Начало - Глава 1 , Глава 2 , Глава 3 , Глава 4 , Глава 5 , Глава 6 , Глава 7, Глава 8 , Глава 9, Глава 10
Дина лежала у себя наверху и смотрела в потолок. Остальные, наверное, собрались после ужина в гостиной. У каждого свои заботы. Олег слоняется в одиночестве или перебрасывается словами с братом — Лида уехала, и ему не к чему себя приложить. Влад, хмурый и совсем не такой жизнерадостный, как прежде, сидит в углу. В отличие от Дины, Муромцев не покидает боевого поста — ему все кажется, что история любви Нелли и Криса не навечно, он страдает, но не может поверить в свою отставку. Нелли, если Крис работает у себя в кабинете, находится вместе со всеми, приветливая и непосредственная. Она уже чувствует себя хозяйкой дома и всячески проявляет по отношению к бывшим соратникам гостеприимство. Катя действует по настроению — иногда она разговорчива и весела, иногда молчит. Вообще, все стали больше молчать. Чаще хмурится и Рута. Интересно, а что делает Леня? Дине было трудно его представить. Она давно избегала приятеля — почти так же, как Ян избегал ее саму.
Она перевела взгляд с потолка на тумбочку. Что-то завалилось за нее, кажется книга. Да, точно, корешок торчит из-за ножек. Дина протянула руку и извлекла ту самую книжку стихов, которую взяла в библиотеке — давным-давно, после первого разговора с Яном о Змене. Она раскрыла книгу на первой попавшейся странице.
Боюсь смотреть в свои глаза.
Они из бездны зазеркальной
Всё норовят мне рассказать
Мои же собственные тайны.
Лишь мимоходом уловлю
В тревожном взгляде исподлобья
Не то, как сильно я люблю,
А как изранена любовью.
Из преломления глубин,
Теней загадок многократных
Мои глаза лишь ты один
Сумел бы выманить обратно.
В реальном мире на меня
Как смотришь ты? Одно скольженье.
Но — разбивается броня
Случайной встречей отражений.
Любовь во взгляде притушить,
Увы, не сложная уловка.
Но в зеркале —
Твоей души найду случайно расшифровку.
О, как же отшатнешься ты!
Посмотришь — холодно и жестко.
Не бойся...
...Я хочу спросить:
«Ты не видал мою расческу?»
То самое, «зеркальное» стихотворение. Тогда она не поняла до конца его скрытого смысла. А вот теперь перечитывала и перечитывала. Ей казалось, что в нем кроется для нее какой-то выход, но какой? Да нет же, это самые обычные любовные стихи. Она его любит, он — нет. Героиня вынуждена скрывать свои чувства. Похоже, но не то, не то…
Дина вырвала из тетрадки листок, взяла карандаш и начала набрасывать собственные строчки — просто так, чтобы облегчить душу, вылить весь этот мрак на бумагу, поделиться с белым листом. Неожиданно в ее дверь постучали. Сумасшедшая надежда обожгла ее на секунду и сразу затихла. Кто бы то ни был — это не Ян. И сейчас этот кто-то будет приставать к ней с расспросами. Все давно бросают на нее косые взгляды — видимо, артистических способностей у нее не обнаружилась, и роль провалилась.
Это был Леня. Дина быстро захлопнула книжку, оставив в ней тетрадный листок.
— Можно, теперь я посижу на соседней кровати? — спросил он, глядя на нее исподлобья.
Дина нехотя кивнула.
— Что нового? — спросила она равнодушно.
Что бы ни сообщил ей этот предсказатель, ничего хорошего она уже не узнает.
— Ничего. Кажется, я оказался бесполезным для шефа. Новые пророчества меня не находят, задач он передо мной не ставит. Впрочем, иногда мне кажется, что все мы здесь непонятно, чем заняты… Может, он уже сам жалеет, что набрал себе группу бездельников?
— Так какие проблемы? — спокойно ответила Дина. — Пусть распустит нас, оставит себе только того, кто нужен… Или ту…
Леня резко наклонился к ней и без всякого перехода спросил:
— Ты ведь любишь его, да?
Дине показалось, что в глазах у нее почернело.
