1986: Саратовский рок-клуб. Начало
Параллельно с событиями, о которых пойдет речь далее, в сфере рок-музыки по всей стране происходили вещи, поражающие умы советского человека. В начале 1987 года по центральному телевидению показывают программу «Музыкальный ринг» с еще недавно запрещенным «Аквариумом». Теперь группа официально выступает по всей стране, а в декабре Гребенщиков и вовсе вылетает в США. Начинает концертировать хорошо известная по магнитоальбомам опальная ленинградско-уфимская группа DDT. Готовятся к премьерам художественные фильмы с участием лидеров «Кино» и «Алисы», заранее обреченных на лидерство в прокате. В том же году на экраны выходит латвийский документальный фильм о жизни неформальной молодежи «Легко ли быть молодым», действие которого начинается с рок-концерта. С магнитофона на магнитофон по всей стране переписывают песню «Скованные одной цепью» свердловчан Nautilus Pompilius, ставшую одним из гимнов времен перестройки. По пятницам в вечерний эфир выходит телепрограмма «Взгляд», где клипы советских рокеров соседствуют с актуальными репортажами о реалиях нового времени. В столицах постепенно размывается понятие цензуры и трендом русского рока становится социально-злободневная тематика. В стране проводятся пятый Ленинградский рок-фестиваль, второй Московской рок-лаборатории, столичная «Рок-Панорама», подмосковные «Черноголовка», «Подольск» и множество аналогичных проектов региональных клубов. Ещё двумя годами ранее в подобное развитие событий можно было поверить только с трудом.
Реорганизация
В течении нескольких месяцев в Саратове, внутри шумно заявившего о себе рок-клуба происходили существенные изменения. Вскоре после выхода в газете «Заря Молодежи» статьи «Имеют место вариации...» состав рок-клуба покидает один из его создателей Игорь Бурлов, впоследствии известный продюсер и режиссер. В начале 1987 года, в результате возникших разногласий, клуб покидает его президент, Сергей Белостропов. Узнав об этом, директор клуба Карла Либкнехта Анатолий Гончаров, был крайне недоволен и даже издал официальный приказ о роспуске клуба «любителей рок-музыки». По слухам, это решение было принято Гончаровым в связи с давлением из горкома комсомола после все той же нашумевшей статьи. В апреле 1987 года, через год после образования, рок-клуб покидает место своей прописки и в дальнейшем больше не имеет стационарной базы. Примерно так эти события трактуются во втором номере альманаха «Буги». Но, спустя годы, сразу несколько участников событий по-прежнему убеждены, что все было не столь однозначно. В частности, многие помнят что помещениями в ДК Карла Либкнехта рок-клубовские деятели продолжали пользоваться и после описываемых событий. Тем не менее, некоторые перемены в структуре рок-клуба все же произошли. В частности, вместо отстраненного Белостропова у руля встают две Ольги - Пицунова и Шишкина.
- Дмитрий «Джим» Петров, в 1987 году участник группы «Иуда Головлев»: Пришел Белостропов и позвал на какой то КСПшный концерт в Горпарк. И там же была Пицунова с Шишкиной. Так они нас первый раз увидели и удивились — что это за народ такой в Саратове? Ну и прибились. А потом Пицунова сместила Белостропова и стала президентом.
- Сергей «Сэм» Тяпкин, в 1987 году участник группы «Иуда Головлев»: Потому что Белостропов — это отдельная история. Сначала развил активную деятельность, но в результате все сильнее становилось ясно, что это не тот человек. А Пицунова и сейчас вся очень деятельная, а тогда была еще более активной. Если Белостропов мог прийти в обком комсомола и ничего не сделать, то Пицунова могла надавать там всем люлей и т.п. А Шишкина больше такой административной деятельностью занималась. Как организатор всевозможных мероприятия была очень неплоха.
- Ольга Шишкина, в 1987 году Администратор рок-клуба:
Произошла реорганизация и на общем собрании решили, что надо быть как-то посерьезнее, нужны перемены. Нужно было понять, кто будет поддерживать общественные связи и заниматься непосредственно организацией концертов. Ребята подумали, что им совершенно не хочется заниматься всей это волокитой, потому что не остается времени на творчество. И они сказали - пусть эти занимаются девчонки. Ольга Николаевна Пицунова — абсолютный лидер. Образованна, умна, интересный собеседник. На собрании постановили, что она будет представлять организацию, которая называлась Саратовский рок-клуб. В функции Ольги входило поддержание связей, обмен информацией. Ведь нам нужна была связь с другими рок-клубами, чтобы наладить эту структуру. Что касается меня, то я взяла на себя всю черновую и рутинную работу. Я поддерживала контакты внутри клуба с музыкантами - оповещала о том, что предстоит то или иное событие, отвечала за организацию концертов и занималась поиском средств.
- Ольга Пицунова, в 1987 году Президент рок-клуба:
Мое знакомство с рок-клубом состоялось благодаря группе Иуда Головлев. Через какое-то время выяснилось, что в рок-клубе проблема с президентом Сергеем Белостроповым. На что я сказала: «Так в чем проблема? Возьмите и переизберите». Они и воспользовались моим советом. А потом оказалось, что возглавлять рок-клуб все же кто-то должен. И ребята предложили это дело мне. Хотя я отнекивалась и говорила, что я вообще-то не музыкант и не очень секу в рок-музыке. Но мне ответили - ничего, это поправимо. По крайней мере, так это запомнила я. Но мне известно, что есть и иные воспоминания об этих событиях. - Сэм: Собственно, так было практически с самого начала: ни я, ни Джим принципиально не хотели заниматься административной деятельностью. Во-первых, понимали, что оно затягивает, и времени на музыку не остаётся. А во-вторых, не хотелось ни с кем из музыкантов портить отношения. Ведь в любом случае, когда принимается какое-нибудь административное решение, за ним всегда стоит тот, кто это решение принимает. И если кто-то остаётся этим решением недоволен, то потом человеку невозможно объяснить, что оно принималось в силу каких-то объективных причин: появляются обиды, и обиды переносятся на того, кто был ответственным за принятие этого решения. Хотя, конечно, и Белостропов, и Пицунова, и Шишкина периодически с нами советовались, но мы никогда не настаивали на правильности своего мнения. Это было принципиально. Собирались у Пицуновой на Большой Казачьей. Там было такое тусовочное место, где постоянно было накурено и была, типа, штаб-квартира.
- Пицунова: Я бы не сказала, что это была штаб-квартира. Скорее, это можно было бы назвать тусовкой. Мы в основном слушали музыку, которая нам нравилась, диски и записи концертов, которые где-то доставали. И думали, что нам делать дальше, как развиваться. Поскольку в тот момент у Саратовского рок-клуба был только этап становления, а Ленинградский был уже в самом расцвете. Нам было к чему стремиться.
Тем временем, число заявок на вступление в рок-клуб росло. Есть информация о том, что на апрель 1987 года в рок-клубе числилось уже 16 коллективов. Известно, что среди них были «Иуда Головлев», «Драма», «Дом Мод», «Вариант», «Экспериментальный марш» (он же Кич), «Потухший прожектор», еще не собравший свою группу Андрей «Дюша» Сущенко, автор-исполнитель Андрей Мизинов. Из новобранцев отдельного рассказа заслуживают «Запретная зона» и «Молот ведьм».
Говоря о «Молоте ведьм» необходимо вспомнить о существовании такого популярнейшего жанра музыки как heavy-metal, которым в новоявленном саратовском рок-клубе до описанных событий даже и не пахло. Хотя, в той же самой злополучной статье «Зари Молодежи» периодически упоминался этот термин и описывались атрибуты стиля. Поклонников металла хватало и благодатная почва для появления в городе первой хэви-металической группы имелась. Как гласит история, «катализатором» создания «Молота ведьм» «стало появление Саратовского рок-клуба». Забегая вперед, отмечу что аудиозаписей коллектива пока не найдено, но письменные свидетельства говорят о них как о первой heavy-metal-группе в истории Саратова.
«Запретная зона» же была организована в октябре 1986 года гитаристом и автором текстов большинства песен, Игорем Пяткиными его близким другом – клавишником и вокалистом Владимиром Рыгаловым, игравшими до этого в «Иуде Головлев». Еще базируясь в клубе Карла Либкнехта, «Запретная зона» записала четыре своих первых песни. Вскоре группа перебирается в клуб «Маяк»,», где и начинает плотно готовиться к участию в «Музыкальном ринге». Состоялся он 19 апреля 1987 года в студенческом клубе Саратовского Государственного Университета, которым руководит Марк Абрамович Пинхасик.
- Константин Туркин - в 1987 году участник группы «Запретная зона»:
Когда мы репетировали на сцене клуба СГУ в процессе подготовки к этому мероприятию, к нам подошел Пинхасик и сказал, чтобы мы дали ему свои тексты, а они посмотрят. Без всякой задней мысли и наездов - он нас просто не знал. А тексты имели такую… социальную направленность. Мы и дали. Через некоторое время Марк Абрамыч прибежал с квадратными глазами и начал кричать: «Что за безобразие! Я с этим пойду в Обком!». Мы отнеслись к этому спокойно, пошутили на тему. А через некоторое время снова встречаемся, и я с ехидцей спрашиваю: «Ну и что сказал товарищ Обком?». На что Марк Абрамыч опустив глаза, отвечает: «Мне сказали, что это даже хорошо, ребята, что вы такие неравнодушные, что вас беспокоят проблемы и т.д. и т.п.».
