Современное коми население юга Тюменской области ведет происхождение от переселенцев из Архангельской и Вятской губернии, начало миграционных процессов которых относится к первой трети XIX в. В памяти старшего поколения современных коми сохранились сведения о быте, народной гигиене и медицине коми.
Жилье
В основном дома были пятистенки, с комнатой (горнича) и кухней (пачаводжь). В доме поддерживали чистоту женщины. Капитальную уборку обычно делали два раза в год, обязательно — в Чистый четверг перед Пасхой. Для этого бревенчатые неокрашенные стены, потолок, пол мыли (шоркали) с песком и мочалом до получения желтоватого оттенка.
Мытье пола с песком отличало коми от русских, которые пол скоблили (Подкопаева Н. Ф.).
Стены могли белить, для этого использовали местную белую или голубую глину, либо мел, либо осиновую золу, которую заливали кипятком (Уляшева А. П., Шешукова М. М.).
Поселенцы поначалу жили в землянках, где пол застилали соломой; уборку в жилище, замену старой соломы на свежую делали в субботу, видимо, готовились к воскресенью. Маленькие дети оправлялись прямо на полу, фекалии загребали свежей соломой.
Для отопления и приготовления пищи использовалась русская печь (пач), ее обычно размещали в кухне слева от входа. Для приготовления пищи в летнее время некоторые зыряне во дворе ставили небольшую избушку с печью — малушку. Печи были глинобитные или из самодельных кирпичей, их белили либо белой глиной, которая предотвращала растрескивание, либо мелом. Для очищения трубы печь топили осиновыми дровами, которые сжигали сажу.
Продукты
Запасы продуктов (овощи, соления) хранили в подполье или в погребе на улице. Когда не было холодильников, в погреб весной опускали лед, и там все лето держалась прохлада. Летом в погреб уносили рыбу, подсоленное мясо, молочные продукты, квас, чтобы они дольше не портились. Сосуды с молоком в летнее время также могли хранить в ведре с водой в колодце. Квашеную капусту зимой держали в кадушках на улице. Суп, другую пищу оставляли в русской печи, и она целый день сохранялась горячей.
Как спали?
Спали в доме, для этого использовались деревянные кровати, полати, лежанки на печи и возле нее, могли спать и на полу. Летом, когда дома из-за печи было очень жарко, дети спали в сенках, на сеновале. Для сна стелили рогожи из камыша, которые обычно покупали у татар из соседних деревень, катаную шерсть (войлок — гын), самотканые холстяные или шерстяные одеяла, в морозы сверху укрывались еще и овечьими тулупами. Дневной сон не практиковался, так как от этого бывала болезнь кыджен висем — «как лихорадка», «мерзнешь».
Гигиена и косметический уход
Умывались в доме под умывальником, для вытирания обычно делали разные холщовые полотенца — для рук и для лица. Младенцев обмывали, когда марались, также под умывальником. Опрелости протирали тепленькой водичкой, присыпали самодельной присыпкой.
За зубами особого ухода не было, для очистки использовали жвачку из бересты или сосновой серы либо зубной порошок. Березовую жвачку делали из мелко порезанной бересты, которую томили с водой в закрытой корчаге на медленном огне, выходил кусочек — с руку. Обветренные руки (с цыпками), губы смазывали сливками, маслом домашним, потом вазелином. Если от работы в поле на руках появлялись трещины, то для затягивания их на ночь мазали солидолом.
Большое значение для личной гигиены имело мытье в банях (пывсян), которые были в каждом хозяйстве. Баня играла заметную роль в бытовой и ритуальной практике коми, в бане часто проходили роды, лечили различные болезни, обязательным было мытье невесты.
