Солнечная погода в один миг сменилась грозовым полумраком. Дождь, ледяные осколки, шквальный ветер и снежный буран. Для середины лета такая погода привычна. Подобные грозы часто проносятся над долинами, нападая как коршун. Но, также стремительно такие грозы и отступают, оставляя после себя поваленную траву, сломанные ветки деревьев, кучки тающего льда и снега.
Моей любимой Нагише.
Вот уже скоро будет ровно сто дней, как я покинул стены родной Кыжинги и отправился в это трудное и, во всех отношениях, ужасное путешествие по велению нашего Владыки, да хранят его Небеса.
За один день нам удаётся пройти не более тысячи плетр*, а то и того меньше. Дорог тут нет. А то, что местные называют дорогами, в наших землях это называют непроходимыми местами. Например, несколько дней назад мы с трудом смогли пройти сотню плетр за день. К концу дня вся наша группа была без сил, и нам ничего не оставалось, как разбить лагерь под открытым небом среди болот.
Любимая моя Нагише. Я каждый миг думаю о тебе. О том, каким я был надменным и тщеславным, когда согласился на это путешествие, решив расстаться с тобой. О том, сколько глупых и лишних слов я наговорил тебе, обидев, оскорбив. Теперь я понимаю, каким глупцом был и видит Небо, я горько об этом сожалею.
С Любовью. Твой Кентайер.
Золотые поля, заливные луга и горячие ключи, бьющие из-под земли. Пожалуй, одно из немногих мест, где фермерство и земледелие процветает так, как нигде в мире. И это всего в нескольких днях от болотистых земель. Кругом бурлит жизнь. Большие деревни и даже города. Шумные ярмарки, славящиеся сырами, вином, хлебом, обилием овощей и разносолами.
Моей любимой Нагише.
Сто шестой день нашего путешествия. Мы, наконец, добрались до плодородных земель. Тут так прекрасно, что словами не описать. Конечно, сравнивать с прекрасными морскими пейзажами, что раскинулись по всему побережью нашей родины, не следует. Тут всё другое. Зелёное и золотое. Люди тут работящие. Но вот их порядки кажутся мне странными.
Представь себе, что женщина и мужчина обязывают себя узами семьи не по распределению. Женщина тут вправе сама выбрать себе мужчину, а уже от мужчины зависит, падёт ли выбор на него. Больше всего меня смущают семейные ячейки, в которых у одной женщины может быть два, а то и три мужа. Это очень странно и непонятно.
Я помню, в нашей истории был этап, когда мужчине дозволялось жениться на нескольких женщинах. И это я считаю нормальным. Но, несколько мужей для одной женщины, как, на мой взгляд, это противоречие здравому смыслу.
Удивило меня и то, как тут относятся к потомству. Дети просто бегают всюду себе на уме. Кто-то с ранних лет уже работает, а кто-то просто занимается своими делами. Это недопустимая трата ресурсов. Хорошо, что у нас всё не так и наши будущие дети с момента рождения будут под присмотром наставников и уже к двадцатилетнему возрасту смогут вступить во взрослую жизнь полноценными людьми.
Кстати, о взрослой жизни. Тут никого не смущает, что в пятнадцать, а то и тринадцать лет люди уже вступают в так называемые семейные отношения. Так называемые они, потому, что тут нет никаких институтов определения статуса семьи. Достаточно просто начать совместное проживание и, вступать в интимную связь по своему желанию. Ты не поверишь, но эти дикари могут позволить себе интимные связи в любое время и в любом месте. Может потому отведённый им срок жизни значительно меньше нашего. Ритуал заковывания на запястья брачных браслетов, это всего лишь фикция. Мера, принятая для того, что бы обозначить принадлежность друг другу.
В остальном, ничего плохого рассказать в этом письме не могу. Люди тут крепкие, сильные, крупные. Гораздо крупнее наших людей. Рядом с нами они настоящие великаны. Но временами они очень грубые и неотёсанные. Мы отдохнём тут два, а может три дня, и отправимся дальше по проложенному маршруту господина Тахтынбыева, береги его Небо.
