Ветер в голове, ветер в наших волосах, между нами молчание и несколько метров; наш двор остался далеко позади, чужие улицы со свистом проносились перед глазами, квадратные проспекты, лишенные изящества, впереди лишь мостовая, узкая и безлюдная, но охваченная нашими юношескими сомнениями. Первым затормозил Он, я следом. Мы так и не обмолвились словом, да и зачем? Прислонили освобожденные от безвылазного стояния в прихожей велосипеды к ограждению моста и облокотились сами: низко свесивший разгоряченные быстрой ездой руки - я и скрестивший руки на груди - Он. Перемены - наконец сказал я, лето – сказал Он, скрывая улыбку и прижимаясь ко мне плечом. В эту секунду я уловил в себе восхитительный переизбыток разных чувств, в том числе уютное спокойствие, когда потревожить меня могли разве что природные силы. Я на месте. Здесь хорошо.
- Ну и дурак же ты, - качая головой, Он пальцем щелкнул меня по носу с заметной горбинкой – отцовская печать, память о несостоявшейся защите собственного мнения и чужой чести. И Его рука легла мне на плечи, охватив с ног до головы волнением и смутным нежным чувством. Его взгляд был устремлен на изгиб горизонта и на реку, замершую в этот теплый вечер в ожидании лета, пока я пристально разглядывал Его загорелую руку, покрытую волосками, в лучах закатного солнца казавшимися золотистыми. Ну и пусть, говорил я сам себе, ну и пусть. Сегодня я разрешал себе быть ненормальным, больным, завороженным Его тесной близостью, набухавшей красотой, что Он пока скрывал ото всех, но не утаил от меня, ошеломленным собственной смелостью, ответно коснувшись Его плеча, и, кажется, влюбленным... При этой мысли я нервно сглотнул, пропуская по телу знакомую тягу броситься прочь от Него, впрочем, ну и пусть, ну и пусть, я знал, что как только мы расстанемся, они вернутся ко мне, лягут черной пылью на грудь. Мои стыд и позор. Виновен, но не сейчас.
Ксения Нихельман "Нелюбовь" 18+
