Бывшая прима-балерина Анастасия Волочкова Большого театра поделилась с "360" воспоминаниями и откровенно рассказала, что происходит за кулисами одного из главных культурных учреждений страны. Ниже мы приводим ее рассказ полностью.
Первый спектакль
Мое первое появление на сцене Большого театра состоялось в 1998 году. Это был спектакль Владимира Викторовича Васильева "Лебединое озеро". Это была очень сложная партия для меня, потому что она была новая.
В его балете отсутствует партия черного лебедя Одиллии, которую все привычно исполняют. Вместо нее была русская принцесса. Все было не так, как в классическом варианте.
Я очень благодарна Владимиру Викторовичу за то, что он вообще пригласил меня в Большой театр. И этому способствовал еще Николай Цискаридзе. Сразу после "Лебединого озера" мы станцевали с Цискаридзе балет "Раймонда", после которого я официально была принята в Большой театр.
Пройти испытание
Коленки тогда не дрожали. Главным для меня было выдержать "Лебединое озеро".
Мариинский театр и его руководитель Макар Вазиев, из-за которого у меня получились все творческие сложности в жизни по причине того, что я не приняла личные условия, которые были им выставлены, узнав о том, что у меня будет спектакль в Большом театре, и понимая, что меня сейчас примут в Большой, ставили мне препоны и препятствия, чтобы этого спектакля не случилось.
Это было ужасно. За 10 дней до моей премьеры они устроили мне поездку в Америку и нагрузили очень большой физической работой. Выступления были 10 дней подряд. Я прилетела только в день спектакля. Это было невыносимо. Когда я делала те 48 фуэте, я молилась Николаю Чудотворцу, чтобы он помог мне выдержать.
Ангел-хранитель
У меня есть хорошие ассоциации, связанные с Большим театром, с моими педагогами, с моими партнерами. Большой театр подарил мне таких мэтров настоящих, как Владимир Васильев, Екатерина Максимова, Наталья Бессмертнова, Юрий Григорович...
С Григоровичем у меня вообще связано очень многое в жизни. Это мой ангел-хранитель: он меня вернул в Большой театр и вообще в Россию из Лондона.
После Большого театра Григорович пригласил меня в его театр "Премьера" в Краснодаре. Где все те же спектакли шли в его постановке. И я танцевала со свободной душой.
Любовь на сцене
Я влюблялась во всех своих партеров. Я скажу больше, у меня были с партнерами романтические отношения. Потому что если человек не испытывает эмоций на сцене, когда объединяет с партнером музыка, этот эмоциональный заряд энергии. И ты проживаешь роль и даже, может, то, чего нет в жизни, ты представляешь через призму этой роли и ее на себя примеряешь.
Для того чтобы выразить эмоции на сцене, их нужно сначала испытать в жизни. Поэтому не каждая балерина отличается драматическим даром, даром актрисы. И когда я смотрела фильм "Черный лебедь" с Натали Портман, я поражалась. Она сыграла балерину так ярко, что мне хочется сказать, что если бы наши балерины обладали таким драматическим дарованием и передавали смысл роли как драматические актеры, то не было бы цены нашему российскому балету.
Поддержка Цискаридзе
Много теплых воспоминаний. Конечно, это встреча с Екатериной Максимовой — она стала первым моим педагогом на сцене Большого. Знаете, я единственная балерина в мире, я вам честно скажу, у которой самый большой букет педагогов.
Одно из теплых воспоминаний — спектакль с Николаем Цискаридзе. Я тогда понимала, что это мой шанс. На этом спектакле "Раймонда"... Знаете, так символично получается, что этот спектакль стал для меня первым на сцене Большого, когда меня приняли в состав основной труппы и стала примой-балериной этого театра.
И он же мог бы стать и должен был быть последним. Потому что в 2003 году, когда меня незаконно уволили (мы с Колей [недавно] вспоминали эту ситуацию), от меня отказались все педагоги. Точнее, как отказались — они не отказались, им просто запретили со мной репетировать. И партнеры, которых директор Большого театра Анатолий Иксанов заставил подписать письмо, что якобы со мной никто не хочет танцевать, потому что я большая и толстая. Другого просто не смогли придумать тогда.