Первые коми поселенцы в Ялуторовском уезде для устройства бани копали яму, огораживали стены дощечками, делали земляную крышу, ставили печку и в этой яме мылись. Впоследствии стали делать срубные бани размером 3×3 м, с односкатной крышей, иногда пристраивали дощатый предбанник для раздевания или делали просто навес. Бани находились на значительном расстоянии от жилого дома и хозяйственных построек — в огороде или даже за пределами усадьбы, так как отапливались по-черному глинобитной или кирпичной невысокой печью. Печь ставили слева от входа, с 1940-х гг. стали делать печи с дымоходом. В бане по-черному для выхода дыма открывали двери. Для нагрева воды использовали чугунки, которые ставили на печь. В бане делали тесовый полок со ступенями, на котором парились и мылись, деревянный пол со щелями для стекания воды. Стены белили глиной или мелом либо осиновой или березовой золой, разведенной в воде.
Потребность в мытье зависела от сезона. Зимой баню топили в основном один раз в неделю — по субботам, в воскресенье мыться было нельзя. Также зимой старались экономить дрова, которых требовалось гораздо больше, чем летом. Летом баню топили чаще, во время покоса — почти каждый вечер. Для рожениц баню топили три дня.
Мыться ходили группами, обычно сначала мужчины, потом женщины и дети.
Старались помыться до полуночи, так как бани были далеко от дома и одиночки опасались опасного воздействия банника — мифического существа, который обитает в бане и ночью выходи.
Вечером мылись с керосиновой лампой.
"Рассказывали, что банник мог подменить младенца, если его оставляли одного в бане. Особенно опасным это было для детей с непрорезавшимися зубами и некрещеных. Говорили, что у одних дочь подменили — голова была большая, головой вертит, а ходить не могла. До 20 лет жила, а потом сдали или умерла (Там же). Про нее говорили — подмененная. А врачи сказали — менингит. Голова у нее стала большая, на ногах не ходила, растили ее до 16 лет, потом родители умерли, ее в дом инвалидов забрали."
Длинные волосы мыли 2–3 раза в месяц, не при каждом мытье в бане. Для мытья волос и всего тела использовали мочало и щелок (кунва), который получали, растворяя в кипятке березовую золу. Парились березовыми вениками, для получения пара плескали на печку водой. Младенцев первые 3 дня купали отдельно, а потом со всеми носили в баню.
Полотенца с собой не брали, высыхали так: длинные волосы после мытья закатывали в шишку, а дома распускали и сушили. Женщины старались одеваться потеплее, чтобы не простыть. "А мужики были крепкие — босиком уходили и босиком приходили".
Одежду оставляли в бане, при необходимости прожаривали возле печки. Если в бане оставалась вода, то ее использовали для стирки. Стирали в любое время, кроме церковных праздников. Помимо бани, стирали на речке песком мочальной вехоткой. Пеленки детей застирывали сразу же под умывальником. Для стирки вместо мыла использовали щелок (кунва) — водяной настой березовой золы, и подмылье, особый состав, полученный из очищенных и сквашенных кишок домашнего скота,— если какую-то скотину кололи — кишки от нее морили, кишки прочистят и тушат в теплом месте. Белое белье парили в щелочной воде корчагах на печке. Сушили белье на улице на веревках. Холщовое гладили катком и вальком, а ситцевое — угольным утюгом.
Профилактика и лечение заболеваний
Профилактикой заболеваний была и индивидуальная защита от простуд, связанная прежде всего с сезонным соответствием одежды и дополнительным утеплением определенных частей тела. Женщины и мужчины обычно ходили в холщовой одежде. Нательной одеждой мужчин были штаны, длинные рубахи дöрöм, их подпоясывали поясом вöнь. В качестве зимней верхней одежды использовали шубы пась, прямые или приталенные со складками («борчатые»), в дорогу обязательно надевали длинный тулуп, рукавицы — кепежь.
Женщины на тело надевали нижнюю рубаху — дöрöм, длиной до колен, поверх надевали нижнюю юбку. В качестве легкой плечевой одежды использовали кофты, поясной одежды — широкие юбки с оборкой (фанбарой). Кормящие женщины делали специальные повязки на грудь из несколько слоев ткани, чтобы не было мастита. Головным убором служил летом холщовый или хлопчатобумажный платок, который складывали на угол и подвязывали под горлом или сзади. Для работы подвязывали бабаюр или покрывали голову платком, концы которого обматывали вокруг головы и подвязывали на лбу. Зимой старались утеплить голову, носили пуховые шали, домотканые платки из шерстяной пряжи. Женской верхней одеждой были приталенные шубы из овчины с широким подолом.