Игорь Пяткин - в 1987 году участник группы «Запретная зона»: Сам концерт запомнился тем, что довольно много народа было и были известные люди в музыкальных кругах, Игорь Сандлер, из Интеграла, Кац. А Виталик Окороков после концерта даже кинулся к роялю и стал наигрывать нашу песню «Заколдованный круг», очень она ему понравилась. Мы вполне неплохо отыграли, хотя наш уровень был еще не особо высоким.
Слушать: "Запретная Зона" на "Музыкальном ринге" 19.04.1987
Несмотря на противоречивую информацию по поводу взаимоотношений рок-клуба и ДК Карла Либкнехта, некоторым командам в тот период приходилось решать возникшую проблему поиска места для репетиций. Особенно это отразилось на деятельности таких групп как «Драма», «Дом Мод» и «Вариант». Сейчас уже сложно себе представить, насколько трудно было найти место для репетиций. Нужны были связи с обладателями аппаратуры при учебных заведениях и домах культуры, либо необходимо было «числиться в штате» этих учреждений. Длинноволосые незнакомцы, зашедшие решить вопрос в любое из таких мест, в большинстве случаев получали «от ворот поворот». Репетировавшие до этого в стенах Политеха «Дом Мод», вскоре после окончания ВУЗа и вовсе распались. «Драме» повезло немного больше - они осели в здании Дома Работников Просвещения на улице Радищева, но долгие поиски базы сказались на их творческой активности. Что же касается энгельсского «Варианта», то они потеряли место для репетиций более нетривиальным способом и затем надолго пропали из поля зрения.
Мнения о том, решалась ли самим рок-клубом проблема с «пространством для творчества», на данный момент расходятся.
- Cэм: Кто-то находит какое-то предприятие с помещением, в котором можно репетировать. Рассказывает об этом руководству клуба. В зависимости от того, что за предприятие, обращались либо в райком (или горком) комсомола, либо в отдел культуры. Делали какую-нибудь бумажку с подписью-печатью. И у завклуба на предприятии задница прикрыта на всякий случай, и группа репетирует спокойно, и комсомольцы отчитались перед вышестоящими инстанциями о проделанной работе с молодёжью. Это ещё были времена официоза, и принадлежность к какой-либо организации сразу давала группе совершенно другой статус, возможность выступать, да и просто репетировать. Найти репетиционную точку для людей «просто с улицы» было намного сложнее. Рок-клуб при содействии, естественно, комсомола, давал больше шансов на то, что с базы ни с того ни с сего не выгонят.
- Пицунова: Все ребята репетировали, где могли. Рок-клуб этим не занимался. Да и, собственно, некогда было заниматься. Я не слышала от музыкантов жалоб на отсутствие репетиционных мест и просьб их найти. На самом деле, все были достаточно самостоятельными. У рок-клуба была другая задача – организация фестивалей, концертов и всего, что способствовало бы развитию рок-движения и свободы творческого самовыражения.
Одной из групп, которой по-настоящему повезло с местом для репетиций, стала «Запретная зона». Их приютил Дворец Культуры «Кристалл» существовавший при заводе Тантал. Ответственность за них взял на себя Виктор Карташов, который стал для группы даже чем-то вроде наставника.
- Владимир «Боб» Рыгалов - в 1987 году участник группы «Запретная зона»: Мы с Игорем тогда работали на Тантале и однажды я увидел на проходной объявление, в котором говорилось, что ДК приглашает музыкальный коллектив, есть комплект аппаратуры и мы пошли на прослушивание. Карташов сначала покривился немножко, а потом сказал: «Ну, давайте попробуем».
- Туркин: Условием существования нашего на этой базе было то, что мы отрабатывали какие-то праздничные мероприятия заводские, мы должны были давать концерты, играя не свои песни. Это считалось как самодеятельность завода Тантал. Однако, нам разрешили исполнять только свои вещи, особенно после первого рок-фестиваля.
Первый рок-фестиваль
О проводимых в Ленинграде фестивалях рок-клуба буквально слагались легенды. Каждый из них становился важнейшим и образцовым событием неформальной культуры страны, они подробно описывались в самиздате, а сделанные на фестивалях аудиозаписи расходились по рукам не хуже студийных альбомов. И немногие тогда понимали, что фестиваль можно проводить без принудительной конкурсной основы и обязательного присутствия жюри. Важность же подобного события была особой, масштабность и последствия фестиваля способны в корне изменить ситуацию с рок-музыкой в отдельно взятом регионе.
До сих пор большое количество людей уверенно называют первым саратовским рок-фестивалем тот самый нашумевший концерт, который состоялся 5 октября 1986 года. Поэтому уточню - далее речь пойдет о событии, которое прошло с 11 по 13 декабря 1987 года, и официально отметилось в истории именно как Саратовский рок-фестиваль.
Это мероприятие стало центральным в истории саратовского рок-клуба. К счастью, оно оставило после себя немало свидетельств на бумаге, фотоснимках, аудиозаписях и даже кинопленке.
"Резерв" и горком
Шишкина: Произошла еще одна реорганизация и мы плавно перешли под крыло фирмы "Резерв", из которой потом вышло очень много бизнесменов.
- Андрей Руфанов, в 1987 году заведующий отделом МО «Резерв»:
Это была перестроечная юридическая организация, которая была создана при комсомоле, имела свою печать и позволяла осуществлять коммерческую деятельность, не принятую социалистическим лагерем ранее. По всей стране были созданы центры научно-технической творческой молодежи. Под этой шапкой по большому счету осуществлялись всевозможные работы - красились мосты, делались лифты, демонтировался спортивный бизнес и прочее. - Пицунова: В тот момент, комсомол осваивал новую нишу кураторства над молодежными движениями. В том числе, в их сферу интересов попадали рок-клубы. Все это было спущено сверху и, соответственно, все творческие объединения курировались комсомолом. Поэтому вне связи с ними организовать что-то такое молодежное, музыкальное, новое, протестное — было невозможно.
- Руфанов: Я познакомился с Ольгой Пицуновой и Ольгой Шишкиной, когда работал в центре «Резерв». В наш центр пришли люди из разных артистических профилей, в том числе и ребята из рок-клуба. Я отвечал в основном за молодежные направления и было за них до боли жалко и обидно, что они не могут высказаться по существу. Был у нас на лестнице «Резерва» диспут. Подробностей не помню, но суть была в том, что я высказался «почему бы не сделать фестиваль». В ответ прозвучало - да кто его разрешит? А я сказал, что можно попробовать. Параллельно с этой должностью, я был еще молодым журналистом, учился писать, ходил в «Зарю молодежи», протискивал туда свои статейки. Мне удалось сделать заметку с информацией что мы собираем заявки на рок-фестиваль.
- И в этот момент произошло неожиданное для меня. Я был просто удивлен количеству звонков, обрушившихся на нас, желающих выступить. Их количество было больше, чем я предполагал. И эта волна достигла первого секретаря Обкома Комсомола, поскольку «Заря» была их органом. Первый секретарь Обкома принял достаточно мудрое решение — не гасить тему в зародыше, а поручить заняться ей своему заму, Орлову Александру. Он провел планерку, на которой высказались все причастные. Представители рок-клуба, комсомол в лице Авилова, и я, как затейник всего.
- Сэм: Руфанов и Орлов — это действительно были два человека, которые все вытянули и взяли на себя всю ответственность. Руфанов тогда был руководителем «Резерва», а Орлов секретарем горкома. В то время, как все остальные деятели могли помогать только на словах но на деле вредили, а прочие, находясь под влиянием статьи «Имеют место вариации...», считали, что «душить этих козлов надо».
- Александр Орлов - в 1987 году секретарь Горкома Комсомола:
Миша Авилов у меня инструктором был. Мы отвечали за культуру, спорт, военно-патриотическое воспитание и т.д. Идея была в том, чтобы изыскать средства для получения дополнительных заработков для инженеров, выпускников ВУЗов, молодых ученых. Часть средств могли идти на рок-фестивали, конкурсы и т.д. Раньше как было - я должен был найти средства, пойти в профком какого то предприятия и договариваться. Теперь же мы сами обеспечивали наши мероприятия. А тут наша задача — помогать, заниматься организационной стороной. Моя задача была — найти территорию, где все это провести, организовать безопасность, обеспечить минимальную материальную поддержку.
- Михаил Авилов - в 1987 году второй секретарь Горкома Комсомола (в недавнем прошлом участник «Иуда Головлев»): Аппарат из Кристалла от Орфея поставили, я договаривался. Свет с лучшей дискотеки города того времени от Димы Гормилова - моя личная просьба.
