Когда я приезжала к маме в гости, мама говорила: "Садись есть. Всё готово".
Я не хотела есть.
Но обижать маму я тоже не хотела.
Мама всегда готовила еду к моему приезду. Старалась. Говорила: "Я стояла у мартена".
Мартен - это человек, который изобрел металлургическую печь.
Мама имела ввиду, что готовка - это тяжелый труд.
Она не спрашивала, голодна ли я - просто готовила. Много.
Резала хлеб. Жарила картошку. Запекала мясо. Варила борщ.
Для маминого поколения глагол "накормить" означает позаботиться.
Потому что в голодные времена еда становится коммуникацией про любовь.
И выкинуть еду - немыслимо.
И на столе всегда много хлеба: "Ты почему без хлеба? Бери-бери, свежий!"
И обязательно доедать, через сытость запихивая в себя остатки еды с тарелки: ну не выбрасывать же!
Но времена изменились.
Уже не голодно. Очень даже сытно уже.
И коммуникация любви меняется.
В тренде сейчас не "человек сытый", а "человек услышанный".
Идеально - это спросить: "Ты голодная?" - и покормить в случае положительного ответа.
А не "садись, ешь" уже в прихожей.
Но чтобы слышать других, надо научиться слышать себя. Захотеть и разобраться с собой.
Например, есть популярная книга про интуитивное питание, и она учит есть, когда голоден.
А не когда обед.
А не когда угостили.
А не когда вкусно.
А не когда за компанию.
А не когда мама сказала: "Садись ешь".
Надо есть, когда голоден.
Так просто, но так сложно.
Многие до сих пор не знают, как понять: я голоден или просто ем, потому что все едят? Или потому что заедаю стресс.
Не умеют слышать себя эти многие.
Они не виноваты - их правда не учили.
Потому что их родители тоже не умели.
Жить в сытые времена и жить в голодные времена - это совсем разные жизни и разные языки коммуникации.
Люди послевоенного поколения не спрашивали "Как ты?"
Они говорили "Садись - ешь".
Потому что когда ты поешь, будет понятно, как ты.
Ты - сыт, а значит, счастлив.
И вопрос "как ты" отпал сам собой.
Мама говорила: "Садись - ешь".
Я садилась и ела.
С хлебом, как велела мама.
И уезжала от мамы всегда с тяжелым животом.
И пила таблетки для пищеварения.
И каждый раз думая о том, что надо к маме, вздыхала и готовила таблетки.
Я уезжала и чувствовала себя... изнасилованной в желудок.
Потому что я не хотела есть.
И не умела говорить о своих чувствах - тогда это было не принято.
Я не могла сказать: "Мам, ты хочешь меня накормить, потому что любишь. И я тебя тоже люблю. Но я совсем не хочу есть. Давай просто обнимемся и поговорим. Или помолчим. Или... поделаем что-то, не пахнущее солянкой? Без хлеба, мам. Давай?"
Но я не умела выстраивать границ.
Понимать, что хочу.
Защищать свое право хотеть то, что хочется, а не то, что сказали хотеть.
А еще я всегда боялась расстроить маму.
Мне что, сложно съесть?
Если что - у меня таблетки с собой.
Мне так повезло в жизни: я живу там, где нет войны.
Я осознала это, когда меня позвали на гастроли в Донецк.
Сказали: "Мы потихоньку возвращаемся к жизни, у нас есть ДК, где можно выступить, поселим вас в гостинице, в которой совсем не слышно выстрелов".
И меня прожгла мысль: "А я ведь никогда не слышала настоящих выстрелов. Ну вот тех, когда война".
Слава Богу.
Сейчас совсем другой мир.
Например, сейчас правильно есть без хлеба, а не с хлебом.
И правильно есть меньше, а не больше.
И желательно что-то полезное, а не питательное.
И если не хочешь есть, лучше выбросить, чем пихать в себя: ты ж не мусорный бак.
Мы учимся жить в новом мире.
Мой сын приходит со школы.
- Как ты? - спрашиваю я.
- Отлично.
- Я сегодня в налоговую ездила, только вернулась. И в редакцию заскочила. А у тебя что? - я жду в ответ развёрнутый рассказ.
- А мы сегодня ко дню космонавтики делали планету.
- О, планету! А какую?
- Марс.
- Ух ты! Марс! Вот это да - Марс! Ты голоден?
- Нет.
- Тогда расскажи про Марс...
И я слушаю рассказ сына. Про Марс. Он огненный. В смысле, Марс. А не сын. И не рассказ. Хотя почему? Все огненные.
Я люблю сына.
И в качестве коммуникации любви я кормлю его, когда он голоден.
И не кормлю, когда не голоден.
И спрашиваю, как он.
Потому что мне интересно, как он.
А если у него проблемы, то мы подумаем вместе, как ему их решить.
Потому что ему 11, а лучшее, что я могу для него сделать - научить жить самостоятельно. А для этого я не должна решать его проблемы за него.
Я могу просто поддержать его.
Быть рядом..
Хвалить.
Верить.
Любить.
Его.
И его огненную планету...
....
Пост про синдром отложенной жизни и кукол тут
