Мы поставили перед собой непростую задачу, придумать для российского кино три художественных образа Иосифа Виссарионовича Сталина, которые бы максимально отличались от тех скучных воплощений вождя на экране, что приходится видеть сегодня – трубка, усы, фуражка.
Первая часть материала l Вторая часть материала
Сегодня мы шагнём в сторону гротеска, подумаем над драмой - «Сталин – кальмар».
Черты образа:
- Классическая голова Сталина, в фуражке, с усами и с трубкой, насаженная на тело обыкновенного кальмара;
- Кальмар умеет подписывать документы, но всегда оставляет на бумаге сырые разводы;
- Общается кальмар также, как Стивен Хоккинг, с помощью мощнейшего компьютера.
Обратимся к сюжету.
К концу 1923 года, когда становится понятно, что преемником Ленина будет кальмар с партийной кличкой Сталин, советские ученые, опережающие весь мир в области высоких технологий, приступают к разработке сверхмощного компьютера для озвучивания мыслей кальмара. Об этом узнаёт режиссер Сергей Эйзенштейн, у которого моментально созревает идея сделать фильм-биографию о гениальном моллюске, покинувшем родную стихию ради власти. Разговор Эйзенштейна и Сталина длится более трёх часов, но постановщик так и не получает разрешения экранизировать политический путь кальмара, правда ему согласуют другой фильм о воде – «Броненосец Потемкин».
Кальмар быстро влюбляется в новое искусство - кино, следит за каждой премьерой. Особенно его впечатляют фильмы: «Волга-Волга», «Тихий Дон», «Чужой берег», «Ледолом», «Восстание рыбаков», «У самого синего моря», «Морской пост», «Моряки», «Степан Разин», «Александр Невский» - ведь в них есть… вода.
В 1940-х Эйзенштейн снова встречается с кальмаром-Сталиным, чтобы согласовать фильм о человеке, которого кальмар считает своим учителем, об Иване Грозном. Начинаются масштабные съёмки двухсерийной эпопеи. Первая часть, выпущенная в 1944 году, приводит кальмара в восторг! Он выдает режиссеру Сталинскую премию I степени. А вот вторая часть вызывает у кальмара недоумение – между кадров он видит намёк на то, что Иван Грозный тоже был кальмаром. Он пытается убедить себя, что это все его собственные домыслы, но натура моллюска берёт верх. Сергей Эйзенштейн стремительно умирает. В финальной сцене аквариум стоит в роскошных покоях, а сам главный герой держится щупальцами за голову и с помощью компьютера восклицает: «Он понимал меня! Только он понимал меня!».
Вероятно, последняя история слишком гротескная. Но главное, что мы хотели сказать, такие фильмы можно снимать и даже необходимо. Разве это незаметно, как молодое поколение относится к фильмам о советском прошлом? «Господи, опять о войне? Конечно, я не буду это смотреть? Снова об оттепели? Как же оно достало!». И кто же в этом виноват? Сами молодые люди, которые слушают другую музыку и с детства пользуются совсем другими технологиями, или искусство, которое в параноидном страхе не может предложить ничего нового?