Многие до поздней осени ходили босиком, не боясь поранить ноги,— раньше хламья столько не было, стекла не было (Подкопаева Н. Ф.). Пожилые носили носки, короткие и с голяшкой, или чулки до колена либо выше, их шили из домашнего холста, вязали из холщовых ниток. Длинные чулки подвязывали холстяной ниткой кэв. Обувью служили башмаки из свиной кожи без голенища — чарки, сапоги (бродни) без каблуков с высоким голенищем — брöдни, в которые клали стельки из сухой травы. Зимой носили самокатаные валенки (пимы).
Особых средств для защиты от простуды мочеполовой системы не было. Более того, женщины не носили ни белья, ни штанов, только платья и юбки — даже зимой по сено ездили без штанов (Подкопаева Н. Ф.). Мужчины в холода могли надевать несколько холщовых штанов. В 1930–1940-х гг., когда многие уходили работать в лесхозы, на лесоповал, стали делать для женщин и мужчин штаны, стеганные овечьей шерстью (куделей) или ватой.
Для младенцев делали пеленки из старого холста, старой одежды взрослых. На новорожденного ребенка после мытья в бане сразу надевали рубашку. В зыбку шили матрасики из тряпок, набивали их льняной куделью или сеном. Днем их выносили для проветривания и просушки. Потом стали стелить клеенки для защиты матрасика от намокания. Когда дети начинали ходить, мальчиков одевали в рубашку и штанишки ниже колен на поясе, незашитые спереди для гигиенических целей; девочек — в рубахи (как бы ночнушки), сначала короткие, а потом все длиннее. Дети ходили босиком или в чарочках — обуви без голенища из свиной и телячьей кожи.
За ребенком обычно следила бабушка или старшие дети, либо могли нанимать нянек — детей из бедных семей или одиноких бабушек. Ребенка старались кормить грудью три раза в день в течение года — двух лет, считалось, что в период кормления женщина не беременеет. Подкармливали коровьим молоком из рожка с коровьим соском — сюра тити, мололи на жерновах пшеничную крупу. Кроме того, ребенку давали и «взрослую» пищу: что сам ешь, то и толкаешь (Фабрикова К. Г.). Частыми были кишечные расстройства, поносы, поэтому для детей делали горшки в виде стульчика с отверстием в сиденье.
Гигиенические мероприятия были направлены и на избавление от вредных насекомых, паразитов. Против мух использовались растительные средства. Так, в доме подвешивали к потолку спаржу лекарственную, в виде елочки, которые в лесу растут, муха садилась на эту траву и дохла (Подкопаева Н. Ф., Подласова Е. К.). В качестве отравы для мух мухоморы мелко крошили и разводили в тарелке с водой, либо мух выгоняли из дома через открытую дверь при завешенных окнах (Подласова Е. К.) Если в доме было много тараканов, то самым действенным способом было вымораживание. Для этого в зимнее время семья на несколько дней уходила к соседям или родственникам, и печь не топили. Также тараканов ошпаривали кипятком (Подкопаева Н. Ф.). Вымораживание использовалось и для выведения клопов.
До 1950-х гг. был распространен педикулез. Для защиты от вшей мыли голову щелоком, вычесывали их гребешком, делали регулярные осмотры. Если вшей было много, то волосы обстригали. В послевоенные годы появилась серортутная мазь, от которой паразиты сразу пропадали. Для избавления от нательных вшей одежду пропаривали в бане. Была известна и чесотка — лудомиле, для ее лечения тело смазывали чистым или смешанным с салом дегтем либо вазелином, также делали серогорючую мазь.
С начала 1960-х гг. отмечается повышение материального благополучия, общее улучшение качества жизни населения СССР, в том числе сельского. У коми юга Тюменской области также происходят положительные изменения в условиях труда, быта, отдыха, постепенно утрачивается потребность в воспроизведении многих санитарно-гигиенических традиций, стирается их этническая специфика. В настоящее время в большей степени сохраняются обычаи, связанные с мытьем в бане: гигиенические, оздоровительные; нерегулярно, но воспроизводятся действия банной ритуально-магической практики.