- Сергей Кравченя, в 1987 году участник ВИА Орфей:
Оля Шишкина как-то приехала и говорит «Будет рок-фестиваль, я там одна из организаторов. Не хотели бы поучаствовать? Там будет все прилично - аппарат, зрители». Я говорю, ну а почему нет? И она говорит: «Там есть проблема с аппаратом. У нас денег нет, вы не могли бы помочь с аппаратом?» Ну мы так с ней и договорились. - Авилов: Кроме того, на все это надо было много денег и мы с Орловым и городским центром НТТМ всю финансовую основу придумали и осуществили. Некоторые вещи делали для нас бесплатно предприятия, через комитеты комсомола предприятий, что-то оплачивал горком комсомола, что-то оплачивали с билетов. Приезжих ребят оплачивал обком комсомола — проезд, проживание, командировочные.
Оформление и символика
- Джим: Этого слона я нарисовал на лекции, когда студентом был. А потом, когда про эмблему рок-клуба задумались, я вспомнил что есть такой рисуночек у меня. Ну я его и предложил. Я его один раз нарисовал чтобы просто показать, как он выглядит со скрещенными лапками и крылышками. И то, что я нарисовал, потом оказалось на программках фестиваля, значок, еще куда то. Его просто скопировали и все.
- Руфанов: За сценическое оформление взялся Евгений Солодкий, возглавлявший сообщество художников «Желтая гора». Тогда нашли на «Тантале» пенопласт и Женя сделал эту качающуюся стену, которую потом разбивали.
- Евгений Солодкий, в 1987 года художник, работавший над оформлением фестиваля: Тогда очень хотелось чего-нибудь сломать, особенно совковое. Я не помню от кого получил предложение оформить рок-фестиваль. Естественно бесплатно. Но тогда о деньгах мало кто думал. Помню Сашу Орлова, который так же помогал разгружать пенопласт для сцены. Декорации получились эффектными на просвет - тонкий пенопласт, но на полу превращались в пыль.
Заявки и прослушивания
- Шишкина (интервью 1997 года): «Заря Молодежи» написала о том, что фестиваль состоится, и посыпались заявки со всей области. Часть приходила на отдел культуры, часть на горком ВЛКСМ, часть к Пицуновой домой. Отбирали в основном по текстам (о фонограммах тогда и речи не было), большинство были откровенно слабыми.
- Сэм: «Резерв» отправлял нам заявки, и мы уже решали кто нам подходит, а кто нет. Когда набирали команды для выступления на фестивале, самый первый этап — это прислать свои тексты. По текстам сразу все понятно. Что собой представляет все остальное — уже ближе к фестивалю выясним. Даже если текст не нравился, но представлял какой-то интерес, то с этими людьми выходили на контакт.
В разгар подготовки фестиваля на квартиру к Ольге Пицуновой зашел один из представителей рок-клубовской тусовки Вадим «Муми» Ильинский. С ним были четыре юных парня, с которыми он познакомился прямо на улице и которые полным ходом готовились участвовать в предстоящем фестивале. Неловкость ситуации была в том, что про этих ребят никто из присутствующих прежде не слышал. Как выяснилось, они были уверены, что вопрос с их участием был решен одним из приближенных людей. На деле же, это оказался классический пример человеческой безответственности. К счастью, ребятам повезло.
- Николай Кузьмиченко, в 1987 году участник группы «Щелбан»:
Мы репетировали в ДК «Салют» и прочитали в «Заре Молодежи» что организуется рок-фестиваль и надо подавать заявки. Мы до этого ни разу не выступали, а тут какая-то информация стала поступать, что в Саратове рок-группы какие то есть, а мы были сами по себе, в стороне от этой тусовки. Идеологии саратовского рока мы не касались, играли битловскую музыку, наивняк такой, плохо играли, но очень любили это дело. Муми нас привел к Пицуновой Ольге и сказал, что мы будем на вашем рок-фестивале. «А кто вы такие? Мы про вас слыхом не слыхали, заявок ваших нет!»
- Пицунова: Группы подавали заявки, мы выезжали к ним на репетиционные базы, устраивали прослушивание. Иногда несколько групп сразу. Мы не очень на самом деле отбирали, потому что заинтересованы были в том, чтобы на фестивале было представлено как можно больше групп. Отсеивали не то чтобы непрофессионалов, но некоторые откровенно играть не умели.
Финальное прослушивание состоялось на репетиционной базе «Запретной Зоны» в «Кристалле». В небольшой комнатке, сменяя друг друга выступило более двух десятков коллективов. Помимо мнений управляющих рок-клубом, важнейшую роль в формировании списка участников играло слово членов комсомольских организаций и представителей министерства культуры.
- Боб: Прослушивание было общее для всех. Очень много команд. Прослушивание проходило в нашей репетиционной комнате. Собралось народу немерено. Пришли какие-то официальные люди, кроме наших. Часть команд отсеивали, но по-моему не очень большую часть.
- Кузьмиченко: Прослушивание нас тогда и спасло. Пицунова сказала: «Принесите ваши тексты». Мы принесли, а тексты были — глобальнейший наивняк. Ну а что могли еще пятнадцатилетние ребята написать? Они почитали тексты и стали реально над нами угорать - мол, кто вы такие вообще? А потом они увидели, как мы живьем все это подаем. Я помню к нам подходило после прослушивания дофига народу и всем неожиданно понравилось!
Самые страшные звери
Тем не менее, достаточно наивно было бы полагать, что кураторство Горкома обеспечивало будущему фестивалю беспроблемное существование. Истину в последней инстанции представлял тогда вышестоящий Обком Комсомола, откуда ранее и исходила инициатива помощи рок-клубовской затее. В определенный момент, в руководящем органе почуяли неладное и начались определенные сложности. Что, впрочем, было достаточно распространенным явлением — с подобной проблемой сталкивались тогда организаторы многих региональных фестивалей. И решить проблему мог разве что простой человеческий фактор.
- Пицунова: Мы согласовывали тексты с комитетом культуры города - ходили по чиновникам и бились за каждое слово, каждую песню, чтобы отстоять для участников возможность самовыражения на сцене. Потому что литовать пытались всё. Пытались вырезать любое неаккуратное, неудобное (как им казалось) слово. Ну, и, к тому же, в Саратове на тот момент было не очень много групп. Основная задача была - как можно больше выявить групп, которые могли бы принять участие в фестивале. Потому что хотелось начать не кулуарно, а чтобы в Саратове это стало таким же движением, как в Москве, Питере, Свердловске и т.д.
- Шишкина (интервью 1997 года): Тогда-то мы впервые и столкнулись с властными структурами. Оказывается, для того чтобы провести фестиваль, необходимо было разрешение отдела культуры горисполкома, который возглавляла В.С. Жукова. А для того, чтобы получить разрешение, нужно было: а) зарегистрировать группы в отделе культуры; б) залитовать тексты и всю рекламную продукцию; в) пройти официальное прослушивание. Литовка — это вообще авантюрный роман. Была создана комиссия из массы официальных лиц. Но, слава Богу, кругом уже были свои люди - в эту комиссию входил Виталий Окороков, который трудолюбиво объяснял официальным лицам, что перестройка уже началась... А кроме того, в отделе культуры секретарем сидела очень обаятельная и сочувствующая девушка, которая литовала наиболее острые тексты, минуя Жукову. Но, литовка и прослушивание оказались не самыми страшными зверями. В обкоме партии был такой отдел по идеологии, который возглавлял некий Ялынычев - этакий Суслов местного разлива. Первым делом он вызвал на ковер Сашу Орлова и дал ему грандиозный втык. Потом, поскольку запретить было уже нельзя, решили обойтись малой кровью - на все мало-мальски заметные концертные площадки было спущено распоряжение, запрещавшее иметь с нами дела. А у комсомольцев уже был договор с ДК Рубин. Естественно, разорвали. Все остальные ДК отказывали по очереди.
- Орлов: Когда конфликт пошел относительно утверждения текстов —быстренько дошло до Обкома партии и они сказали категорически: «Никакого рок-фестиваля! Нам этого не надо! Даже не вздумайте!». И просто случайно получилось, что директор клуба Авиационного завода сказал: «Мне терять нечего. Я в Израиль уезжаю».
О личности тогдашнего директора Дворца Культуры Саратовского Авиационного Завода (в дальнейшем ДК САЗ) сегодня ничего не известно. Источники сохранили лишь информацию что его фамилия была Энтин, и неприятных последствий от разрешенного им фестиваля, избежать все же не удалось. Тем не менее, многострадальная затея смогла обрести законченную форму.
Здание ДК САЗ располагается в Заводском районе города, который по старой памяти до сих пор славится своей криминогенной обстановкой. Организаторы, конечно, понимали риски столкновения миролюбивых рокеров с вездесущими агрессивными гопниками, но и выбора у них не оставалось. Зато в распоряжении рок-деятелей оказался зал на пятьсот мест с хорошей акустикой, в котором в течении трех дней происходили легендарные события!
Первый концерт. 11 декабря 1987 года. Вечер
Антипод
Открывала фестиваль молодая метал-команда «Антипод» из ПТУ 45. Собственно, рассказать больше и нечего - кроме пары упоминаний в "Буги", информации о них не найдено.