— Откуда… с чего ты взял?
Лёня молчал.
— И давно ты заметил? — обреченно проговорила она.
— Давно. Еще до того, как он привез тебя из Веденцово. Да и к Муромцеву ты вроде остыла…
— Такое впечатление, — медленно проговорила Дина, — что я находилась под твоим внимательным наблюдением, но совсем этого не замечала. И что — многие еще в курсе?
— Не думаю. Видишь ли, каждому есть дело только до себя, а до тебя, кажется, только мне.
— Лёня…
— Да не говори ничего, — он усмехнулся. — Сейчас тебе очень плохо, ты таешь на глазах, а я не знаю, как тебе помочь. Смешно… Знаешь, мне было бы легче, если бы шеф — Крис, как его теперь зовут, ответил тебе взаимностью. Он просто бесит меня сейчас своей пустотой.
— Пустотой?
— А ты не видишь, как он изменился с ней? Ну ладно Муромцев! Абсолютно не понимаю, почему шеф предпочел Ковалько.
— Почему ее предпочитают все мужчины? Глупый вопрос…
— Не все.
— Просто у тебя нет шансов, Лень, — жестко заявила Дина. — Вспомни, на первом курсе…
— У меня и с тобой нет шансов, — тихо ответил Леня. — Но я люблю тебя, а не ее. Да не пугайся ты так, как будто не знала… Странно, да? Помнишь, мое послание, про твою и мою беду? Я уже тогда знал — твоя — это Ковалько, моя — это Крис.
— А… как тебе Рута? — осторожно произнесла Дина, понимая, что спрашивать этого не стоило.
Но слова Лени тронули ее. Не одна она страдает в этом доме… И сейчас ей стало больно не за себя, а за другого. Но никто из них не может помочь друг другу.
Леня иронично улыбнулся:
— Хочешь сосватать меня литовке?
— Она очень хорошая.
— Верно. И намного лучше, чем ты, — улыбнулся Леня. — Но разве это аргумент?
Они сидели напротив друг друга, и Дине теперь совсем не хотелось, чтобы он уходил. Ей даже немножечко полегчало. Пусть Леня не может знать обо всем, но он понимает, сочувствует. А ей так этого не хватало…
— Собственно, мне велели тебя позвать, — прервал молчание друг.
Дина удивленно подняла брови:
— Кто?
— Шеф. У него гости.
КРИС
Итак, что там у нас в плане мероприятий? Поп-концерт в Олимпийском? Ничего примечательного, но ребят отправить надо, пусть изучат, как работает враг с подростками, что предлагает им, и почему это так цепляет. Кое-что удивляло Криса. Конечно, песни с простым, незамысловатым содержанием, вроде как про любовь, шлягеры, всегда нравились народу. Поражало другое. Нынешние хиты исполнялись бессильными голосами, отсутствовал даже намек на забойную мелодию, а тексты отличались абсолютной пустотой. Что же вызывает у нового поколения восторг и экстаз? Дети запоминают многочисленных исполнителей, хотя все они на одно лицо и один голос. Плачут от глупых слов. Какая-то бешеная атака на детские мозги, или это мозги теперь у детей такие?
Снова сделаем две группы. Дине, кстати, будет полезно отвлечься. На прошлой вылазке... А кстати, что там случилось с нею на прошлой вылазке? Встреча с женщиной-гипнотизершей. Нападение шпаны. Змен раздал своей шушере фотографии его группы, а Корнеевой даже пришлось скрыться в Веденцово — Крис лично привез ее оттуда. Интересно, а почему он поехал туда лично? Странная прихоть с его стороны. По идее, стоило бы выждать пару дней, убедиться, что слежки, действительно нет. Да нет, слежки не было, Дина просто перестраховалась.
Крис напряг память. Это все или нет? Да вроде бы все... И снова — странное ощущение собственной забывчивости... потерянной идеи или события... Да, это как-то связано с его поездкой в Веденцово. И с Корнеевой. Он уже думал об этом, то есть заставлял себя думать, но мозги просто отказывались скрипеть в неприятном ему направлении. А почему неприятном? Да просто всякий раз, вспоминая о Дине, Крис вспоминал и о своем проклятии. Он почти смирился с тем фактом, что никогда не узнает задумки Змена, точнее узнает, но только когда проклятье исполнится. И ему хотелось сейчас просто жить — наслаждаться обществом любимой девушки, дышать свежим воздухом.
