Прочитала недавно про корриду. И вспомнила один рассказ из реальной жизни. Дано: советский ребенок Руслан с советским детством: летними каникулами в уральской деревне у бабушки с дедушкой. Есть еще и двоюродный брат Игорь, также проводящий каникулы на свежем воздухе. Чем отличались советские дети от нынешних? – Они больше читали, так как интернета еще и в помине не было, а начитанность давала побочный эффект: фантазия работала на все сто...
И вот настало время сенокоса (было какое-то хозяйство). Взрослые решили не брать с собой десятилетних мальчишек, пусть поспят сорванцы подольше. В конце концов, что может до вечера случиться? – не маленькие уже, десять лет!
Пацанята проснулись, позавтракали оставленным на кухне молоком с краюхой черного хлеба и направились гулять. И тут вдали по улице поднялась пыль – гнали стадо коров на дойку. Впереди стада шел бык. Не просто бык, а производитель, купленный за валюту в далекой Испании, черный, с мохнатыми копытами и кольцом в носу. Ну, чудо, а не бык! У начитанных мальчишек мгновенно сработал ассоциативный ряд, и Игорь решился облечь неясные ассоциации в гениальную идею: «А давай, поиграем в тореадоров?» Руслана долго уговаривать не пришлось, он и сам уже целую минуту думал о плюшевом красном покрывале с золотыми кистями, которое укрывало старый диван, находящийся в сенях. Бывало, что дед являлся домой нетрезвым, и бабушка не пускала его в дом: «Иди, проспись, неча тут перегарищем чадить»… Еще минута – и покрывало превратилось в кумачовый плащ бесстрашного тореадора: «трам-пам-пам-пам – смеле-е-е-е в бой!» Братья встали перед стадом и начали трясти реквизитом, выкрикивая ломкими мальчишескими голосами, раскатывая «р» на испанский манер: «Торро! Торро!» Бык остановился. То ли ему понравилось мальчишеское, почти испанское, «Торро!», то ли не понравилось дедушкино «боевое» покрывало, но бык медленно опустил голову… Резко выдохнул из обеих ноздрей воздух, взметнув облако пыли… Может, быкам нравится, когда пыль, поэтому вожак стада еще и копытом стал рыть пересохший чернозем, становясь похожим на черное привидение в пыльном мороке… Тут до братьев дошло: «Бежать!» Не сговариваясь, они развернулись и, не выпуская дедова покрывала из рук, кинулись в спасительный двор. Сзади, набирая скорость, галопировал здоровенный испанский бык. Успели закрыть калитку, хотя она уже не казалась крепкой преградой, пронеслись через огород, влетели в сени, трясущимися ручонками заперли дубовую дверь на засов, - ты-дыщь! – дверь выдержала мощный удар, но добротный пятистенок, собранный – бревнышко к бревнышку – из уральской лиственницы, вздрогнул. Раздался мощный рев, дверь трещала. Мальчишки сидели на полу и боялись даже скулить, до того было страшно. Потом раздался топот в огороде. Минут 10 бык бесновался, прежде чем решил вернуться к своим буренкам. На улицу ребятам выходить не хотелось, но через пару часов все-таки пришлось – удобства во дворе…
Огород выглядел апокалиптично. Ворот испанский производитель, судя по всему, просто не заметил: и ворота и забор лежали на пыльной земле. Помимо этого бык отомстил всем огородным культурам, попавшим под его горячее копыто. Проще говоря, все, что смог, вытоптал, напоследок чем-то закусив. В виде компенсации разора в дубовой двери торчал рог, а некоторые грядки были удобрены свежим навозом.
Гулять, конечно, теперь было нельзя, надо было ждать взрослых и охранять хозяйство – забора-то нет... Чем все закончилось? Да как обычно: попытка рассказать сказку про черного бычка, следуя фабуле «не виноватые мы, он сам пришел» успеха у взрослых не снискала. Пришлось получить свежесорванной крапивой по детским задницам, потому что детство у советских ребят было суровым, и о детских психотравмах тогда никто не думал.