- Сэм: Заглядывал пару раз в зал, видел их но особенно ничего не отложилось. Что называется «первый блин комом» Я был слегка не то, чтобы разочарован, скажем так, испуган тем, что сейчас народ начнет плеваться. Ну т.е. ребята такие молодые, на сцене держались явно как неопытные. Такая клубная колхозная самодеятельность — что-то типа того. Но, надо отдать должное публике - приняли их в итоге хорошо.
Юрий Шестюк
Продолжил фестиваль достаточно известная в тусовке личность Юрий Шестюк, выступавший сначала как клавишник «Иуды Головлев», а потом и с собственным песенным творчеством. Как выяснялось спустя годы, Шестюк достаточно часто выдавал какие-то чужие песни за свои. И если в рокерской тусовке явно не прокатывал номер с присвоением себе авторства песен Гребенщикова, то, к примеру, о творчестве подлинного автора песни «Мышь-Злодейка» мало кто тогда имел представление. Нельзя, правда, однозначно утверждать, что сам Шестюк песен не писал. К тому же, группы как таковой у него не было. Традиционно Шестюк вышел на сцену со слабо подготовленным составом, состоящим из друзей по рок-клубу. Как следствие, это вылилось в достаточно невыразительное выступление.
Слушать: Юрий Шестюк на Саратовском рок-фестивале 11.12.1987
- Сэм: У Шестюка всегда была халява. Все-таки он человек пьющий и с тараканами в голове. Не было у него такой возможности заставить себя хорошо все отрепетировать. Его выступление было по-своему интересное, но сыроватое. Юрка был просто человек, который не мог себя заставить нормально работать.
- Авилов: Юра Шестюк - фрик такой, цыган-альбинос. Играл долго и нудно про библейские темы. Никто никогда не знал, чем начнет и чем закончит. Он сам этого не знал. Но он на фесте забацал хит – «Мышь-злодейка», по мотивам бардов 60-х.
Группа Риска
Первые попытки создания этой группы начались еще в конце семидесятых в среде студентов Саратовского Медицинского Института. Все они были недолговременными и не приносили особого результата, пока будущие участники группы не побывали на отчетном концерте рок-клуба 5 октября 1986 года. Осознав, что в городе есть почва для занятий рок-музыкой, они поверили в перспективы своего дела. Еще большим стимулом для активизации деятельности стало объявление о приеме заявок для участия в городском рок-фестивале. В преддверии события была оперативно подготовлена программа и придумано название группы. По итогам фестиваля «Группа Риска» удостоилась "Диплома второй степени".
- Евгений Браславский, в 1987 году участник "Группы Риска":
Это был период, когда на сцене хотели видеть, то, чего не было на ТВ, поэтому изначально нам в рок клубе сказали, что категорически не приветствуются песни с набором клише, никаких «розовых вечеров». Ну у нас и не было таких, мы делали ставку больше на инструментальную основу, а текст был вторичен, поэтому я думаю если послушать сейчас эти песни, они не актуальны по текстам. Мы хотели побольше хороших риффов, мелодий и импровизации на том уровне, на котором тогда играли. - Сэм: Принимали их хорошо. Играли они неплохо, в целом. Единственное что меня как бы смущало немножко, что все острые темы тогдашние очень старательно они обошли. Какая-то неискренность такая. Подобрали актуальные темы, которые обсуждались в газетах. И вот четко такие темы были использованы. Это мое личное впечатление об их выступлении на фестивале.
- Джим: Они играли перед нами а мы были за сценой в это время. А когда я выходил, то видел все это исключительно со спины и слушал из мониторов. Они играли бодрый такой хардешник, но по какой-то причине им чего-то не хватало. Вроде бы все хорошо, но что-то не то. Филармонический рок такой.
Иуда Головлев
Завершали первый день фестиваля ведущая группа рок-клуба «Иуда Головлев». Они вышли на сцену, подготовив бодрую электрическую программу и начали выступление при поддержке струнного квартета студентов консерватории, сразу же вызвав мощный заряд ответных эмоций из зала. По итогу же фестиваля «ИГ» получили звание Лауреатов и Третье место.
Слушать: "Иуда Головлев" на Саратовском рок-фестивале 11.12.1987
- Сэм: Нужно отдать должное Виталику Окорокову — это он тогда предложил. По большому счету какой-то глубокой социальности в нее не закладывали - скорее игры в буриме. Просто стебались на какую-то определенную тему, без какого-то глубокого смысла. А Виталик предложил «песня-то хитовая получается, давайте на фестивале ее попробуем сделать не просто так. Сделаем аранжировку, пригласим девочек, которые сыграют. Это моя проблема». Предварительно мы не репетировали - где-то за час перед выступлением в какой-то комнате собрались, Виталий ноты раздал, сыграли пару-тройку раз. Что касается всех остальных песен - все то же самое. Не было такого желания сделать актуальную вещь. Тоже скорее стеб на эту тему. Если там какая-то социальность и острые актуальные темы, то поклясться готов что это либо случайно, либо совпадение. Никогда не было цели соответствовать времени, вроде перестройки и гласности.
Второй концерт. 12 декабря 1987 года. День
Андрей Мизинов
Второй, субботний, день фестиваля начинался в полдень. И многие с тех пор считают его «утренним». Открывал его выступающий в одиночку Андрей Мизинов. Тогда участие в рок-фестивалях бардов практиковалось и имело успех, если в подобном творчестве усматривалось что-то большее, чем традиционный КСП, суть которого сам Мизинов определял формулой «сопли, слюни, луна». По результатам фестивальных дней он стал обладателем приза зрительских симпатий.
Слушать: Андрей Мизинов на Саратовском рок-фестивале 12.12.1987
- Сэм: Переживал за него, честно говоря. В Питере был, например, Юрий Наумов, тоже бард с гитарой. Но у него роковая ритмика была и прочее. А Андрюха такой чисто бард. Тематика, подача и голос у него были соответствующие. Настраиваться ему особо не надо было - вышел на сцену, сказал в микрофон «раз-раз», по гитаре брякнул и все готово. Были смешки — рок-фестиваль, а тут какой-то чувак вышел. Но буквально после первой песни приняли все!
Ломаннный грошъ
Концерт продолжил Андрей «Дюша» Сущенко, который вступил в рок-клуб еще в составе «Экспериментального марша», но уже при первых публичных выступлениях со своими душещипательным песнями шел отдельным блоком. Цитата одной из его песен даже попала в знаменитую разгромную статью «Зари Молодежи». На фестивальную сцену он вышел в составе группы, впервые объявленной как «Ломаннный грошъ». На самом деле, свой состав Дюша еще только формировал из дружеского рок-клубного окружения.
Слушать: "Ломаннный ГрошЪ" на Саратовском рок-фестивале 12.12.1987
- Сергей Мамонтов, в 1987 году участник групп "Иуда Головлев" и "Ломаннный грошъ": Дюша перед фестивалем, по-моему, высказал желание: «Ты не смог бы помочь? На бас гитаре играешь?». А я же учился играть на контрабасе, поэтому в душе басист, так скажем. Мы с ним и Ромой Окороковым сделали несколько вещей - буквально три-четыре. Несмотря на то, что играли втроем и звучало достаточно голо - гитара без примочек, Дюшина двенацатиструнная гитара и барабаны. На сцене мы плохо слышали друг друга - звукачи максимально пытались что-то сделать, но нехватка аппаратуры, мониторов очень сильно сказывалось. Когда очень плохой баланс и качество игры соответственно оставляет желать лучшего. Тем не менее, он как-то умел завести и получилось стебовое такое выступление. Атмосфера была создана. Народ мы подняли.
- Сэм: Дюша тоже мог себя лучше проявить. Звучало как-то недорепетировано. Сыграл вроде хорошо, но какой-то внутренней уверенности у него самого не хватило. Не было внутреннего куража, скажем так.
- Руфанов: Меня потряс Дюша. У него было настолько все пронзительно и хорошо, что я просто был шокирован.
- Кравченя: Когда я увидел «Ломаннный грошъ» с Дюшей, я настолько от этого охренел. Е-мае, как это все круто, по-настоящему, здорово, талантливо!
- Кузьмиченко: У меня были тогда единственные фавориты - это «Ломанный грош». Дюша был для меня просто героем рок-н-ролл. Я слышал, как можно петь и играть. И что это человек, с которым можно просто так поговорить - такого уровня музыкантов я еще не видел вживую. Его выступление я помню.
- Джим: Дюша ко мне пришел в гости и спросил: «Можно я поиграю на басе?» Мы его воткнули, и он говорит: «я тут рифф сочинил» и мне его играет. Потом пришел Пяткин, мы выпили и Дюша опять начал этот ход играть. И я говорю Пяткину - бери на слабую долю «ми» на двенадцатом ладу. И они начали играть. И Дюша говорит «у меня еще текст есть, все никак не могу его дописать и мне очень нравится фраза «Бельевые веревки зовут меня вверх». И я говорю «а зачем тебе дальше что-то писать? Оставь как есть!» Мы попробовали, и песенка получилась.