И все-таки — что могло произойти с Диной в Веденцово? Нет ли связи между этим событием и происками Змена? Не опасно ли снова отправлять стажеров на вылазку? Впрочем, Крис проверял: Юзек, как обещал, перекодировал все фотографии.
Крис не мог не заметить — последнее время работать ему становилось все тяжелее. Причину он знал — любовь действительно отвлекает, не дает полностью отдаваться делу. Но отказаться от общества Нелли не мог. С ней он избавлялся от тяжелых мыслей, отдыхал душой. Ему не приходилось придумывать тему для разговоров — с Нелли можно было разговаривать ни о чем, о пустяках. Даже просто слушать ее мелодичный голос, не вникая в содержание речи, было удовольствием. Единственное, что он себе пока не позволял — это интимных отношений, хотя сама она практически сразу предложила телесную близость. Ему, а не ей пришлось просить об отсрочке. Причина была не в холостяцком страхе сближения или боязни перемен. Его долгое воздержание, напротив, могло скорее подвигнуть его на связь. Просто Крис считал своим долгом разобраться сперва с проклятьем. Он не знал, не мог знать, что станется с ним в ближайшее время, и не хотел, чтобы их отношения принесли потом девушке проблемы.
Однажды они сидели вместе в библиотеке. Он искал кое-какую литературу, а Нелли вызвалась ему помочь. На самом деле она просто устроилась напротив него за журнальным столиком и рассказывала что-то милое, кажется, как ее старший брат пытался понять, кого же готовят в университете «Культуры и права». Затем девушка вернулась к почти детективной истории своего поступления.
— Ну так вот, поднимаю я этот листочек и говорю: «Молодой человек, а вы потеряли!» Он оборачивается: «Вы ошиблись, девушка, ничего я не терял». А я говорю: «Ну как же, разве это не ваше — и начинаю читать: «список агентов, занятых в средствах массовой информации». Ох, Крис, я ведь только потом поняла, как мне повезло, что это был агент Защиты. Разумеется, список был зашифрован самым невероятным образом...
Он, разумеется, давно знал эту историю из ее досье, мало того, слышал от нее самой уже не в первый раз. «Любит говорить о себе», — автоматически отметил холодный ум Криса. Но, если в устах того же Влада это раздражало, то в исполнении Нелли вызывало только нежную снисходительность. Его устраивало, что она просто болтает, все равно было бы сложно объяснить ей, что именно он ищет в книгах. Правда, ей быстро стало скучно.
— У тебя такой уставший вид, Крис... Ну что ты зарылся в эти свои пыльные книжки! Ну, посмотри на меня, пожалуйста...
Он с улыбкой поднял на нее глаза.
В ответ Нелли протянула руку и погладила его по волосам. И вдруг рука ее замерла.
— Ой, подожди-ка... У тебя... Ты знаешь, кто-то начертал... как будто прозрачные... взглядом? Какие-то цифры, почти у самых волос!
— Правда? — Крис был поражен.
Несмотря на ее рассказы, он почти забыл о реальных способностях девушки читать любые надписи, даже те, которые были сделаны пальцем по воздуху.
— Ну и что ты там видишь, говори быстрее!
— Сейчас... это не обычные цифры, а типа шифра... 12.31. Похоже на дату. Может, тридцать первое декабря?
— Ты умничка, так оно, вероятно, и есть!
«Вот она, дата!» — подумал Крис. А вслух спросил:
— Это все?
— Нет, кажется, что-то еще... вроде буквы...
Вдруг рука Нелли остановилась, и девушка замолчала. Он открыл было рот, чтобы переспросить, как вдруг дверь библиотеки открылась, и оба, резко повернув головы, увидели Дину Корнееву. Девушка, осознав, что оказалась здесь не вовремя, тут же убралась восвояси. А Нелли опустила руку.
— Так что там? — нетерпеливо переспросил Крис.
— Нет, это все. Мне просто показалось, — ответила Нелли.