Надеюсь, что почтовые стрелы не теряются в пути, и ты получаешь мои письма.
С любовью, и надеждой на прощение. Твой Кентайер.
Огромные деревья, разрывающие своими кронами облака, в полумраке леса могут показаться настоящими чудовищами. Бесшумно ступая по толстому лесному ковру из хвои, можно услышать неожиданно громкий хруст. Возможно, это просто сухая ветка. Но, это также могут быть кости. Обычные, обглоданные кости животного или человека. Привычная находка для этих мест.
Моей любимой Нагише.
Сто десятый день нашего путешествия ознаменовался входом в это проклятое место, именуемое Чёрным лесом. И поверь, таковым его называют не по причине дремучести. Некая сила природы изменила все растения, сделав их чёрными как уголь. Хвоя, листья, трава. Всё тут чёрное настолько, что при наступлении сумерек на расстоянии одной аммы* уже ничего не видно. А сумерки тут почти постоянно.
Если же говорить о том, что тут происходит, то я бы дал название этому месту, не иное, как Гиблый или Проклятый лес.
Не успели мы пересечь границу света и тьмы, как из-за деревьев на нас начали смотреть жёлтые глаза. Под землёй постоянно ощущается какое-то движение. В густых кронах деревьев слышится пугающее бормотание. Да что тут говорить, сами деревья издают пугающие звуки. И я не про скрип старых ветвей. Деревья будто дышат, свистят, переговариваются.
Всей нашей группой, из двенадцати человек, мы хотели обхватить одно дерево. Взявшись за руки, мы плотно прижались к нему. И не поверишь, нам не хватило для полного обхвата в пол оргия*. То есть, в обхвате это дерево было больше семи акен*. И это не самое большое, из тех, что нам тут встречались.
Сообщаю тебе, что я в хорошем самочувствии и бодром расположении. Мы не углубляемся в лес, а строго следуем маршруту господина Тахтынбыева. Завтра мы должны достичь того места, где он пережил тяжёлый недуг. Так называемый хутор со старой пекарней. Жители лугов предупреждали нас, что пекарня эта проклята, но, иного маршрута у нас нет. Просто пройдём мимо не останавливаясь.
В конце добавлю, что запустить в небо почтовую стрелу стало большой проблемой для меня. Кроны деревьев настолько плотные, что трудно найти брешь. Вчера, когда я отправлял отчёт Владыке, береги его Небо, стрела просто ударилась в листву и застряла. Мы потратили немало времени, что бы достать письмо. А так как запас почтовых стрел не безграничен, теперь я стараюсь выбирать места для отправки более внимательно.
Очень надеюсь, что погодные капризы не собьют стрелу с заданного маршрута и мой рассказ долетит до тебя в кротчайшее время.
С любовью. Твой Кентайер.
Путешествия по Чёрному лесу не для слабых. Прямых дорог нет, лёгких путей искать и не следует. Коль решил идти через чащу, так будь готов к тому, что быстрым шагом не продвинешься. Про побег и речи быть не может.
Моей любимой Нагише.
Сто семнадцатый день нашего путешествия. В раннем письме я говорил, что злюсь на то, что местные называют дорогами. Так вот, сейчас я был бы рад этим дорогам. Тут нет и таких. Тут тропы, извилистые и заваленные валежником. Каково было моё счастье, когда мы вышли на то, что местные называют большой дорогой. Это узкая полоса через лес из накатанной глины. Пока сухо, по ней вполне можно передвигаться. Но я не представляю, что будет, если начнётся дождь.
Мы успешно прошли мимо проклятого хутора, как его называли жители лугов. Оказалось, там живут очень милые люди. Ты не поверишь. Я был удивлён встретить тут жителей Белых земель.
Хозяин дома, Баско, настоящий великан. Даже жители лугов рядом с ним будут смотреться низкорослыми. А мы и вовсе, с трудом до пояса ему ростом. Ему на вид и тридцати нет, а у него сын. Такой же здоровый, как и он сам. Звать Эллаканом. Говорит, что ему пятнадцать уже. И он, как тут называют это сожительство, женат, да и сам вскоре отцом станет.
