Я оборачиваюсь назад и с ужасом осознаю, как всего лишь пару лет назад всё могло сложиться по-другому. Смогла бы я по-прежнему просыпаться по утрам с безудержным желанием переехать в другой город?
Очень важно суметь вовремя сделать следующий шаг. Я сомневалась, правильно ли поступала, когда уходила первая, когда на письма отвечала молчанием, когда срывалась и уезжала, а в итоге возвращалась обратно, разбитая и опустошённая. Невозможность остаться — вот что терзает меня всю жизнь.
Я смогла найти смысл почти во всём, что случилось со мной. Занятия, казавшиеся мне бесполезными, в итоге не прошли бесследно: если сначала я проклинала дождливую погоду, заставлявшую меня так или иначе вставать и идти, то после я радовалась самой себе, когда пришла домой и облегчённо вздохнула: вот он, мой самый страшный экзамен, который теперь позади.
Мне было страшно оставлять что-то позади.
Я пыталась смириться с мыслью, что ничего нельзя удержать, и от этого не смогла удержаться сама. Я не знала, кого винить, если не саму себя, когда во всём, что я делала, я видела лишь свою вину. Даже за своё счастье мне приходилось чувствовать себя виноватой. Я училась отпускать то, что давно прошло, и не понимала, какого чёрта пережитые чувства и ушедшие когда-то люди снова возвращаются. Иногда сложно понять, чего хочется больше: чтобы человек остался или немедленно ушёл. Ты вроде бы нуждаешься в его присутствии, а с другой стороны, понимаешь, что лучше всего его отпустить.
Есть события, всю важность которых осознаёшь только спустя время. Сначала они кажутся незаметными и не столь значимыми, чтобы вспомнить о них завтра. Но спустя месяцы или годы понимаешь, что так и должно было быть.
Мне было тринадцать, я не знала, зачем уезжаю из дома и почему не могу остаться. Я ехала в лагерь без настроения, без желания с кем-либо знакомиться, потому что уже тогда понимала, насколько эти знакомства непродолжительны, а ведь тогда каждому ребёнку думается — если это не навсегда, то зачем. Кто мог знать, что с такими мыслями я приехала лишь затем, чтобы найти дружбу, которая сможет существовать вне лагеря, в общем городе и сквозь расстояния. Всё случается не просто так.
Мне было четырнадцать, я заболела детской влюблённостью и боролась с нервной дрожью, когда встречала знакомое лицо и проходила мимо. Мне казалось, что это — самый страшный период в моей жизни, когда увидеть в толпе те самые плечи хотелось больше, чем жить. Но на удивление быстро всё улетучилось, когда пришло понимание: “тот самый” человек живёт чёрт знает где. Осознание пришло вовремя.
Теперь я улыбаюсь, вспоминая свои переживания и трагедии, которые боялась не пережить. “Есть вещи, ради которых нужно жить”, — говорила мне мама, пытаясь меня утешить. “Есть вещи, из-за которых жить не можешь”, — отвечала я с отчаянием в голосе.
Меня всегда пугает неизвестность, но я стараюсь не заглядывать вперёд.
Кто мог подумать, что через пару лет я смогу быть такой счастливой и писать этот пост у тебя дома. Ждать тебя в твоём же доме намного лучше, чем за тысячу километров. Просто есть особое ожидание — ждать, когда ты вернёшься с работы, чтобы скорее обнять тебя у двери.
Мне было пятнадцать, я просто говорила с тобой и боялась заглядывать в будущее, хоть и осознавала: вот он — ты.
Мне девятнадцать, у меня ключи от твоей квартиры и что-то большее.
Но об этом уже потом.