Теперь он, по крайней мере, знал дату. Разумеется, обрадовать это не могло, хотя и вносило некую определенность. Оставался совсем мизерный срок. Наверное, стоило все-таки съездить в отдел проклятий. Достаточно бестолковый отдел. Крис прекрасно знал, что там ему не помогут, но... надо использовать любые шансы. Собственно, пусть хотя бы знают о существовании проклятья, мало ли что — придется потом разбираться… К тому же начальник отдела — тоже его старый друг. Человек не слишком выдающихся способностей, но интеллигентный и очень порядочный, к тому же хороший организатор.
На другой же день Крис отправился по нужному адресу. Как он и ожидал, в отделе проклятий только подробно записали все, что с ним произошло, и обещали что-нибудь придумать. Зато встреча с другом была приятной — они давно не виделись. Виктор по-настоящему озаботился, пообещал лично приложить все усилия, но Крис точно знал, что это бесполезно. Однако отказываться не стал, не хотел обижать Виктора. Сам от себя не ожидая, он пригласил друга в усадьбу — сейчас так хотелось насладиться чьим-то теплом и участием!
— Хорошо, давай поедем, — согласился Виктор. — Кстати... Тебя искала Стелла. Может, как раз что-то важное?
— Надеюсь, что нет. Хотя надежды мало.
Стелла нашлась, как всегда, в буфете. Причем кинулась к ним, как только увидела, вытирая попадающиеся по пути столики своим необъятным шелковым палантином.
— Крис! Милый мой! Ну как ты? Держишься?
Он с недоумением смотрел на предсказательницу. Из отдела они с Виктором вышли всего несколько минут назад. Не могла же она так быстро узнать о проклятии? Крис быстро отвел Стеллу в сторону, и они втроем уселись за столик в углу.
— Крис, я все время о тебе думаю, как ты справляешься?
— Да ты можешь нормально объяснить? Что ты обо всем этом знаешь?
— Как что? Ведь все сбылось наконец! Мне ужасно, ужасно жаль...
— Что сбылось?
— Твое предсказание! Про огромное несчастье, которое принесет тебе любовь... Как раз сейчас оно сбылось в полной мере. И, наверное, еще не конец, да, милый, прости!
Крис был потрясен. Последние дни он даже ни разу не вспомнил про свое пророчество.
— Погоди, погоди... Ты уверена? Видишь ли... как раз сейчас у меня появилась девушка, но поверь, никогда еще мне не было так хорошо и комфортно. Уверяю тебя, что как раз из-за этого я не страдаю. По крайней мере, сейчас. Может, ты хочешь сказать, что это еще впереди?
— Что ты, это началось почти месяц назад... Я все видела в нашу прошлую встречу. Но сейчас… в полной мере, Крис, и, о да, это еще не предел.
— Все видела?
Он с трудом припоминал их разговор. Да, они встречались в городе — почему Крис туда поехал? Кажется, он действительно интересовался у нее пророчеством. Эти провалы в памяти уже начинают пугать. Может, Стелла видит, что он под проклятьем? Тогда ничего не понятно. Если проклятье уже начало действовать, то при чем тут поставленный срок и условие? Бред. Проклятье считается осуществленным и приносит последствия при невыполнении условия — это он знает точно. А еще ведь не тридцать первое декабря. Или Макоев сочинил нечто особенно выдающиеся лично для Криса — проклятье-вирус с замедленным действием?
— Стелла... Послушай... Я знаю, ты очень опытный и талантливый предсказатель... Но ведь... бывает иногда, что пророчество обманывает? Потому что, похоже, это именно тот случай.
— Бывает не так, — обиженно поджала губы Стелла. — Могут повлиять какие-то события, или содержание пророчества прочтут не так. Бывают и ложные пророчества — конечно, не у меня! По-твоему, я вижу то, чего нет? Вот ты видишь сейчас эти стулья и стол, а я возьму да скажу, что у тебя обман зрения! Нет, Крис, твое пророчество сбылось, и я не понимаю, зачем ты притворяешься...
— Поверь, у меня сейчас совсем другие проблемы. Может, ты просто перепутала? Приняла одни беды за другие?
— Крис! Речь идет о любви!
