Рассказ из цикла "Офицер"
История основана на реальных событиях рассказанных автору главным героем. Но все имена изменены, дабы ни кого не обидеть)
Армия - не то место где есть время на «раскачку», как говорится, «назвался груздем - полезай в кузов». Поэтому Виктор с первых дней, как прибыл в отдельный батальон химзащиты на берегу реки Онон, с головой погрузился в работу, а таковой хватало.
По сути, батальон оказался перевалочной базой для разного рода военной техники. В Центре, не тратя время, отправляли эшелон за эшелоном до станции «Степь», а уже там расписывали кому, что и куда. Виктору, как начальнику автослужбы досталась самая «почетная» обязанность: встречать эшелоны, разгружать, принимая по акту груз у железнодорожников, а затем уже, распределенную командованием технику, в обратном порядке – грузить на платформы, закрепить и отправить в друге воинские части округа.
Основную трудность в этих процессах составляло не надзор за нерадивыми «бойцами», которые запросто могли «покалечить» иной автомобиль, съезжая с платформы или наоборот, а бумаги. Вот на этом «Урале» - фары не хватает, а вон на том - зеркал заднего вида…
В характере Виктора, кроме «Авось и Небось» еще присутствовали такие несвойственные черты для русского человека, как дотошность и пунктуальность. Уж если сказано: гвозди сто миллиметров, значит – сто..
Именно поэтому после успешной разгрузки двух и отгрузки одного эшелона, когда Виктор обнаружил среди отправляемой техники спецмашину «ТМС-65» он приказал вверенному личному составу оставить ее «в покое», а заняться стандартными «Уралами» и «ГАЗами». Уж если никому в мире не пришло в голову установить авиационный реактивный двигатель на грузовой автомобиль и осуществлять с его помощью дезинфекцию техники от радиоактивного и химического загрязнения, а при необходимости и ставить дымовые завесы, наверняка транспортировка имела свои нюансы… Взял «умную» книгу под названием «Руководство по погрузке» и погрузился в изучение, затем лично проследил за ходом погрузки в строгом соответствии с каждым пунктом руководства.
Железнодорожники груз приняли и Виктор с чистой совестью вернулся в расположение… Утром пришла телеграмма, общий смысл которой сводился к следующему: на одном из перегонов со сложным рельефом местности та самая, новенькая с иголочки «ТМСка» стоимостью в пятьдесят тысяч целковых свалилась с железнодорожной платформы под откос…
Виктор утешал себя тем, что обошлось без крушения состава и человеческих жертв, но возбужденное уголовное дело военной прокуратурой, сводило на нет любые позитивные мысли, оставляя одну: «Нормально, года не отслужил, а уже тюрьма…» На психологическое состояние Виктора обратил внимание не замполит, а зампотех Геннадий Антонович:
- Виктор, ты чего нос повесил? Из-за аварии что ли?
- Так не вижу поводов для оптимизма, - признался Виктор. – Самое обидное, сделал все строго по инструкции, какого ляда она свалилась? Не понимаю.
- Поверь моему опыту, все будет хорошо, - заверил Геннадий Антонович, а опыт он имел солидный, как-никак семь лет в ГДР занимал должность помощника начальника автослужбы дивизии. – Приедет прокуратура, ничего не подписывай, стой на одном: допуска к погрузке не имею, виновата железная дорога. Запомнил?
- Так точно, но…
- Какие еще «но»? Чему вас только в училищах нынче учат?..
Виктор так и поступил, когда к нему явился прокурорский «шнурок» с кипой документов, которые следовало подписать для передачи дела в трибунал. «Шнурок», к удивлению Виктора, не возражал, записал его показания, захлопнул папку и отбыл восвояси, а дело передали в транспортную прокуратуру. Виктор выдохнул с облегчением, но не надолго - до первого эшелона с новой техникой.
Железнодорожники, разумеется, от подобного поворота событий приуныли и, решая вопрос, кто будет «стрелочником», одновременно объявили «воякам» настоящую «войну». С подобной бюрократической атакой Виктор еще не сталкивался.
