Она пахнет лекарствами, болью, усталостью, морем слез.
Я хотел принести ей надежду, и надо же не донес .
Я журавликов складывал. Тысячу. Не одну.
Но смотрел лишь на путь от причала, и... Вниз. Ко дну.
Я кричал, я носил словно смерть отощавшим врачам её.
И они головами качали, шепча... Умрёт.
Я тянул её вверх и не понял за этот год,
Что хочу или нет, но она от меня уйдет.
Ей журавлики были как шпильки в больной груди,
Ей любовь моя якорем, я для себя следил
За дыханием трепетным словно огонь в буран.
Ты прости меня милая, я тебя не отдам.
Она молит меня, чтобы выпустил в небеса,
Чтобы утром печально не гладил по волосам,
Чтобы клетку бездвижного тела отдал росе.
А её отпустил.
И я сдался.
Теперь совсем.