Класс Z
Следующим на сцену вышла ведомая Андреем Турлуповым группа Класс Z. Судя по описаниям, эта банда целиком унаследовала бардачность и несерьезность исходного «Экспериментального марша», потерявшего за это время основных участников — Журавлев служил в армии, Сущенко выступал отдельно, а Лебедев за кулисами готовился к выходу на сцену в составе собственной группы. В итоге, их расхлябанное выступление на фестивале получило целый шквал заслуженной критики.
Слушать: "Класс Z" на Саратовском рок-фестивале 12.12.1987
- Джим: Турлупов вообще ничего не умел, петь не умел. Он мог только ходить по сцене и корчить рожи. В ноты попасть для него было невыполнимая задача. Я помню на концерте был забавный случай. Он что-то заорал и потом сказал: «Что за лажа с аппаратом?».
Похоронное Бюро
За месяц до фестиваля один из участников все того же бывшего «Экспериментального марша» Владимир «Гога» Лебедев сообщил, что выступать он будет со своей новой группой и обратился за помощью к игравшему на барабанах Александру Файфману. Вскоре тот набрал необходимых музыкантов и на предфестивальном прослушивании всех присутствующих приятно поразила группа «Похоронное Бюро». Еще сильнее впечатлило их выступление на самом фестивале, сопровождаемое шоу-программой. В итоге они собрали больше всех наград - звание "Лауреатов", "Второе место", "Приз за лучшее шоу" и, напополам с Мизиновым, "Приз зрительских симпатий"!
Слушать: "Похоронное Бюро" на Саратовском рок-фестивале 12.12.1987
- Шишкина: Гога больше тусовался рядом - модный парень, веселый. Мы приходим на прослушивание, слушаем группы. И тут Гога, которого мы знаем хорошо, выступает. И у Гоги оказался очень низкий сильный голос, он запел, и мы были вообще шокированы. Перед нами предстала очень классная группа. Это оказалась очень интересная музыка и аранжировки.
- Кравченя: Когда выступали «Похоронное бюро», я сидел и думал «Господи, что такое вообще происходит»! Это было охерительное шоу! Это было настолько круто, какой-то, прям, фонтан неожиданностей. У них просто не было умения, но это было очень круто!
- Пицунова: Я бы сказала, что это было шоу в стиле «АукцЫона», не столь утонченного, более развязного. Если представить себе, что «АукцЫон» разбушевался, то, наверное, это было бы «Похоронное бюро».
- Авилов: Не помню деталей. Но это было клёво. Они как-то сразу зацепили зал и сами правильно завелись. Это было, прям, хорошо.
- Сэм: За Гогу я тоже, честно говоря, переживал, потому что он мне напевал свои песни и мне понравилась вся его программа. Буквально за день до фестиваля была тусовка у Пицуновой, и Гога до последнего момента был не уверен, кто у него будет играть. Я вообще ожидал что они и «Класс Z» будут явлением одного плана. Но если «Класс Z» это действительно была лажа, больше ничего не скажешь, то у Гоги как-то получилось на подъеме и энтузиазме. Каким-то чудом, в последний момент они отрепетировали. На сцене по большому счету творился бардак. Какие-то идеи у этого шоу были, но реально люди просто стебались на сцене. Были вещи которые просто не отрепетируешь. Помимо инструментов, на которых ребята реально играли, были какие-то люди, у которых была имитация инструментов. Из каких-то пластмассовых трубок были сделаны какие-то псевдосаксофоны и т.д. В результате смотрелось неожиданно круто!
ВИА Орфей
«Орфей» представлял собой уже вымирающий формат советского вокально-инструментального ансамбля. И вероятно, это наиболее «взрослые» участники с многолетними выступлениями на танцах в городском парке, гастролями по стране и победами в престижных фестивалях. При этом, рок-музыка не была чуждым для них явлением - они с увлечением разучивали западные хиты и охотно вставляли их в программу. Учитывая тематику их творчества, нечему удивляться что на рок-фестивале их приняли достаточно прохладно. Странно, но данные из программы фестиваля совсем не совпадают с воспоминаниями непосредственного участника коллектива.
- Кравченя: Выступили мы нормально, но не попали «в кон», потому что рок-н-ролл уже пошел другой, авторский. Мы показали одну свою работу, но она не прокатила, потому что мы не понимали формата этой истории. И мы спели парочку каких-то хитов зарубежных. Это были последние дни группы - мы разошлись после этого фестиваля. Мы уже практически не репетировали. Время пришло закончить с деятельностью концертной.
Обертоны (Пенза)
Завершали второй концерт фестиваля гости из дружественной Пензы, которых саратовский слушатель принял достаточно прохладно. И это наглядно объясняется разницей подхода к творчеству в обоих регионах. Название группы, кстати, правильно звучит как «Обертоны» (во множественном числе).
Слушать: "Обертоны" на Саратовском рок-фестивале 12.12.1987
- Сэм: В принципе такая крепенькая группа, неплохо сыгранная. Нормальный гитарист, нормальный басист, нормальные тексты ни о чем. Ни один текст у меня просто не отложился. У них сугубо музыкальный был подход. Технически придраться было не к чему. Но, абсолютно скучно.
Третий концерт. 12 декабря 1987 года. Вечер
Александр Хромов
Несколько часов спустя после завершения дневного концерта, начался третий, уже «вечерний». Его открыл двадцатичетырехлетний бард Александр Хромов. Это было его первое выступление на публике, что было очень заметно со стороны и подтверждено спустя годы.
- Шишкина: Мне Хромов нравился. Просто бардам у нас всегда сложно на рок-фестивалях. Поэтому Хромов выступал в начале, чтобы не потеряться на фоне шумовой завесы.
- Сэм: И был еще один бард Александр Хромов. В отличии от Мизинова, его как раз не приняли. Не освистали, но вежливо похлопали. Притом, у Хромова то, как раз более роковая такая программа была. Но, драйва как бы не было.
Щелбан
Череда везений дебютантов «Щелбан» продолжилась и на самом фестивале - в результате жеребьевки им удалось выступить в субботнем вечернем концерте. Несмотря на некоторую неровность формы и отсутствие опыта, своим незатейливым творчеством они заметно разнообразили и оживили общую стилистическую картину фестиваля. Конечно, с учетом такого уровня игры рассчитывать на победные места не приходится, но «Приз Надежды» им достался.
Слушать: "Щелбан" на Саратовском рок-фестивале 12.12.1987
- Пицунова: Были выступления, которые мы ожидали как сильные и они такими и были – «Иуда Головлев», «Запретная зона». Были выступления, которые стали неожиданным. Таким открытием стали – «Похоронное Бюро» и «Щелбан».
- Руфанов: «Щелбаны» были молоденькие совсем. Мы, в итоге, поехали их послушать и взяли на фестиваль. Они на самом деле были такие «молодые битлы» - юные, хорошие, достойные.
- Шишкина: Арсен очень был похож на Пола Маккартни и они были очень заводные. Арсен был очень артистичен, весь такой рок-н-рольный. Они были молодые, красивые, одинаково одетые.
- Джим: Они же самые маленькие были в рок-клубе. Едва ли не все школу заканчивали и называли Пицунову «тётя Оля». А так все было бодрячком и их хорошо принимали.
- Кузьмиченко: Группа была чисто битломанская. Ребята до меня слушали только Битлз и для них это был культ! Даже песня была «Когда битлы были как мы». Мы выступали в субботу вечером. Когда выступаешь первые разы в жизни это же такой колоссальный стресс! Ты не помнишь ничего - что играл и как. Мы вообще не знали, что такое сцена. До этого единственное выступление было в Кристалле на прослушивании.
Рок-Ералаш из Провинции
Команда с названием «Рок-Ералаш» существовала еще в первой половине восьмидесятых в областном городе Вольске. Позже участники группы переехали в Саратов и собрали новый состав. Тогда же судьба сводит их с Александром Шишининым. Будучи напористым и целеустремленным менеджером, он добивается участия своих подопечных в предстоящем мероприятии. Реакция на их выступление была достаточно неоднозначной, но по итогам они удостоились "Дипломом второй степени".
Слушать: "Рок-Ералаш из Провинции" на Саратовском рок-фестивале 12.12.1987
- Сэм: «Ералаш» это был проект Шишиниский. Это такая, чисто продюсерская идея. Была у него идея, на волне перестройки сделать проект, который порвет всех. Про 37й год, про КГБ. Ребятки сами по себе неплохие были, но там был подход, что им ничего не разрешалось. Шишинин взял на себя все - он заставил их выбросить из репертуара все, что было менее политически окрашено. Но, не выстрелил. Не получилось.