— И все-таки ничего такого не происходит, по крайней мере, ты же видишь, что я не страдаю от любви или из-за любви!
Стелла уже начинала выходить из себя:
— Не знаю, для чего тебе понадобилось разыгрывать со мной эти штучки! Но не надо выставлять меня дурой. Я сказала тебе то, что есть. А дальше — как хочешь, — отрезала она, поднимаясь.
Резким, не свойственным ее пластике движением, закинула палантин на плечо и удалилась, оставив Криса в недоумении. Молчание нарушил удивленный Виктор:
— Крис, у тебя действительно появилась девушка? Потрясающе...
— Да, вы встретитесь сегодня... Не пойму, что имела в виду Стелла. Конечно, из-за этого проклятья я не могу радоваться жизни, но сказать, что именно сейчас я страдаю от любви?.. Ладно, поехали, может, вернемся не поздно, и мои ребята еще смогут с тобой познакомиться. Им это и на будущее пригодится.
***
Вернулись они с Виктором часов в девять. Увидев в прихожей гостя, Анна тут же рванула на кухню. Крис зашел туда следом за ней:
— Анна, никакого ужина. Мы поели в кафе. Сандвичи, фрукты, напитки.
— Хорошо, — чопорно ответила Анна.
Последнее время ее отношение к хозяину стало очень холодным, и Крис догадывался, почему: Анне не нравилась Нелли. Но было бы странным, если бы ей понравилась хоть одна девушка, претендующая на близость с ним.
Крис вернулся к Виктору и вместе с ним появился в гостиной.
— Господа, познакомьтесь! Это мой друг, Виктор. Вить, это Катя… Олег, Ник…
Он познакомил Виктора с остальными, вкратце подчеркивая достоинства каждого. Подошел Муромцев, пожал гостю руку.
— Это мой лучший парень, — заявил Крис. — Да ты наверняка знаешь Муромцевых. И боец прекрасный, и мистик одаренный.
ОВ поспешил похвалить Влада — парень последнее время постоянно находился не в настроении.
— А это — Леонид, наш предсказатель. Вообще видишь — у меня тут просто сборище талантов, настоящий цветник.
Он оглянулся — Нелли только что спустилась вниз, видимо, ходила переодеваться, прослышав, что в доме гости, поэтому появилась перед Виктором не в общей толпе. На ней было бирюзовое платье, которое Крис еще не видел, очень гармонирующее с цветом глаз и волос. Она непринужденно подошла к Виктору и выглядела при этом вовсе не стажеркой, а хозяйкой гостеприимного дома. Хотелось поцеловать ей ручку, что, впрочем, Виктор и сделал.
— Познакомься, это — Нелли. Моя... пока еще не невеста, но близкий друг.
— Очень приятно...
Крис не понял выражения лица Виктора, одно было несомненно — красота девушки произвела на него должное впечатление. Крис даже почувствовал своеобразную мальчишескую гордость.
В этот момент появилась Анна с подносом в руках.
— Анна, будьте добры! — мелодично проворковала девушка. — У нас есть мартини, приготовьте его со льдом.
Пани, словно не расслышав, перевела взгляд на хозяина:
— Хозяин что-нибудь хочет?
— Принеси, будь добра, мартини, — улыбнулся он.
— Это — вся твоя группа? — поинтересовался Виктор.
— Да... То есть нет. Лидочке пришлось временно уехать к родителям. Это наше солнышко, целитель, — Крис посмотрел по сторонам. — Кстати, а где Дина?
— Наверно-я, навярху, как всиегда, — огорченно ответила Рута.
— Что значит «как всегда»?
Крису стало не по себе. В последнее время он как-то не обращал внимания на отсутствие Корнеевой, ему было легче, когда он не видел Дину.
— Она теперь почти не спускается, — произнес Леонид.
— Рута, ты не могла бы ее позвать? Скажи, что у нас гости.
— Я позову, — вызвался Леня.
Через какое-то время парень снова появился в гостиной. Сзади него шла Корнеева. Крис поневоле обратил внимание, что вид у Дины далеко не цветущий. Глаза казались больными, и, действительно, девушка закашлялась. Всегда стройная, сейчас она выглядела худой и изможденной. Но, войдя в гостиную, увидев народ, Криса и гостя, она выпрямилась и подняла голову, здороваясь.