А вот хозяйка странная. Имя её Руса. На вид молодая очень. Возможно Эллакану она не мать. Появлялась только ночью. Немногословная и нелюдимая. Вроде, опасается чего-то. И веет от неё не добрым таким. Как появится, пройдёт по двору, чувство такое, вроде жизнь из тебя забирают.
Недолго мы на постое были. Проводил нас Эллакан к берегу плоского озера, там и распрощались. А озеро это, та ещё загадка. Огромное, но ровное как блюдо. Вода даже рябью не движется. Да только над озером этим туманы странные клубятся, сверкает что-то. Говорят, вокруг обойти его тяжело и долго. Простого пути нет. А вот через него, на пароме, в полдня можно перебраться, если туман на пути не возникнет. Иначе и три дня плавать можно. Хорошо, что нам в другую сторону.
Любимая моя Нагише. Как мне жаль, что почтовой стрелой не могу отправить и светокарту того, что вижу тут. Но, очень надеюсь, что вскоре моё путешествие подойдёт к концу и я смогу вернуться домой. Тогда я покажу тебе все эти странные вещи, про которые рассказываю.
Коротко о том, где мы сейчас.
Движемся на северо-восток. Как нам указали местные, тут недалеко. Примерно через шесть дней пути мы должны будем выйти к тому месту, где активны эти маленькие прожорливые твари. Нам достаточно отловить нескольких и наша задача будет выполнена. Конечно, было бы проще нанять местного охотника. Но, все как один отказываются даже за хорошие деньги. А ещё говорят, что жители Чёрного леса храбрецы. Ну, что же, неужели мы не справимся сами с тупыми зубастыми тварями, что пугаются даже слабого света?
С любовью. Твой Кентайер.
Никто не знает точно, где и когда возникнет непроглядная тьма. Воздух становится тяжёлым, густым как патока. И свет в этой густоте не может двигаться. Тьма давит на свет, делая его слабым и никчёмным. И в этой тьме обитают твари, которых человеку не дано увидеть.
Моей любимой Нагише.
Сто шестьдесят восьмой день с момента моего отъезда из Кыжинги. Да, не так я себе представлял простое задание по отлову квакеров. Тут их называют кваками.
Всё было понятно и просто. Мы прибыли на указанное место и расположившись, приняв меры безопасности. Были подготовлены ловушки и приманка. Нам осталось только дождаться той странной темноты, что возникает в этой части света чаще всего. Но, к нашему сожалению, у глухой тьмы были другие планы. Мы много дней ждали, но ничего не происходило. У нас заканчивалась провизия, и мы были вынуждены искать места пополнения.
Утром, сто тридцать девятого дня мы сверялись с картой и определили одну деревню в полудне пути от нас и хутор не многим дальше. Эту область местные пометили как, дорогу мимо, так называемой, ведьминой мельни. В это же время землю что-то сотрясло. Вроде извержение вулкана, но совершенно бесшумное. Просто по земле и по воздуху промчалась вибрация, пугающая птиц и заставившая нас упасть.
Рано утром следующего дня, я и ещё пятеро из нашей группы отправились в деревню. То, что мы там нашли, навсегда останется кошмаром в моей памяти.
Почерневшие дома, деревья, изгороди. Будто покрытые чем-то склизким и липким. Живых нет. Мужчины, женщины, старики и дети, домашние животные и лесные птицы, даже насекомые. Все просто лежали там, где нечто их застало. Все покрытые чем-то чёрным, липким, маслянистым. Не похоже, что их всех убила болезнь. Скорее, это некое вещество.
Мы двинулись дальше и добрались до хутора, о котором я написал выше. Его жителей постигла такая же печальная судьба. До следующей деревни было, по меньшей мере, около двух дней пути. Дорога проходила как раз мимо той самой ведьминой мельни. Однако, чем дальше мы продвигались, тем мрачнее было всё вокруг.