В более значительном объеме сохраняется народный опыт лечения внутренних, наружных и психических заболеваний как у детей, так и у взрослых с помощью заговоров, массажа, водолечения, фитотерапии. Хотя специалисты, принимающие больных, есть не в каждом населенном пункте. В Большом Тихвино в настоящее время нет знахаря — человека, который практиковал бы лечение народными средствами для своих односельчан. Старожилы вспоминают, что здесь раньше лечили «бабушки» (диалектное слово, синонимичное «знахарке»; этой же лексемой обозначают врачевателей и в других районах юга Тюменской области): наговорами лечила Чугаева Авдотья Петровна (коми), но она давно умерла; другая бабушка, лечившая в основном от грыжи, Марья (русская), уехала к дочери на север (Хватова А. И.). Некоторое время местные жители возили своих детей лечиться в с. Чечкино (преимущественно с татарским населением), однако сейчас такой потребности нет, так как детей, особенно маленьких, стало меньше — «ну, детей нет сейчас, шибко не лечатся» (Шешукова Е. С.).
О народных "врачевателях"
В д. Большое Тихвино сейчас проживает племянница знахарки Чугаевой Авдотьи Петровны — Шешукова Елизавета Степановна, которая помнит некоторые сведения о своей родственнице. Учителем Авдотьи Петровны была родная бабушка Елизаветы Степановны, по национальности русская:
«У нас баушка была русской. Мы же коми ниче не читаем. Мы ведь не настоящи коми, половина» (Шешукова Е. С.). Передача лекарских знаний снохе практиковалась достаточно часто.
В свою очередь, «тетя Дуня» предлагала племяннице поучиться лекарским знаниям, но Елизавета Степановна отказалась. Информантка вспоминает об этом: «Баушка раньше была, но я не помню, что она лечила, она передавала своёй снохе. Я этой снохе ходила. Ну, она уж мне тетка будет, у дяди же она. Она даже у меня лечила внука от испуга. Как лечила? Воду направит, а я не знаю ведь, че шепчет. Она говорила: “Приходи, перепиши”. А я думаю: “У меня здоровья нет, да всего ничего, буду, че, зачем мне надо заниматься”. Вот она это мне предлОжила. “Ты, тетка Дуня, у кого брала?” — “Я у свекровки, она нам баушка будет”». В свою очередь, как полагает Шешукова Е. С., Авдотья Петровна свои знания никому не передала (она умерла в 86 лет). Так традиция по лечению в деревне была прервана (возможно, Авдотья Петровна передала знания другим людям, не родственникам, в другом населенном пункте, как часто бывает, однако это только наше предположение). У самой Шешуковой Е. С. в деревне лечила мать, и Елизавета Степановна владеет некоторыми «остаточными» познаниями в народной медицине. Например, она вспоминает, как ее мать лечила коров с помощью лучинки: на лучинку сыпала девять щепоток какой-то смеси (информантка не помнит, какой), потом «пропускала» через огонь и дула на коров — «и все, и она обходилась». Мать информантки также умела «трясти» от головной боли у детей: она брала ладонями голову в области висков и трясла, чтобы не было боли, еще можно трясти на полотенце, лежа, за ноги. Елизавета Степановна знает некоторые средства из фитотерапии: например, для лечения печени она применяла «настой» алоэ, спирта и меда, пила зверобой. Другая информантка из Большого Тихвино, Хватова Анна Ивановна, рассказала об интересном способе лечения желудка с помощью куриного зоба (зоотерапия): «Это, куриный вот зоб-то, ну, вот это, его вытрясешь, его вымыть надо и вычистить. Шкурку, котору очистишь-то, очистишь-от ее, высушишь, и все. И вот она будет, как сухарь, ее чуть покрошишь маленько в порошок, как порошок. Выпьешь маленько, чуть-чуть, и все. В рот положишь, воду запьешь, и все». От болезней желудка, печени применяли зверобой.