- Игорь Абрамович, в 1987 году участник группы "Рок-Ералаш из Провинции": Эта песня (Песня-раздумье после чтения "Истории КПСС...") попала как раз под настроение под общее перестроечное. Шишинин никакого отношения малейшего не имел ни к музыке, ни к текстам, ни к внешнему виду. Я был удивлен, когда в газете была маленькая статья, подписанная «художественный руководитель группы». Меня это очень сильно взбесило, и Саша от меня прятался. Он не имел никакого отношения к подбору репертуара. Дома я бренькал на фортепьяно, а здесь электронные. А на электронных я играл как на фоно. Так нельзя, но по-другому я не умел и не умею сейчас. Это же ужас – я там не попал ни в одну ноту. С какой-то бобины когда-то я послушал, это оказалось не так плохо. Такая, хорошая двойка! Там была «Доска Демократии». Нас определили, как «психоделический рок». Я даже слова то такого не знал. Я не думаю, что мы там выглядели в музыкальном плане слабее других.
Виктор Агафонов, в 1987 году участник группы "Рок-Ералаш из Провинции": А дальше Цепов с Шишининым сами договорились помимо нас - ни Пицунову, ни Шишкину мы на тот момент не знали. Честно говоря, закулисные игры мы не знаем что Шишинин там делал. Он договорился с гопниками, чтобы они за нас голосовали. И гопники много там на "Доске Демократии" за нас писали.
Запретная зона
Настоящими героями фестиваля стали «Запретная зона». ». Обладая постоянной репетиционной базой, они брали не только уровнем музыкальной подготовки. Особо эффектным их выступление стало благодаря премьерному исполнению песни «Довольно спорить»», которая была особенно созвучна той угрозе, которая поджидала любителей рока на улице по завершении концертов. В итоге за высокий исполнительский уровень и «гражданское мужество» им достался "Гран-При" фестиваля.
Слушать: "Запретная зона" на Саратовском рок-фестивале 12.12.1987
- Руфанов: У них были такие жесткие тексты - на грани. Я сразу тогда сказал, что они будут одни из лидеров.
- Пицунова: Я боюсь, что их выступление с этой композицией в сегодняшних реалиях вообще бы не состоялось. Это было смело на тот момент и сейчас это воспринимается не менее смело.
- Сэм: Кажется, это была идея Орлова помирить молодежные течения и пригласить этих гопников. Двести мест на балконе было выделено именно им. Боб совершил гражданский подвиг спев «Без тени мысли в головах», пальцем указав на балкон. Драка едва не началась во время фестиваля, но все обошлось.
- Пяткин: «Довольно спорить» была написана после того, как мне попалась статья о движении люберов. Мне тогда пришла в голову некая параллель с нацистами и что это движение может какое-то нацисткое направление получить. В то время и представить себе такое невозможно было, что в нашей стране появится что-то такое. Такие ребята, которые пропагандируют культ физической силы, замешанный на «патриотизме». Хотя, больше всего их привлекала возможность безнаказанно бить разного рода «неформалов». У них было мнение о том, что каждый настоящий мужик должен послужить в армии и те, кто на них не похожи, все считались врагами, а из этого у меня родились такие ассоциации. Это все отразилось потом в тексте и родилась такая вещь, которая цепляла за живое. И так сложилось что во время фестиваля вся эта история вылезла наружу в плане противостояния. Буквально было так. Первый день фестиваль проходил, по-моему, в пятницу, после концерта произошла массовая драка. А наше выступление прошло в субботу. И вся эта ситуация оказалась описана в песне – «А мне вчера набили морду свои моральные уроды». И там не надо было долго думать на кого пальцем показывать – в зале весь балкон был занят гопниками. Во время исполнения песни у нас был определенный такой подъем душевный. Это как человек перед смертельным поединком, когда он все для себя решил, что умрет достойно в бою. Сама песня подразумевала идею о том, что любое такое движение, основанное на культе силы, в конечном итоге выльется в фашистское движение. В песне очень логично был вставлен проигрыш из седьмой симфонии Шостаковича, во время которого я одел немецкую каску изобразил такого нациста. Под конец проигрыша я сорвал ее с себя, подкинул и ударил по ней ногой, она улетела куда-то закулисы. Каска, к слову сказать, эта была сделана из папье-маше и была взята напрокат в театре Драмы.
- Боб: Сразу после выступления начался такой крик и ор. Вскочил звукооператор и все осветители. «Включайте свет, завязывайте с концертом». Был большой довольно перерыв. Но мы доиграли. А на следующий день, в гала-концерте, мы выступали последними и тоже спели эту песню. Вот тогда уже было действительно страшно!
- Пяткин: Не сказать, что Карташов был художественным руководителем в классическом понимании, но он умел из сырого материала сделать более-менее готовые вещи. И надо отдать должное - большая заслуга его в том, что на фестивале мы получили гран-при, потому что команда у нас была очень слаженная, сыгранная. Мы каждую вещь нашу проигрывали сотни раз. А самое главное – Виктор был превосходным звукорежиссером и наш звук был всегда выстроен так, что были отлично слышны все инструменты и, что более важно, голос. Ведь в наших песнях огромное значение играли тексты, смысл. Это было нашим большим плюсом и отличало нас от других.
Конфликт
Одни из самых зрелых в музыкальном плане участников конкурсной программы, существующие еще с первой половины десятилетия и даже имеющие опыт студийной работы. Судя по противоречивым отзывам и несмотря на свой опыт, «Конфликт» как будто не очень вписывались в рамки данного события. Однако, в последние минуты фестиваля им вручили "Диплом первой степени".
- Сэм: Что касаемо «Конфликта» - сыграли они очень хорошо, но немножко не в «ту сторону». Публика легче прощала несыгранность и некоторые лажи, если это было искренне, если это было актуальными и достаточно злобными текстами. Это вызывало больше отклика чем чистая музыка.
Рок-Штат (Ленинград)
Как сообщается в «Буги», предложения быть гостями фестиваля поступали москвичам «Звуки Му» и «Веселые Картинки», одесскому «Акценту» и некой группе из Горького. В итоге же из иногородних гостей фестиваля помимо пензенских «Обертонов» стали ленинградцы «Рок-Штат», закрывавшие вечерний концерт второго дня. Не особенно заметные на фоне звездных коллег по ленинградской сцене, впоследствии они и вовсе оказались подзабыты. Тем не менее, они обрушились на саратовского слушателя мощнейшим зарядом драйва, высоким уровнем игры и тематической злободневностью. По сей день очевидцы вспоминают это выступление с трепетом.
- Сэм: Была достаточно большая неожиданность. Я их до этого реально не слышал и не знал об их существовании. И по большому счету от их выступления ждал того же что и от выступления «Обертона». Я знал, что это не «Кино», это не «Аквариум», не «Зоопарк», не «Алиса», что это группа где-то во втором эшелоне, технически хорошо играют, придраться особенно не к чему. Плюс ко всему афганская тема у них в песнях сквозняком шла - у многих тогда в песнях была такая модная тема, которую нужно упомянуть. Если бы я не знал их лично, то подумал бы, что они сами там были. Настолько вживание в эту ситуацию. Плюс ко всему, как-то так получилось, что я их слушал и после этого. Такого драйва как в Саратове у них почему-то больше не было. На удивление они очень драйвово сыграли.
Четвертый концерт. 13 декабря 1987 года. День
Принцип (Энгельс)
Соседний Энгельс представляла группа «Принцип», осевшая на той же самой репетиционной базе, которую незадолго до этого со скандалом покинули «Вариант». Они выступали на третий день фестиваля, открывая дневной концерт. Если судить по отзывам на их короткое выступление, создается впечатление что команда была ещё не готова к большой сцене.
- Сэм: Скажем так, лучше чем «Обертон», но не сильно. У них очень чувствовалась скованность. Не получилось обмена энергетики с залом. Вроде бы очень неплохо сыграли, все аккуратненько, но вот они сами по себе на сцене, а публика сама по себе. Надо вам похлопать из вежливости, потому что вы ничего не испортили. Как-то не более того.
Пломбир
Вторыми выступала группа «Пломбир», базирующаяся в ДК «Рубин». Лидер группы Владимир Колюк на том же фестивале уже отметился в составах «Иуды Головлев», «Ломаннного гроша» и «Похоронного бюро» в качестве саксофониста. Однако, его собственное песенное творчество оказалось не особо убедительным. Барабанщиком группы был тринадцатилетий Ефим Файфман, получивший грамоту самого молодого участника фестиваля.
- Ефим Файфман, в 1987 году участник группы "Пломбир":
К зиме 1987 года мы довольно быстро подготовили программу из трех песен для выступления на фестивале. Сами песни были несколько романтично-подростковыми, незрелыми, что ли, но форма и гармония были довольно непростыми. В аранжировках же, был сделан акцент на духовую секцию, что в общем плане выглядело довольно нетривиально для саратовской рок-сцены того времени. Выступление группы «Пломбир» было принято скорее снисходительно, но меня самого это не сильно расстроило, поскольку коллеги весьма позитивно оценили уровень моего «барабанизма». Был один момент, который для меня тогда оказался неожиданным. Несмотря на то, что барабанная установка была одна на всех, малого барабана, на момент нашего выступления не оказалось! Тогда мой брат (Александр Файфман - барабанщик Похоронное Бюро), напряг свои связи и Дмитрий Качура, барабанщик группы «Отражение», угостил меня своим барабаном. Ну и раз уж такое дело, решил посмотреть наше выступление. Вот это было действительно волнительно: все-таки он был одним из лучших барабанщиков Саратова. Тем приятнее было, впоследствии, узнать, что мою игру он оценил, как не по годам зрелую.
