Я стараюсь сидеть на месте и не двигаться, чтобы ничего не разрушить, ничего не нарушить ненароком. Смотрю в пол, стараюсь не заглядывать в глаза женщинам, чтобы не проявить к ним неуважение или грубость. Говорю куда-то в сторону, что собеседник вынужден наклоняться и прислушиваться к умозрительному шёпоту. Утомительная сволочная человечность.
Сегодня вторник или четверг? Какая разница. На работе все на меня косятся, как на злого и подозрительного человека. Когда в пятницу мне предлагают выпить, я заявляю, что пью только один. Мне снятся страшные бури и катастрофы. Солнце взрывается. Планеты сходят с ума и водят хоровод на небе, а я в льняной серой рубахе эскапистом пытаюсь найти выход к красоте.
У моря бегают счастливые дети. Мячик захватывают волны и пытаются унести. Смех и счастье сливаются с ласковым плеском волн.
Как я давно не писал тебе писем, моя Мими. И писал ли когда? Я не помню. Ведь это было как будто только что, как будто я еще и не написал ничего тебе.
О тебе никто не знает, даже я. Я ничего не знаю о том, что происходит у меня внутри. Ты танцуешь во мне босиком, и пятки обжигают, как угли, счастливые следы на моем сердце.
На меня кричит какая-то бабка, что я залез на дерево и могу его сломать. Угрожает вызвать правоохранителей и защитников природы. Я скалюсь и огрызаюсь на ее глупую старость!
Подбегают молодчики с палками и пытаются сбить меня, я забираюсь выше, к гнездам. Меня принимают, как своего, совы. Здравствуйте, мои совы, можно я расскажу вам сны? Они смотрят на меня, как на дурака, и я действительно вижу в их глазах свои сны, вернее тебя, Мими, я вижу в их больших глазах тебя, твои танцы следующей жизни, и верениц многих других жизней. Я пишу тебе, как заколдованный.
Я складываю из своих бесконечных писем самолетики и запускаю их во двор. Милая уборщица бережно собирает их и складывает в коморку и зачитывает их луне.
Ты думаешь я безнадежный романтик, Мими?
Я хожу по дому грустный и меня не узнают зеркала. Они смеются надо мной. Все эти люди в них. Все они успешные, великие, насмешливые, надменные, добившиеся в жизни возможность лицезреть твою красоту, обнимать ее, не отпускать никуда, запереть в себе.
Я бросаюсь в море. Мои тяжелые ноги тянут меня ко дну, но я выныриваю. Крутится тяжелая плоть воды, перемалывая мое существо, пытаясь поглотить мои захлебывающиеся от любви чувства.
Так знайте, звезды, я люблю!
Пьяница смотрит на меня насмешливо. Встает со скамейки и харкает в урну белыми плевками, снова садится, ему одиноко и скучно, я как завороженный перед ним кружусь, наверное, он подозревает во мне опьянение, но я взмахиваю руками, пытаясь взлететь по сонной детской привычке, я долго пытался перенести эту способность из снов. Мне кажется, я почти поднялся на носках, или же я настолько одухотворен, взмахивая руками я бегу по улице. Нет, люди, я не сумасбродный старик, не молодой студент, получивший зачёт. Я -- романтик!
"Ты мой романтик", -- обнимает, шепчет, холодные руки обвивают мое лицо, покрывающееся поцелуями, словно веснушками. Седина исчезает.
Я открываю глаза и снова вижу красную крышу, по которой прыгают аисты. Я вижу ласточек, расписывающих небо нежными лилиями.
Мое письмо замирает от робкой неуверенности в завтрашнем дне.
Мне жутко. Но я танцую. Считая в уме движения.