Местные жители о повитухе: «А она лечить-то не знаю, могла, нет лечить, а тогда ведь роды-то было негде, она роды принимала в деревне. И даже узнавала, сколько ребенок проживет. А вот по каким-то чертам узнавала. Вот этот парнишка-то, который в два года-то умер… В баню пошли вместе с ней, и она и говорит: “Долго жить не будет, годика два проживет — умрет”. А я рассердилась: “Ну, как это, годика два! Умереть — дак пусть лучше сразу умрет. Это два года муку-то намучисся, да потом умрет!”
О от простуды грели в банях, дома «в большой посудине грели ноги», делали ванны из трав.
От желтухи: заваривала желтые травы и цветы и поила ими. На печень клали распоротую живую щуку и держали ее, пока не она протухнет («день или сколько») — «говорили, это вытаскивает болезнь».
Лечили заговорами, применяли фитотерапию — как для пациентов, так и для себя лично. Для лечения и профилактики болезней применяли подорожник, зверобой, тысячелистник, ромашку, от камней в желчном пузыре — толянку (конотоп), одуванчик.
"Вместо чая Раиса Дмитриевна, как и ее мать, использует травяной сбор: «Да тоже собираю, потом в чай со всеми травами запариваю, в чай завариваю, сушу. Раньше у нас мама всю жизнь чай не покупала, она в основном травы, особенно малину, листья смородины, соберет и, это, еще напарит в печке. Чай такой заваривается ароматный с малиной и со смородиной, пахнет. А теперь-то я уж всякие травы еще туда добавляю, дак...». Кроме того, она варит ягодный компот: «Компот в основном я варю — ягод-то много собираю. Это все которые сушу, которые морожу, вот это все завариваю опять же в кипятком, вскипячу... Малина, два сорта смородины, два сорта рябины, облепиха». Для профилактики язвы желудка она сама принимает настой, рецепт которого унаследован от бабушки: «Я еще скажу про настой: я тоже пью каждый день настой. После того как операцию сделали — не надеялись, что — “год не протянет, умрет”. А я уже десять лет... У меня язва. У меня третья часть желудка удалена. Настой я делаю, значит... Тоже опять же ведь баушка научила. Тогда водки не было — самогонку, самогонку наливаешь, мухомору немножко. Вот я трехлитровую банку делаю, туда наливаю грамм сто мухомору (тоже настояно, мухомор залито было в самогонке), отливаю туда вот, в ту банку, мед, около пол-литры меда туда, алой мелко-мелко нарежу, а можно через мясорубку их крутить, скрутить, чтоб сок вышел, сок алоя. Все, можно начать пить. Это от язвы желудка. Я все десять лет никакие таблетки не пью». Желудок Раиса Дмитриевна поддерживает маслом облепихи, которое готовит сама: «Сок надо выжать из облепихи, очень полезный тоже, а кожурка да ядрышки останутся — это просушить надо, просушить, промолоть и залить маслом нерафинированным. Залить, двадцать один день простоит, помешивать, через день ли как ли там."
На глазах нескольких поколений происходил естественный отбор тех средств лечения, которые необходимы для поддержания здоровья. Видимо, остались те из них, которые востребованы местным населением. Это способы лечения нервных — испуга, уроков, сглаза (как правило, заговорами), желудочно-кишечных (в основном применяется фитотерапия), кожных (бородавки, чирей, ячмень) заболеваний, детской грыжи. Забыты акушерские знания, умение править пуп, лечение кори, не зафиксированы способы лечения животных (народная ветеринария).
Источники:
Ермакова, Е. Е., & Повод, Н. А. (2007). Традиции в народной гигиене и медицине коми юга Тюменской области. Вестник археологии, антропологии и этнографии, (7), 183-194.
Белицер В. Н. Очерки по этнографии народа коми / XIX — начало XX в. М.: Изд-во АН СССР, 1958. 395 с. Ермакова Е. Е
Никонова Л. И., Кандрина И. А. Баня в системе жизнеобеспечения народов Поволжья и Приуралья: Историко-этнографическое исследование. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2003. 288 с.