Рок-группа п/у С.Ананичева (Балаково)
Безымянный балаковский коллектив указанный как «рок-группа», оказался в итоге ресторанным ансамблем, хотя и с авторским материалом. По итогам фестиваля Сергей Ананичев (а не Олег Мозалев, как указано в программе) получил звание "Лучшего гитариста".
- Сергей Ананичев, в 1987 году участник рок-группы п/у С.Ананичева: В Балаково 1987 году, отдел культуры в лице Пашковского Вячеслава Всеволодовича ,проводил конкурс авторской песни про "Балаково" среди ВИА. Репертуар исполнителя включал в себя только авторские песни (1ая о городе, остальные произвольные). Среди номинантов наша группа была отмечена и направлена представлять наш город на вашем рок фестивале. Мы были лучше, опытней (в музыкальном плане) чем остальные (выражали себя кто как мог). Нам предоставили гостиницу в центре города. Основное время мы были там(3 дня были оплачены командировочными,- отделом культуры). Из выступавших нормально звучали гости из Питера. В заявленном репертуаре у меня не было роковых соло. Хотя на саудчеке , в полном зале я рванул Эдди Ван Халена, - зал притих, предвкушая драйв, а тут такой облом!
- Сэм: Опять же, технически очень хорошо. Но, просто не в тему вообще. Действительно такое «ресторанное» ощущение было. Ребята очень четко отработали. Совсем попсой этой не назовешь - ближе, может быть, к джазу. Мало того, я в общем то помню, что Виталику (Окороков) очень понравилось. Музыка для музыкантов, скажем так.
Молот ведьм
Распавшиеся сразу после вступления в рок-клуб первооткрыватели саратовского хэви, к фестивалю снова оказались в отличной рабочей форме. За своё мощное выступление обновленный состав получил диплом первой степени, а Андрей Андросов звание "Лучшего гитариста", пополам с Ананичевым.
- Сэм: Красавцы! Были и лажи, но драйвом перекрывалось абсолютно все! И публику они раскачали мгновенно. Такой правильный драйв, когда не жалеют пальцев, голосовых связок и т.д. Выступали, как будто в последний раз. И в принципе, именно так на фестивалях и нужно было. Было видно, что они выложились от начала и до конца!
- Вадим "Муми" Ильинский, в 1987 году представитель рок-клубовской тусовки: И был вроде как флаг советского союза. Как он оказался на сцене я не знаю. Я начал там на сцене скакать и этот флаг оказался у меня под ногами. И в том кураже тебя никто не гонит со сцены, я начал его топтать, махать им. И со стороны это могло показаться как пренебрежение к советскому союзу. Гопота обезумела, самим мусорам это не понравилось, которые охраняли этот концерт.
- Браславский: Некоторых ребят из разных групп, я знал и раньше, например Андрея Шишкинского из «Молота Ведьм», он учился на биологическом. Он меня попросил дать клавиши на выступление и непременно с примочкой, чтобы был звук похож на Hammond organ. Они сыграли свою «Металломанию» с органом, очень достойно. Кстати, в фойе был большой плакат, где все писали отзывы о выступлении разных групп. «Молот Ведьм» заслужил много отличных отзывов.
джаз-рок группа Отражение
Конкурсную программу четвертого дня закрывали ВИА «Отражение», в котором пела девятнадцатилетняя Алла Перфилова. Собирая материалы, я обратил внимание что будущая известная поп-певица Валерия (в тот момент исполнявшая к тому же ресторанные шлягеры) оказалась первой в истории солисткой, выступившей в формате саратовской рок-сцены. Но, настоящего "женского" рока в Саратове тогда еще не было. "Отражение" легко забрали себе "Третье место"(пополам с "Иудой Головлев") и приз за Лучший вокал.
- Шишкина (интервью 1997 года) : Однажды пришел очень хорошо одетый молодой человек, интеллигентного вида, в очках и принес заявку от группы Отражение, руководителем которой являлся. Пригласил на прослушивание в ресторан «Центральный», где они играли. Мы пришли, увидели цивильных ребят, прекрасно одетую хорошенькую вокалистку, которую звали Алла Перфилова. Они хорошо играли, пели, и, хотя к рок-н-роллу имели самое минимальное отношение, мы их взяли... Кто бы тогда знал, что в нашем рок-фестивале участвует будущая Валерия! А молодой человек в очках был ее мужем...
- Сэм: Что касаемо «Отражения», то это был такой реверанс в сторону профессионалов. Аллочка тогда была толком никому не известна, хотя она в тот момент уже выступила в Юрмале на каком-то фестивале, но без особого успеха. Они играли джаз-рок, фанк, все качественно, но слишком музыкально, скажем так. Ну и у них самих был подход «вот мы пришли вам показать, ребятишки, как надо играть». Но они действительно играли в ресторане «Центральный» на площади Революции. Нормальные ребята, но у них гонор был определенный. Не было такого рокового драйва и искренности. Что касаемо ее вокала, то никаких лично у меня к ней претензий нет. Спела хорошо так, нормально, по роковому, с драйвом и прочим.
- Пяткин: Под их выступление Власта (супруга Джима Петрова) подхватила меня и мы стали танцевать как в кабаке. Это была наша насмешка такая, над тем, что на рок-фестивале играли такую попсу.
- Пицунова: На самом деле, в комиссии, которая отбирала группы на фестиваль, были разногласия, потому что туда входили представители филармонии, консерватории, горкома, комитета культуры. Т.е. отбирал не только рок-клуб. Соответственно, некоторые «ресторанные» группы и прошли на фестиваль.
Гала-концерт. 13 декабря 1987 года. Вечер
Кто я тебе?
Особое место в истории первый Саратовский рок-фестиваль занял еще и благодаря документальному фильму «Кто я тебе», посвященному острой проблеме стычки гопников и рокеров. Как уже упоминалось, на фестивале присутствовали обе противоборствующих стороны. С Нижне-Волжский киностудии в ДК САЗ прибыла съемочная группа, чтобы сделать материал для очередного выпуска журнала «Волжские Огни». Разговоры в фойе с представителями обоих сторон разбавились короткими фрагментами выступлений «Иуды Головлев», «Запретной Зоны» и «Ломаннный грошъ». И эти кадры добавляют фильму наибольшую ценность, хотя и играют скорее сопроводительную роль.
Что касается «гопников», то все три дня их очень интересовало происходящее в зале. Оккупировав территорию балкона, они сурово наблюдали сверху за происходящим, и кидали вниз различные предметы, способные нанести травмы. После выступлений, увечья они наносили уже более точечно, поджидая особенно выделяющихся из толпы зрителей на холодной улице. Многие покидали ДК САЗ толпой, некоторые держали на виду орудия самообороны, вроде гаечных ключей, кому-то удавалось давать отпор недружелюбным накачанным жителям окраин, кто-то получал приличные травмы. Подобные столкновения были привычными для Саратова еще примерно полтора десятилетия после фестиваля, но тогда эти конфликты на идеологическом уровне были ещё в новинку. Примером же для подражания этим товарищам стало движение «Люберов», укрепившееся в народе после знаменитой статьи в журнале «Огонек» о мускулистых подмосковных ребятах, которые путем физической расправы считали нужным очищать советское общество от «металистов».
- Файфман: Но самое сильное впечатление все еще было впереди. И это — зрелище шеренги местных гопников, ровным строем следовавших по улице в сопровождении нескольких ментов: типа так они пытались их отделить от всех остальных. Помогло, в итоге, не сильно. Хотя, возможно, все могло быть и хуже. Я тогда даже и не подозревал, что их может быть так много.
- Муми: Это были обыкновенные ребята из Заводского района у которых был формат управления головой немножко другой. Нас почему-то преподносили как каких-то идолов зла, почти фашистов. Мы ходили в общей массе в фойе - они на нас смотрели с недовольством, мы на них с презрением. И вот мы когда в фойе ходили, косились друг на друга и нарыв зрел.
- Пяткин: До этого события мы с таким преследованием вообще не сталкивались. К рокерам пришли ребята с Заводского района. И тут уже случились эти столкновения так называемых неформальных молодежных объединений. Естественно, агрессия шла со стороны накачанных ребятишек. После нашего выступления Александр Орлов организовал встречу-конференцию с ребятами из Заводского района. Этот момент есть в фильме. Все высказали друг другу свои мнения и это немного разрядило обстановку. Из-за этого в тот день драки-то не было.
- Кузьмиченко: Я помню нас реально там ждали. Была зима, было холодно. Мы понимали, что нас никто не будет защищать и никакая милиция не придет. И тут стоят злые люди, которые нас хотят постричь и побить. И они явно любили рок-музыку. Просто у них была идеология, которую «любера» подняли.