Деревья сбросили свой покров. Они не издавали звуков, были мертвы. По пути мы нашли мёртвого слобня. Самая странность тут была в том, что зверь просто застыл, шагая по полю. Когда мы его осматривали, один из моих спутников ткнул тушу палкой, и мёртвое животное просто упало на бок, будто было лёгким как бумага. Одна из лап отломилась. Но это была уже не плоть. Подобно тому, как жар без огня сжирает бревно, но оно не рассыпается. А стоит его тронуть и ты понимаешь, что это просто пепел сохранил форму. То же самое случилось и с бедным животным. Оно начало крошиться и просто рассыпалось в прах. Мы нашли таких же птиц и мелких животных. Некоторые деревья тоже рассыпались в чёрную пыль от нашего касания. Там, где оставалась трава, достаточно было тронуть один колосок и по всему полю пробегала волна, оставляя после себя лишь пыль.
Когда мы добрались до той самой мельни, нас охватила печаль. Тут не было ничего. Остались лишь самые большие деревья, но и они рассыпались от самого лёгкого ветерка, поднимая в воздух клубы пепла. Недалеко мы нашли людей. Таких же застывших в движении, чёрных, как и найденный слобень. Один из них стоял на коленях. Трое других, похожие на бандитов, застыли вокруг. Как и деревья, эти несчастные также рассыпались в прах.
А вот мельня нас удивила. Казалось, то, что убило всё вокруг, обошло её стороной. У стен, на расстоянии короткого пехиса* по-прежнему росла травка. Вроде это зло, что высосало жизнь из окружающей природы, обошло мельню.
Мы попытались попасть внутрь, но нам не удалось. Двери были надёжно заперты изнутри. Я принял решение возвращаться, а, уже отойдя от мельни на приличное расстояние, обернулся и заметил в оконце движение. Кто-то там всё же был.
По пути назад, когда мы добрались до мёртвой деревни, глухая тьма всё же опустилась. Я потерял троих. Эти проклятые квакеры полезли отовсюду. 11239 и 11125 погибли первыми. 43211и Асан были со мной, когда мы с трудом, освещая себе путь фонарями, которые в такой тьме бесполезны, начали врываться в один из домов. В суматохе я не заметил, как Асан отстал. Когда всё закончилось, мы нашли только кости.
И если относительно «стерильных» сожалеть не следует, то вот Асан был хорошим человеком. Очень надеюсь, что он оставил в хранилище достаточно своего материала и сможет продолжать свой род.
Мы с 43211 вернулись в лагерь и к своему сожалению узнали, что эти квакеры похозяйничали и тут. Из шести человек в живых осталось только трое. Один из них, «стерильный», остался без ног. К счастью, они выполнили поставленную задачу и смогли изловить две особи. Одна оказалось достаточно крупной. В длину без хвоста больше дихиса*.
К нашей беде добавилась ещё одна. Мы лишились своих животных и вынуждены были выбираться к озеру пешком. От того столько дней от меня не было вестей. Я не знал, как долго мы будем продвигаться, и поэтому экономил почтовые стрелы, отправляя только отчёты Владыке.
Но, теперь то, мы уже вышли на дорогу и можем двигаться обратно. Попытаемся купить у местных несколько слобней, и как можно скорее вернуться домой.
С любовью. Твой Кентайер.
Люди. Люди могут быть разными. Но, в суровых условиях на первом месте у человека стоит сохранение себя и своей семьи. И если человек вас уверяет, что кинется помогать незнакомцу, будучи уверенным, что это принесёт смерть ему самому, не верьте. Он лжёт. Ну, или он просто дурак. Либо, у него есть желание получить выгоду, что значительно превышает риск.
Моей любимой Нагише.
Сто семидесятый день моего путешествия. До дома осталось не больше ста десяти дней, а при хорошей погоде и того меньше. Но, если ты всё ещё меня ждёшь, не стоит. Я не вернусь. Это письмо последнее.
Мы смогли купить зверей и всё было бы хорошо, но… . То, что убило жителей деревни, а других превратило в пепел, оказалось заразным. Либо, мы были поражены этим с самого начала. Та волна, что бесшумно пронеслась по земле и воздуху, опрокинув нас на землю. Возможно, тогда мы и заболели.