— Вот, Виктор, это Дина, одна из лучших выпускниц этого года. И мой самый перспективный агент, — Крис хотел сделать девушке приятное, да и похвала была от души, но Корнеева не улыбнулась в ответ, а только слегка кивнула и сделала попытку отойти.
— Дин, ты приболела, что ли?
— Да, извините, простыла, пойду, посижу у камина, — Дина говорила в нос, а в интонациях слышалось твердое намерение избежать дальнейших разговоров.
Стараясь держаться прямо, девушка направилась к креслу в углу. Но от зоркого взгляда Криса не ускользнуло, что она еще и прихрамывала. Да что это с ней?
Он заметил, что Виктор тоже внимательно проводил Корнееву взглядом. Не прошло и получаса, как Крис с удивлением заметил, что Виктор выбрал себе в собеседники именно Дину и с увлечением беседует с ней у камина. И это называется — друг приехал его поддержать? А сам за весь вечер не сказал с Крисом и слова.
Вот только странное дело… Сейчас ему и самому не хотелось терять девушку из виду. Он испытывал потребность досконально выяснить, что с ней такое происходит. Так в институтские годы он вдруг вспоминал про экзамен, к которому совершенно не готовился. Но проблема-то существует, и закрывать на нее глаза больше нельзя.
Так же, как раньше он избегал Дину, сейчас его взгляд то и дело притягивался к тому месту, где она стояла. Крис не понимал, как он мог потерять столько времени и не заняться этим всерьез. Какая поразительная беспечность, нет, просто халатность! Он закусил губу и отошел к окну. Нелли что-то говорила ему, но, убедившись, что он не слышит, обиженно отвернулась к Нику.
С Корнеевой происходит что-то серьезное, происходит это параллельно с ним, связано с ним. Но что и как? Ему хотелось бы думать, как и раньше, что девушка просто знает нечто ужасное, что случится с шефом, и, конечно, переживает. Но собственные глаза говорили ему о другом. Сейчас Крис как будто включил в себе прежние, то ли поломанные, то ли простаивающие механизмы. Теперь он ясно видел на лице Дины, что она — не просто свидетель, а пострадавшая в этой истории, а он упустил, проигнорировал это! Открытие поразило Криса. Нет, нет, какое там проклятье неразглашения! Как можно было быть таким идиотом, чтобы не понять этого раньше?
В тот вечер все были в ударе. Даже Влад подошел к стоящему без дела роялю, сыграл что-то из популярной классики — «Лунную сонату», «К Элизе», что-то еще... Играл он, как отметил Крис, очень хорошо, даже отменно. Почему-то Бетховен произвел на Криса странное впечатление, он едва сдерживал слезы. Что это с ним, откуда такая сентиментальность? Дина, он заметил, тоже подошла к роялю и слушала, погрузившись в свои мысли.
Однако та, которой это предназначалось, делала вид, что ее это все не касается. Нелли предпочитала Влада не замечать. Крис впервые подумал о том, что между этими двумя существовали свои отношения, и попробовал представить, что чувствует Муромцев. Уважать шефа, продолжать работать в группе... легко ли это? А ведь Влад держится и готов все стерпеть ради работы, о которой мечтал всю жизнь.
Когда все разошлись, Крис с Виктором отправились в кабинет. Даже Нелли устала изображать хозяйку, тем более что остальные по молчаливому согласию отказывались ей подыгрывать. Несколько раздосадованная, она отправилась спать. А друзья все сидели и не могли наговориться. О проклятье вспомнили только мельком. Да и чем Виктор мог бы помочь?
— Кстати… — задумчиво произнес друг. — Эта девушка, Дина. Не хочу тебя расстраивать, но, кажется, она тоже находится под проклятьем.
— Да, я знаю, — кивнул Крис. — Мы получили эти подарочки вместе… А ты как догадался?
— Ну, я все-таки профессионал, могу распознать, — слегка обиженно протянул Виктор.
— Ну, и что скажешь?
— Должно быть, проклятье неразглашения?
