От дилогии про девочку Кэлпурнию Тейт ("Эволюция Кэлпурнии Тейт" и "Удивительный мир Кэлпурнии Тейт") Жаклин Келли я осталась в полнейшем восторге.
Всё время вспоминала свой любимый роман "Убить пересмешника". И тут и там рассказ идет от имени девочки, растущей на Юге Америки. Девочка растет и задумывается над взрослыми вещами. Кэлпурния — прирожденный ученый, пусть ей всего 11. Она хочет много знать, хочет заниматься исследованиями, она хочет учиться, но ее удел, по мнению родителей, это домашняя работа, шитье, готовка, ну и замужество как предел мечтаний.
И от бессильной обиды Кэлпурнии очень хочется плакать вместе с ней.
Мне поручили приглядывать за десятком-другим младенцев – их матери работали в поле. Детишек надо было охранять от острых клювов кур и петухов, страшно недовольных таким наплывом посетителей в обычно тихом уголке двора. Неоплачиваемый труд радости не вызывал, особенно при виде Ламара с Сэмом Хьюстоном, которые весело носились туда-сюда и возвращались домой с деньгами. Я провела целый день, сгоняя в кучу малолеток и обдумывая свою тяжкую долю и упущенные пенни, поэтому за ужином поставила вопрос ребром.
– Почему я должна возиться с младенцами? – спросила я папу.
– Потому что ты девчонка, – тут же выпалил Ламар.
Что на него внимание обращать?
– Почему меня приставили к младенцам? Я тоже могу бегать с поручениями. Почему бы мне тоже не заработать?
– Потому что ты девчонка, – Ламар носом чуял потенциального конкурента.
– И что с того?
– Девчонкам не платят, – хихикнул Ламар. – Девчонки не голосуют, и им не платят. Девчонки сидят дома.
– Не забудь об этом рассказать в школе, – я очень гордилась своим ответом. – Мисс Харботтл же платят.
– Это совсем другое дело, – фыркнул Ламар.
Тревис просиял, повернулся ко мне и сказал:
— Кэлли поменяла повязку Королю Артуру, и доктор сказал, что у нее отлично получилось. Из нее тоже выйдет хороший ветеринар.
За столом повисло молчание. Я вдруг поняла, что надо брать быка за рога.
— Может быть, мы с Тревисом сможем учиться вместе.
Мама с папой застыли от изумления. Даже дедушка вышел из своей обычной задумчивости и с интересом глянул на меня. Отец посмотрел на маму и прочистил горло:
— Мы, наверно, сможем послать тебя в колледж на год. Тогда ты получишь диплом учительницы. Я подумаю.
Я не верила своим ушам. Год. Не два.
— Кто знает? — продолжал он, беспомощно глядя на маму. — Может быть, ты, хм-хм, за это время повстречаешь молодого человека и выйдешь замуж.
Один год. Не два. Один. Значит, мне положена ровно половина того, что положено Тревису. Как тут удержаться от вопроса, который, как я вдруг поняла, мне хотелось задать всю жизнь:
— Почему такая несправедливость?
Папа с мамой уставились на меня, как будто у меня выросла вторая голова.
— Отличный, между прочим, вопрос, — пробормотал дедушка.
— Вы думаете, что у меня ума не хватит? Да?
Мама не знала, куда девать глаза.
— Не в этом дело, Кэлпурния. Просто…
— Просто что? — перебила я.
Она бросила на меня взгляд, который ясно говорил: я рискую выйти за рамки допустимого поведения.
— Не будем сейчас заводить длинную дискуссию. Дело в том, что у нас на тебя другие планы. Разговор закончен. Сал, пожалуйста, передай папе подливку.
Перед глазами стоял красный туман. От гнева чесалась шея. Началось новое столетие. А я-то думала, я — образец современной американской девочки. Даже не смешно! Горло сжалось, но я выдавила из себя:
— А мои планы, как насчет моих планов?
— Зачем тебе идти в колледж? — фыркнул Ламар. — Ты просто девчонка. Девчонки не в счет.
— Ламар, — нахмурился отец, — не разговаривай с сестрой таким тоном.
Даже страшная ярость не помешала мне заметить разницу между тем, что отец сказал, и тем, о чем он умолчал. Он не сказал, что Ламар не прав, просто пожурил его за грубость.
Самое-самое начало 20-го века. Всего чуть больше ста лет назад.
Невероятно, если задуматься над тем, как много всего изменилось за это короткое время. Очень полезно, чтобы детям показать эту разницу, что именно изменилось и что они теперь могут.