметил, что женщина недовольно поджала губы прежде чем ответить:
– Не очень, доктор, не очень. Хотя вы знаете, он кушает, вчера самостоятельно покакал. Но швы мне не нравятся, нет.
Лёша посадил бородатого метиса на смотровой стол. Тот улыбался во всю пасть и махал хвостом. Хозяйка стянула с питомца смешные штанишки и Алексей внутренне весь подобрался. Швы не просто воспалились, они выглядели ужасающе: багровая припухлость, сочащиеся выделения. Молодой хирург мельком глянул дозу антибиотика в карте. Он ничего не понимал. Неужели сетка отторгается? Но почему? Вслух он сказал:
– Вам придётся приходить с ним на блокады каждый день. Если швы развалятся, не знаю, что с ним делать будем.
Хозяйка запричитала, но Лёша, набиравший лекарства в шприц, слушал её не слишком внимательно. Он только уточнил:
– Вы сегодня уже были на капельнице?
– Да нет, и не пойдём. Чарлик опять катетер съел, негодник. На нас так уж девочки ругались на терапии. Шутка ли, каждый день новую лапу ему иголками тыкают.
Алексей стремительно обернулся:
– Что вы сказали?
– Катетер, говорю, вырвал.
– И как же ему это удалось, в защитном воротнике?
Пожилая женщина залилась густым румянцем и смущенно пробормотала:
– Ну, мы снимаем его на прогулку и во время еды.
Алексей продолжал смотреть на хозяйку в упор, скрестив руки на груди, и та не выдержала. Она выкрикнула:
– Да! Я снимаю этот ваш проклятый воротник ночью!
Молодой хирург тихо уточнил:
– То есть пёс может нализывать свои швы всю ночь напролёт?
Хозяйка расплакалась.
– Он не мог в нём спать, всё ходил и стучал им. И я тоже не могла спать. На следующую ночь я не выдержала. Мне просто хотелось, чтобы стало тихо, я сняла колпак на пять минуточек и сама не заметила, как уснула.
– Ну, так усыпите его. Всё проще, чем сюда ходить деньги тратить и мне мозг выносить, – рявкнул Алексей, – «И почему же у Чарлика швы не заживают»? Да, действительно, почему! Не можете смотреть за собакой дома – добро пожаловать в стационар.
В смотровую вошла новенькая. Алексей знал только, что она хотела устроиться анестезиологом, но потом согласилась начать со ставки ассистента. Аня, так вроде бы её звали, мягко заметила:
– Мы придумаем, как защитить швы. Алексей Петрович прав, пока Чарли разлизывает швы, они не заживут. Забудьте все байки про целебную слюну, это такой рассадник инфекции, что и антибиотики не помогут.
Женщина высморкалась и с надеждой посмотрела на ветеринарных врачей. Аня продолжала:
– Защитные воротники бывают из ткани, а вот, посмотрите фото, надувной валик вокруг шеи. Такой можно сделать самим, мне кажется, типа подушечки-бублика. И греметь не будет.
Алексей проворчал:
– Придержите собаку, блокаду сделаю. Потом обсудите.
Воротник, инъекции антибиотика и гормона сделали своё дело. На двенадцатый день Чарли пришёл к лечащему врачу с красивыми, сухими, полностью зажившими швами. У него уже начала отрастать шерсть.
Алексей вытянул последнюю ниточку, кинул пинцет и ножницы в мойку, тепло попрощался с хозяйкой и повернулся к ассистентке:
– Анестом пойдёшь ко мне?
Аня нахмурилась:
– Евгений Николаевич сказал, у вас нет ставки анестезиолога.
Алексей самоуверенно ухмыльнулся:
– Для меня будет. Или пусть ищет себе другого ортопеда.
Ветеринарный хирург Алексей Воронцов - вымышленный персонаж, один из главных героев книги "Такса судьбы". Он лечил Чарли на заре своей карьеры, за несколько лет до событий, описанных в повести.
Приобрести книгу "Такса судьбы" в электронном или аудиоформате можно ЗДЕСЬ. Для заказа бумажного экземпляра пишите мне на почту OlgaLeprechaun@yandex.ru
Новая повесть о работе ветеринарных врачей "Хвосты удачи" - ЗДЕСЬ