— Да, я тоже так думаю… — не слишком уверенно протянул Крис.
Он не хотел сейчас делиться с другом своим открытием.
— Кажется, она сильно переживает за тебя.
— Ну да. Любому было бы трудно. Представь, что знаешь о ком-то нечто ужасное, а предупредить не можешь.
— А каково тебе самому — жить и помнить, что Макоев изобрел для тебя нечто страшное? — Виктор сочувственно смотрел на друга.
— Странное дело, — медленно ответил Крис. — Я почти не переживаю. Буквально заставляю себя об этом думать, но все мои эмоции, душевные силы направлены сейчас совсем, совсем на другое…
— Нелли? — улыбнулся Виктор.
Они помолчали, а потом друг посмотрел на Криса немного странно, как будто не решался что-то сказать.
— Ты только пойми меня правильно, — все-таки проговорил он, — меня немножко удивляет... это, конечно же, только твое дело...
— Ладно, не темни, что там тебя удивляет? Сколько лет мы знаком? Можешь сказать мне что угодно.
— Твой выбор... Нет, Нелли, конечно же, замечательная девушка. А красавица — каких поискать, но...
— Но? — Крис нахмурился.
— Видишь, ты уже злишься... И все-таки я скажу. Просто я представлял себе твою девушку несколько иначе. Не тянет она на твою великую любовь, уж прости. Для такого человека, как ты… мелковато, что ли.
— И в каком же смысле она на меня, великого, не тянет? — усмехнулся Крис.
Он и не пытался скрыть, что задет.
— Разумеется, не во внешнем, — заторопился Виктор. — Тут все в порядке... Понимаешь, мне было бы понятней, если бы ты выбрал неординарную личность, а не просто сногсшибательную красавицу. Я ждал от тебя иных критериев...
— Ты желаешь мне крокодила? — Крис пытался перевести разговор в шутку, но тема была ему неприятна. — Вить, ты понимаешь, о чем говоришь? Любовь — это не выбор агента. Талант, ум, способности — ни при чем. Сердце само выбирает, и ты не в силах ему диктовать.
— Вот именно... Сердце выбирает того, кто подходит твоей душе… сердце, а не глаза...
— Я не ориентировался только на внешность. Мне хорошо, легко, приятно с ней.
— Разве «легко, приятно» — это все? А как же глубина чувств, боль, страдание?
— Может, ты еще мое пророчество вспомнишь? Миллионы людей счастливы в любви.
— И все же, настоящее чувство — это болезнь. Я не верю, что ты болен этой девушкой, Крис.
— Не болен и не собираюсь. Мне — хорошо! Тоже мне, друг, называется... страданий пожелал. Скоро они у меня будут, осталось немножко, — проворчал ОВ.
— Извини, Крис. Я так и думал, что ты не поймешь. Или поймешь, но как-нибудь потом, позже. Не обижайся, ладно? Не будем больше об этом...
Утром Виктор уехал, только и успев забежать попрощаться. Простились они суховато. Визит друга не оправдал ожиданий, и на душе легче не стало.
ГЛАВА 5 - ИЗ ДЕТДОМА И ОТ ВЗЛОМА
ДИНА
На следующий день после визита Виктора началась подготовка к новой вылазке. На этот раз шеф не слишком налегал на предостережения. Опасного ничего не предвиделось, фотографии, полученные Зменом, давно были перекодированы. Публика на подобных концертах — в основном девчонки лет тринадцати-девятнадцати, и это будет не столько вылазка, сколько небольшое исследование, так сказать, реферат на тему. Ну и, разумеется, надо идентифицировать агентов Взлома — кто именно работает с подростками.
Дома для связи оставалась Рута. Крис собирался оставить и Нелли, но она вызвалась поехать размяться. Ник чувствовал себя хорошо, но Крис решил, что его энергетика еще не восстановилась, и не отпустил. В итоге в группе Дины оказались Леонид и Олег, а у Муромцева — Нелли и Катя.
В учебке теперь занимались редко. В гостиной, куда они собрались после завтрака, шеф дал общие указания, а в конце попросил Дину задержаться.
Давно забытая надежда — он что-то вспомнил? Догадался? — слабым огоньком вспыхнула внутри. И... она так давно не была с ним наедине.
