Родился я в счастливое число – 13-го декабря 1903 года. У родителей был я третьим ребенком. Первым был у них тоже сын Афанасий, родившийся в 1899 году, второй была дочь Августа 1901 года рождения. Отца звали Харитон Васильевич, а мать – Матрена, тоже Васильевна, дочь Василия Матвеевича из рода Ильиных нашей же деревеньки.
У отца был (брат – П. Ш.) Тихон, по возрасту моложе его на 4 года, рождения 1884года.
Старшим в семье был дедушка Василий Степанович по фамилии Ширяев – потомок основателя, т.е. первого поселенца нашей деревни Борисовой. Так она и называлась – Борисова. Была в семье бабушка Степанида Ивановна, супруга дедушки. Таким образом, в составе семьи после моего рождения стало восемь человек, из них пятеро мужского рода.
Дедушка Василий Степанович сразу после своей женитьбы был выведен от своего отца Степана Семеновича с одним наделом земли, и жили они с женой очень бедно. Семья прибывала. Родилась дочь Елена и, один за другим, два сына, Харитон и Тихон. В хозяйстве была одна лошадь и корова. Дочь Елена в возрасте 17–18 лет умерла в Камышловской земской больнице от неизвестной болезни.
К земельной ревизии (так назывался тогда передел земли по числу мужских душ), происходившей где-то в девяностых годах [1] , на дедушку и на двух его сыновей было уже выделено три земельных надела. На один надел приходилось 2,5 десятины мятой [2] земли, такое же примерно количество сенокосных угодий и, кроме того, еще и леса.
К моему рождению в хозяйстве дедушки было уже две лошади, выросла телочка, стало и две коровы. Обзаведение хозяйства было скудное. После пожара, происшедшего в 1883 году, почти все, что было в хозяйстве, погорело. Осталось лишь то, с чем в это время дедушка с бабушкой и сынишкой Харькой были на дальнем покосе за Гарашками. Пришлось тогда дедушке «перехватить» деньги на покупку избы и обзаведение после пожара. В своей деревне занять деньги было не у кого. Дедушка и на этот раз взял деньги на покупку избы у калиновского богатея, у того самого, у которого впервые занимал под отработку после выделения от родителей «голеньким». Тот долг был честно отработан дедушкой. Дали ему деньги и на этот раз под отработку на перевозках товаров этого богатея – торговца из села Калиновского.
Изба, в которой я родился, была не новой, но еще крепкой. Дед и покупал ее уже не новой. Была она срублена из толстых сосновых и еловых бревен, размерами в 5 аршин в ширину и 7 – в длину. Это размеры в «жиле», т.е. внутри избы, значит снаружи – 8*6 аршин, в три окна на дорогу и двумя окнами на двор. Покрыта была изба «драницами». Это такие доски толщиной примерно 20 мм, но не пиленые, а колотые из сырых осиновых бревен. Вернее не колотые, а драные. Делалось это дранье как-то клиньями во всю длину бревна, начиная с первого горбыля, и потом, доска за доской, до последнего горбыля. Такие драницы были крепче пиленых, служили дольше. Потемнеют, покроются плесенью и нет им износа, становятся крепкими, как кость, меньше намокают, чем пиленые, потому и дольше не гниют. Вначале эта изба стояла «стойкой», т.е. одна без сеней, но мне запомнилась уже с сенями, срубленными из тонких бревнышек в виде «прируба» к избе, в три стенки. (Написано 15.12.1985 г., П. Х. Ширяев).
[1] Т.е. в 1890-х гг.
[2] Так в тексте, очевидно, следует читать «мягкой».