- Геннадий Антонович, у нас проблемы, - сообщил Виктор зампотеху.
- А как ты хотел? В тюрьму никому не хочется, - спокойно ответил тот. – Завтра, с утра поедем урегулировать конфликт.
Начальник станции принял их без лишних разговоров, но вид имел непреклонно-суровый, должный дать понять, что хорошие отношения закончились, дальше будет только хуже.
- Моисей Иванович, - начал беседу Геннадий Антонович. – Товарищ лейтенант доложил мне, что у нас с вами возникло некоторое недопонимание и, как следствие, трудности в реализации плановых работ. Не объясните причину?
- «Непонимание»? Не заметил, мы действуем строго по регламенту, - хмуро ответил Моисей Иванович. – А ваш подчиненный вообще не имеет права на осуществление погрузочных работ.
- Странно, - искренне удивился Геннадий Антонович. – Вы же, вернее кто-то из ваших сотрудников принимал у него зачет на допуск к данным работам.
- Зачет?
- Товарищ Карасев докладывал, что сдал его на отлично.
- Сдал? А где справка?
- Так и я о чем? Может завалялась где? Ну, все мы люди занятые, отвлеклись, запамятовали… Если подумать, вполне могла в ящике стола заваляться…
- А-а-а-а, - взгляд Моисея Ивановича сверкнул. – Вполне может быть, может быть… Секундочку… - с этими словами он выхватил из стопки чистый лист и быстро принялся писать, затем шлепнул по листу печатью и протянул его Виктору. – Вот, держите, поздравляю, зачет вы сдали на отлично…
У штабного «Газика» удрученный Виктор задал волнующий его вопрос:
- Геннадий Антонович, получается, я опять виноват?
- Ты еще молодой и потому не знаешь какую прекрасную вещь придумали наши предки, называется – почта. Сейчас прокуратура осознает бесперспективность этого дела и отправит его… ну куда-то да отправит. А дальше жизнь покажет...
Зампотех оказался прав. Виктор еще несколько лет с опаской относился к конвертам в почтовом ящике, но повестки или же иной «пакостной» бумажки так и не дождался. Дело растворилось на необъятных просторах Советского Союза.
Избежав уголовной ответственности, Виктор, тем ни менее терзался вопросом: почему машина упала, если он все сделал, как предписано руководством? В итоге разобрался и очень удивился от того, насколько маленькая, незаметная деталь способна привести к трагическим последствиям.
В походном состоянии кабина оператора и «пушка-двигатель» фиксировались стопорной педалью: педаль отжата – кабина не повернется, утоплена – свободное вращение. Оператор, перед тем как занять место в кабине, наступает на педаль и приступает к работе, быстро, оперативно без лишних затрат времени… В руководстве ни слова не было об этой педали и о том, что ее следовало обмотать проволокой, исключив случайное «утапливание». Вот не предусматривала инструкция наличие любопытных железнодорожников и вохровцев, которые завидев «диковинный» «аппарат», непременно поднимались на платформу «пощупать – посмотреть» и, в ходе «экскурсии» случайно наступали на эту педальку… Дальше все просто: на стыках, спусках и подъемах с поворотами кабина оператора со «стволом - реактивным двигателем» начала вращаться, расшатывая автомобиль целиком, крепления ослабли и, скорее всего на очередном изгибе железнодорожного пути, «Урал» «саморазгрузился».
А к Почте, с тех пор Виктор стал относиться с уважением, но старался избегать ею пользоваться в личных целях…
Конец
Читать другие посты автора - здесь
Подписывайтесь на канал, комментируйте, делитесь с друзьями в социальных сетях и ставьте лайк (палец вверх)! Если не нравится палец вниз!
Так вы не потеряете канал и поможете другим читателям найти своего автора.
Ниже: НЕ УВЕРЕН НЕ НАЖИМАЙ!
если есть желание поддержать автора, нажимай, комиссия списывается с получателя (меня).