- Муми: И кто- то этих гопников спрашивает: «А вы что хотите то вообще?». Они отвечают: «Ничего не хотим. Отдайте нам одного вон того волосатого и расходитесь». Они приходят и говорят: «Муми, походу мы пошли, а ты давай оставайся». Я взял цепь и думаю: «ну, три-четыре башки я снесу стопроцентов, а потом мы разберемся». Это был момент, когда я был готов умереть. Закончилось тем, что я остался один в этом зале и кто-то вышел и сказал: «А что вы здесь ждете? Он давно уже уехал». И они все разошлись.
- Браславский: После фестиваля всех развозил автобус. Мы буквально бежали через задние двери, чтобы не попасть под тяжёлые руки. Особенно после песни про них группы «Запретная зона».
- Орлов: Дело в том, что это же Заводской район, первое ПТУ, 2000 человек — из них 30% осужденных, и на этой территории происходит рок-фестиваль. Напряженность в воздухе стояла. Мало того что они шарики набрали с подшипникового завода и с балкона их кидали прям на сцену. Кое-как заставили прекратить. Они пытались прорываться. Мы спрашиваем — вы хотите посмотреть? Пожалуйста, смотрите, но только с балкона. В конечном итоге, все равно закончилось потасовкой. Но, уже на улице. Когда уже музыканты начали отъезжать, гопники бежали за автобусом и через две-три остановки тормозили транспорт чтобы устроить потасовку. Они друг друга просто на дух не принимали.
- Солодкий: Часть музыкантов благополучно уехала, а часть осталась один на один с агрессивной гопотой. Мы шли через тёмный парк, они втискивались в нашу толпу и провоцировали - например впереди меня идущий в спортивном костюме юный штангист плевал в спину Кире. В итоге вылилось в ночную драку, где я от гопников получил комплимент «Смотри-ка, патлатый, а дерется». На остановке мы сгруппировались в тесный кружок как испуганные пингвины, ментов нет, а вокруг одни гопники. И вдруг крик «Бозу бьют». А Боза-то интеллигент в очках, пришлось вступаться.
- Муми: Драка получилась классная! Они стояли на остановке, ждали автобус, и толпа шла и увидела группу наших ребятишек. Они на них накинулись, но парни тоже не промах. Они ничего не поняли - волосатые и умеют драться!
- Мамонтов: Гопники и рокеры — это было прикольно. Вспоминая это время, стремно было. Вот мы отыграем и как нас будут встречать? Тем не менее, насколько помню, они достаточно хорошо отнеслись к песне «Хей, Мама». Гопота зауважала Дюшу, это было конечно смешно, но прикольно.
Где эти бобины?
- Сэм: На самом деле писался весь фестиваль от начала до конца. Где-то просто потерялись эти бобины. Я не знаю их судьбу.
Сделанные на фестивале аудиозаписи - одни из самых ранних известных свидетельств саратовского рока. А для некоторых из участников и вовсе единственные найденные записи. И, к сожалению, они никогда не воспринимались как ценность. Таковой они являлись, находясь в личных архивах участников фестиваля, где в итоге большая часть потерялась или осыпалась. Лично я не теряю надежды что в глубине чьих-то антресолей ждут своего часа те самые бобины, зафиксировавшие происходящее на фестивале целиком.
Колоссальный толчок
- Сэм: Фестиваль, конечно, толчок дал колоссальный. Об этом, так или иначе, услышали, пресса написала уже с нормальным подходом. О клубе и группах узнали. Денег это никому не добавило. Если до этого жесткое противодействие было вообще всему, то после фестиваля оно прекратилось. Была сломана точка зрения, что с этими хулиганами и наркоманами дело иметь нельзя. Стало понятно, что это нормальные люди.
- Пицунова: Находясь внутри, оценить, что изменилось снаружи довольно сложно. Но, по крайней мере, музыкантам потом было легче «пробивать» свои выступления. Я имею в виду тексты. Я помню, что когда мы эти тексты литовали и согласовывали на первый фестиваль, это было ужасно. Мне приходилось бороться за каждое слово, которое они написали, доказывать, что они имеют право на самовыражение и т.д. После фестиваля они стали свободнее в самовыражении. И как бы дух распространился - стало больше групп, стало проводиться больше мероприятий. Барьеры совсем сняты не были - они не снимались даже в Москве и Питере, но они стали гораздо более мягкими.
- Пяткин: Был некий период такого воодушевления. Мы вдруг почувствовали себя если не популярными, то по крайней мере командой, которая что-то может показать.
Сэм: Когда группы начали репетировать, появились более-менее фаны. И постоянно тусовка ездила не репетициям групп и каждая репетиция превращалась в мини-концерт. Люди просили сыграйте то, сыграйте это, кто-то с собой бутылочки принес с собой, ее распили и прочее-прочее. И все репетиции практически превращались в тусовки. Я очень хорошо помню как к нам начали приезжать и очень быстро приезжать перестали. Представь себе - мы договариваемся отработать к какой то вещи, допустим, припев. Репетиция такая, какая она должна быть. Людям было скучно, они просят "а давайте вы нам то сыграете, давайте это", а мы им "ребят, будет концерт, мы сыграем, а сегодня у нас нет времени чтобы тусоваться". Постепенно к нам не репетиции и к "Запретной зоне" люди перестали приходить, потому что мы работали.
- Павел Раскачкин, в 1987 году участник группы «Обертоны» (Пенза):
Саратовский фестиваль совсем был другой. Не как наш. У нас был упор на музыку, а на слова все внимания не обращали. Или такие получались слова, что их никто не слушал. А в Саратове все на смысл упор делали. Поэтому слушать было интересно. А у нас, в основном, только музыкантам. Пензенские команды все были нацелены на звук, а на смысл вообще внимания никто не обращал. Могу это объяснить тем, что все наши любили западную музыку и старались делать так же. А текст там английский и его никто не понимал. Поэтому он никакой роли не играл. У саратовцев у всех мысли были. Причем во всем образе, а не только в отдельной песне. Цельные они.
- Мамонтов: Я помню там обстановка была живая такая за кулисами, в фойе, какие-то новые знакомства. Люди подходили и спрашивали А как ты играешь на бас-гитаре, про технику. Было достаточно тесное такое общение, хорошая атмосфера.
- Сэм: Андросов (участник «Молот ведьм») брал гитару у какого-то друга из ресторана. И когда они попали в число лауреатов и им выделили время выступления на гала-концерте, то он с ним договорился что тот ему подвезет гитару к выступлению. Но, как потом выяснилось чувак не смог и вплоть до последнего момента Андросов сидел за сценой и ждал. И они выходят на сцену настраиваться, он подходит к микрофону и говорит: «Ребят, а гитару никто не одолжит?». И тут с задних рядов, уже не помню кто, машет рукой. И дальше сидит зал и из рук в руки на сцену передается гитара. Кравченя (ВИА «Орфей») уронил тогда скупую мужскую слезу - мы с ним потом разговаривали и он говорил: «Это просто небо и земля. Мы много по фестивалям различным поездили, у нас конкурентам лишь бы навредить. Доходило до того, что кабеля перерезали. А тут я смотрю и как будто светится нимб над этой гитарой». Символичный очень был жест!
- Кравченя: Там было очень круто и классно! Я был на всяких фестивалях в разных городах и странах. Но у них там была одна бас-гитара на весь рок-клуб, условно говоря. По этим обстоятельствам — нищета, хотя инструменты у них были лучше, чем у нас, по тем временам. Просто удивительно! Они на них деньги брали у мамы и папы, где-то халтурили. Уровень с точки зрения исполнительского был не очень высокий.
- Браславский: Здесь (в США) я был в компании где был в гостях основатель группы «Gogol Bordello» Женя Гудзь. Я его никогда не слышал и стал расспрашивать про его группу, про соло, импровизацию и т. д. Он сказал, что все в его музыке присутствует, но посоветовал смотреть все шоу, а не только музыку. Вот в этом был ответ — какой был фестиваль в Саратове: ударение больше было на шоу и на тексты, чем на музыкальную часть.
- Кузьмиченко: Я помню это многих подтолкнуло на образование новых команд и написание новых песен. Все поняли, что пошел какой-то движ, что в этом можно принимать участие, можно играть и репетировать. И это будет еще и еще не раз. В то время было много надежд в свете происходящей перестройки. Люди реально верили, что сейчас будет очень круто!
Вероятно, в конце 1987 года Саратовский рок-клуб испытывал ощущение личной победы. Или иллюзию таковой. В новый 1988 год весь его состав входил полным надежд и готовым к новым возможностям.
И таковые действительно еще будут!
1988-1989: Саратовский рок-клуб. Зрелость
В статье использовано интервью Ольги Шишкиной для газеты "Саратовские вести" от 01.09.1997. автор Оскар Пцюф
А также материалы из архива Алексея Голицына, Дмитрия Петрова, Вадима Ильинского, Владимира Королева, Игоря Глумова и Сергея Бахталина.
Авторы фотографий из личных архивов участников фестиваля, к сожалению пока неизвестны.
Отдельная благодарность за помощь в работе над материалом Аркадию Рыскину (коррекция текста) и Sergey Serg (коррекция аудиозаписей).
#советский рок #рок в ссср #ссср #русский рок