Коля Цискаридзе — единственный человек, кто не подписал это ничтожное письмо. Меня уволили 16 сентября 2003 года. А 19 сентября должен был быть наш спектакль с Колей. И Коля продолжал со мной репетировать. Он приходил и как педагог, и как партнер. Это была грандиозная поддержка.
Закулисье Большого
В Мариинском театре обстановка более интеллигентная, элегантная. В Москве больше пафоса, особенно сейчас, понтов для приезжих. И то, во что сейчас превратили Большой театр, — это просто позорище.
Знаете, за что мы поплатились с Колей Цискаридзе? Мы поплатились за правду. Мы встречались с ним (21 марта — прим. ред.) на съемке программы "Секрет на миллион" и вспоминали, что мы не стеснялись говорить правду, что там воры, мошенники. Просто беспредел полнейший. Сколько денег украдено на реконструкцию, во что превратили театр...
Там уже нет той позолоты, которая была. И украдено все, вплоть до ручек от лож, в которые зрители приходили. А балетные залы? Коля говорил, что не мог поднять партнершу, потому что она головой утыкалась в потолок.
Артист и зритель
Самое страшное, что сделали, — отбили зрителей от Большого театра, настоящих балетных фанатов.
Вот вы скажите, кто может сегодня позволить себе купить билет в театр за 60 тысяч рублей? А если пригласить кого-то, то это 120 тысяч, чтобы сходить вдвоем. А если [еще и] с ребенком, то это 200 тысяч. Я лично лучше на Мальдивы слетаю за такие деньги.
Толстосумы и богатые деньгами, но нищие духом люди приходят в театр, так им женщины стучат по коленкам и не дают аплодировать. Они считают ненужным аплодировать артистам. Артисты в пустоте и тишине выступают на сцене.
Работа, стаж и документы
Хотите правду? Я застала одно из самых красивых времен в Большой театре. Но после того как со мной поступили жестоко, бесчеловечно с этим увольнением, выполняя приказ уволить меня любой ценой, какими угодно путями, у меня вообще никакой ностальгии нет.
В Большой театр, несмотря на то, что я выиграла судебный процесс, единственная балерина, кому это удалось, меня на рабочее место возвращали с приставами. Я не могу пенсию получить, потому что они сфальсифицировали документ (записи в трудовой книжке — прим. ред.).
Они мне ее вернули, но с таким издевательским моментом: описали мне все спектакли, которые я танцевала в театре с 1998 по 2004 год. Но они сделали (и у Коли Цискаридзе такая же ситуация), будто меня вообще не было в Большом театре четыре года, чтобы не хватило стажа.
С этим будет разбираться прокуратура и суд. Дело не в деньгах, у нас пенсия 20 тысяч рублей. Дело в принципе, что руководство Большого театра просто сфальсифицировало этот документ. Я буду рада, если люди за это ответят.
Клубок целующихся змей
Я и хорошие моменты вспоминаю, и нехорошие. Мне запрещали приходить, чтобы забрать свои вещи, купальники репетиционные. Но это ладно. Когда умерла Наталья Игоревна Бессмертнова, меня не пускали на панихиду поклониться гробу. И Григорович лично встречал меня у черного входа, сказав охранникам, что они потеряли совесть. И так же было, когда умерла Екатерина Сергеевна Максимова.
Когда я танцевала в этом театре, когда Коля Басков пел партию Ленского в опере "Евгений Онегин", цены на билеты взлетали. А потом так плюнули в лицо.
В 2003 году, когда меня уволили, я должна была открывать сезон. Когда я пришла в театр как зритель, то увидела, что на улице был организован митинг моими поклонниками. У меня есть архивные записи, просто фантастические, которыми я очень дорожу. Они писали на плакатах: "Верните Волочкову на сцену Большого". Причем и на русском, и на английском языках.
Знаете, Большой театр — это клубок целующихся змей, как я написала в моей книге.