- Знаю к тебе обратился один товарищ из тусовки, с просьбой песню подогнать ему. Чего отказался? - поддел Артём.
- Ну их, - коротко ответил я.
- Кто ж от такого отказывается? – снова подколка в голосе. – И почему «их»?
- Потому, - съязвил я. – Не один уже. Не хочу я им писать.
- Григорий, это ты зря. Денег-то прилично платят.
- Мне хватает. А кроить свои тексты и музыку под их бесталанность не хочу, - уже напрягся я.
- Не заводись. Это я так. Мне в своё время предложили подыгровку к одной звездульке. Так достала, всё визжала там меня не слышно, здесь ваш басист меня забивает, тут клавишник. В общем, больше мы с ребятами не экспериментировали, - хохотнул он.
- Тогда не цепляйся, раз сам всё понимаешь, - пробухтел я.
Он хмыкнул и притормозил.
- Ну, давай, Григорий. До скорого. Когда у тебя в твоём расписании окно?
- Послезавтра, о времени позвоню.
- Лады. И это, - он замялся и вложил мне в руку небольшую коробку. - Это от нас всех для Машки.
- Спасибо, - улыбнулся я.
Мы пожали руки и я выпрыгнул из машины. Снежная каша под ногами и метель. Середина февраля. Зашёл в ближайший к нашему дому магазин. Услышал звонок мобильного, вытащил и ответил:
- Привет, Лёнь.
- Здорово, ученик. Ну, поздравляю. Это ж уже дата и серьёзная, - зазвучал его голос.
- Спасибо, - улыбнулся я.
- Как Мария Григорьевна поживает? – как всегда бодро вопросил он.
- Отлично. Главное, не болеет и в сад ходит.
- Это точно самое главное. Ты не дома ещё, как понимаю?
- Уже рядом.
- Тогда отвлекать не буду, потом увидимся и Веселинке привет и пожелания огромные от нас с Катериной.
- Передам. Счастливо!
С помощью весьма удивлённой молоденькой продавщицы выбрал вино и Машины любимые пирожные, уже на выходе из магазина в киоске купил цветы. Только вставил ключ в замок, услышал голосок дочери:
- Это папа, папа!
- Маня, осторожно, - предупредительный голос Веселины.
Открыл дверь, как дома-то здорово! На улице такая вьюга, а здесь и в прямом и переносном смысле тепло.
- Привет, девчонки, - проговорил я. – Эль, это тебе.
- Гринь, спасибо, - тут же необыкновенная мягкость в её голосе.
- Папа? А мне? – требовательно спросила дочь.
- Тебе твои вкусности, - протянул я коробку. Почувствовал, что тут же её и не стало в моих руках, усмехнулся.
- Это она быстро, - проговорила Веселина. – Давай, раздевайся. А то нам с тобой не достанется. И подарок надо вручить.
- Уже, - проговорил я, снимая куртку и ботинки. – Эль, твои родители приехали?
- Да, – потом замедлившись, спросила. - А-а… как ты?
- Элька! - возмутился я. - Слышу, запах чувствую.
- И когда я к этому привыкну? - озадаченно спросила она сама себя.
- Да можешь не привыкать, - улыбнулся я. - Мне так приятно тебя удивлять.
- Это ты точно умеешь, - провела мне по щеке рукой. Потом притянула к себе, поцеловала легко. - А сейчас пойдём поздравлять с трёхлетием Машуню.
- Да. Конечно.
Мария безмерно радовалась подаркам, скакала вокруг стола. Поболтала на своём языке с бабушкой и дедушкой, те в свою очередь, обращались к нам за переводом. София всё восклицала, какая же красавица растёт, Александр более практично говорил своей жене, главное, чтобы умницей росла. А дочь, надо сказать, исполнила пожелание мамы, глаза были зелёные и тёмные волосы. Жаль, что я этого не видел, точно красотка. Маша залезла ко мне на колени:
- Пап. Сто хочешь? Касету?
- Не, Маш. Хочу печенье, которое вы с мамой испекли.
- Да, - уверенно проговорила она и потянулась к столу. Я придерживал её, развернулась ко мне и вложила в руку. - На, вкусно.
- Спасибо, Машунь.
Она прижалась ко мне, что-то лепетала, потом подняв голову попросила:
- Пап. Спой песенку.
- Ты устала? Пора спать?
- Я устайа, - согласилась она. Поднялся со стула, держа её на руках и отправился в комнату. Раздел, уложил в кроватку.
- Что поём?
- Про мишку.
- Отлично, - согласился я.
Исполнив под синтезатор песню, прислушался, уже спала. Действительно устала, много событий и подарков за сегодня, усмехнулся я. Провёл рукой по её голове. Маша очень хорошо воспринимала музыку, песни. Весела говорила, что в меня. Может быть, по большому счёту для меня это было не так важно. Главное, что мы вместе, семья. А талант дочери обязательно проявится, чтобы это ни было, я ей во всём помогу.
Дверь в комнату приоткрылась, я слегка повернулся:
- Гриш, давай проводим?
Распрощались с родителями и, закрыв дверь, Весела обняла меня, проговорив:
- Мне теперь надо на работу выходить.
- Не выходи.
- Но как же? – удивилась она. - Декрет закончился, знаешь ли.
- Эль, если ты о финансах, то тут порядок. Нам хватает.
- Понимаю, но не хочу, чтобы ты всё тащил на себе, - мягко запротестовала она.
- Я муж или не муж, не понял? Я справлюсь. Но если ты хочешь, ради себя, не выпадать, так сказать, из рабочего состояния… в общем, как считаешь нужным. Я тебя поддержу в любом случае.
- Это хорошо. Я подумаю. И не кипятись, я в тебе уверена, ты самый настоящий и самый классный муж, - улыбаясь, проговорила Веселина.
- Классный? – приблизился я к ней.
- Да. – Она отступила на шаг назад, но тянула меня за собой, не отпуская рубашку.
- Самый?
- Да, - толкнула ногой дверь в нашу комнату.
- Лучший?
- Да! – воскликнула она, уже зайдя в комнату и резким движением притянув к себе.
- Ты… не боишься? – остановился у её лица, чувствуя дыхание.
- Боялась бы… а чего? – прошептала на ухо.
- А если моя слепота на всю жизнь? – провёл по её лбу пальцами.
- Я тебя другим не знаю. И любила и люблю такого, какой ты есть, - серьёзно проговорила она.
- Интересно… моя собственная жизнь делится на до и после. Второй шанс, мне так доктор в больнице сказал. Знаешь, что я ему ответил тогда?
- Скажи, - Весела гладила меня по волосам.
- Дефектный шанс.
- А сейчас? – она отстранилась и провела двумя руками по лицу. По скулам, носу, глазам и поднялась на лоб, снова откинув мне волосы назад.
- Удивительный.
- И для меня. Ты разделил мою жизнь на до и после. И я очень рада этому. Так тебя люблю. Удиви, сейчас, - просьба в мягком, волнующем и влекущем, её голосе.
- Обязательно. Хочу этого, слышать, чувствовать тебя, хочу любить и удивлять снова и снова…