У 43211 симптомы проявились раньше. Возможно, сказался возраст. Проснувшись утром, он не смог шевелить рукой. Она почернела и стала хрустящей, как высохший лист. К концу дня он был уже чёрным весь с ног до головы, а утром мы нашли его недвижимым в его спальнике. Стоило его коснуться, как бедный «стерильный» рассыпался в прах. Нечего было даже похоронить. А двумя днями позже такая же участь постигла ещё двух «стерильных». Странно, что тот, который потерял ноги при нападении квакеров, прожил дольше.
Вчера вечером я заметил, что у меня почернели ноги. Они уже стали хрустящими, как сухая листва. Страшно даже прикасаться. Кажется, что сожми ногу рукой, и она раскрошится.
Я отправил подробный отчёт Владыке с чётким описанием ситуации. Далее, все материалы, что нам удалось собрать, я вручил 61132. Он из последнего поколения, молод. Ему всего восемнадцать. Я очень надеюсь, что до того, как у него проявятся симптомы, он успеет добраться до проклятого хутора и оставить всё на хранение господину Баско из Белых земель. Владыке останется только отправить новую экспедицию.
Квакеров я погрузил в жидкость. Они будут в сохранности, и не будут представлять опасность. Новая экспедиция сможет их доставить в Кыжингу не рискуя своими жизнями так, как рисковали мы.
Пишу эти строки и сожалею. Сожалею о том, каким я был глупцом, соглашаясь на этот поход и не послушав тебя. Не жди меня, если ещё ждёшь. При следующем распределении запишись на подбор новой пары. А свой материал я попросил Владыку перенаправить в массовую репродукцию. Как минимум, Кыжинга лишилась двенадцати граждан, а значит необходимо восполнить потерю в ближайшее время. Жаль, что мои потомки не будут носить моё имя. Скорее всего, они просто будут номерами.
Проклятый лес отобрал у меня всё. Это страшное место. Не понятное. Мы просили помощи у местных, но они даже прикасаться к нам не хотели, узнав про странную болезнь. А потом и вовсе, спустили на нас псов и погнали вилами. Люди тут злые, жестокие и жадные. Глупые дикари живут в этом ужасном месте, водят дружбу с нелюдями.
У меня осталась последняя почтовая стрела, и я очень надеюсь, что она не затеряется в пути. Я прошу у тебя прощения за всё сказанное лично. Ты в праве не прощать меня.
Прощай, моя возлюбленная Нагише.
Твой навек, Кентайнер Болатхонтанов.
61132 из тех, кого называют стерильными, гнал слобня в сторону хутора, который местные называют Проклятым. Его задача, передать на хранение господину Баско из Белых земель ценный груз. Пронёсшаяся над лесом почтовая стрела, издавшая громкий свист, заставила его притормозить.
Почтовая стрела летела в сторону юго-востока. Туда, где жёлтый песок, яркое солнце и синее море. Туда, где Кыжинга.
61132 мог бы впасть в печаль от того, что больше никогда не увидит родных стен. Но, тоски не было. Это приключение было самым ярким из того, что было в его короткой, серой жизни стерильного. Мало кто за свою жизнь видел и долю того, что пришлось увидать ему. А значит, и умереть нестрашно.
61132 посмотрел на почерневшие кончики пальцев, почему-то улыбнулся. Подстегнув слобня он помчался в сторону хутора, желая как можно скорее успеть сдать на хранение ценный груз и насладиться оставшимся ему временем так, как пожелает разум.
плетр* - 31 метр
амма*– 18,5 метра
оргия*– 1,8 метра
акен*– 3 метра
короткий пехис* – 46 см
дихис*– 15,5 см
Напоминаю, впредь ссылки на все сказки, от старых к новым, можно найти в Путеводителе по Чёрному лесу.
К каналу подключён ЧАТ. Своевременное оповещение о новой сказке, новости, вопросы/ответы. Ну и просто трёп в приятной атмосфере.