— Дина, ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, нормально.
Простуда, действительно, уже проходила, что принесло ей некоторое облегченье.
—А что у тебя с ногой? — голос у него был озабоченным. — Я ставлю тебя во главе группы, ты сможешь участвовать?
— Не знаю... подвернула на лестнице. Потянула, наверное.
— Вот именно — «наверное»! И Лиды, как нарочно, нет. Знаешь, давай-ка мы тебя отправим на денек в Боротвино, пусть там посмотрят. В Москву ехать не стоит, а здесь близко. К тому же, передашь кое-что одному моему человеку. Имей в виду — его не знает никто, кроме меня, и о вашей с ним встрече тоже никто не должен знать.
— Спасибо за доверие, — Дина глядела в его такое чужое теперь лицо.
Конечно, он постоянно думает об этом проклятии, помнит, что оно как-то связано с ней. Помнить-то помнит, но не уделяет ей значимого места в общей картинке происшедшего. Однако сегодня он хотя бы смотрит на нее, а не сквозь нее или куда-то за нее.
— Что я должна передать?
— Помнишь ту женщину, во время твоей вылазки на матч? Меня не оставляет мысль, что я ее знаю. В прошлом у Макоева была подруга — Наталья Соломатина. Иван Сергеевич, с которым ты будешь встречаться — об этом слышал. Передай ему — надо проверить все, что связано с ее именем — жива ли она, что с ней сейчас, любую информацию или зацепку. Если она действительно умерла, то где ее могила… короче, все, что только можно, поняла?
— А почему вы не спросите его сами — он же выходит с вами на связь?
— О делах, связанных со Зменом, мы с ним всегда говорим только при личной встрече. Не хочу даже имен этих произносить по каналу связи. Возможно, это все ерунда, насчет Соломатиной, но ты с ним поговори. И, мне кажется, есть смысл вас познакомить.
Она снова почувствовала надежду. Если Соломатина жива, и до сих пор связана с Макоевым — это шанс. Обнаружив Наталью, Ян выйдет на Змена. И если удастся обезвредить его до того, как... возможно, все будет иначе, совсем иначе.
Но что, если это только все ухудшит? Предположим, Макоева поймают до Нового Года, и Дина просто не сможет к нему попасть — ведь рассказывать ничего нельзя! Значит ли это, что условие не будет выполнено, и Крис умрет? А если Змена убьют при задержании…
— Скажите, Крис (теперь все звали его так)… — нерешительно начала Дина, следя за каждым своим словом. — Если автора проклятия убивают, оно перестает действовать?
— Дина, не стоит пока этим заморачиваться, — с легким раздражением ответил шеф. — Сейчас я бреду на ощупь, и не знаю, куда. Попробуем потянуть за эту ниточку, раз она возникла. А перестанет действовать или нет — зависит от содержания проклятия. Так что на этот вопрос скорее могла бы ответить ты.
И он внимательно на нее посмотрел. Дина отвернулась. Она испытывала желание поскорее уйти, сбежать от него сейчас, в Боротвино, куда угодно, лишь бы не видеть эти глаза — такие понимающие раньше и такие отстраненные сейчас... И одновременно хотелось продлить еще хоть чуть-чуть этот разговор, побыть с ним, непонятно чего ожидая и на что надеясь.
Вдруг она кое-что вспомнила. И это точно не относилось к проклятью.
— Послушайте, я забыла тогда рассказать. Когда Змен убегал из квартиры, тогда, в Моршайске, он что-то такое бросил своим людям, типа, передайте Наташке, что все отменяется... или пусть подождет... точно не помню. Конечно, имя распространенное, но...
— Но, может быть, мы на верном пути, — заключил Крис. — Значит, сейчас вызову машину, успеешь на электричку на одиннадцать двадцать, зайдешь в третий вагон, доедешь до Моршайска, там подсядет пожилой мужчина, он сам к тебе подойдет, не ошибешься. Довезет тебя до Боротвино, покажешься врачу. Сергеичу все передашь на словах по дороге. Когда поедешь обратно, свяжись с Рутой, скажи на какую электричку села, встретим. Не боишься ехать одна до Моршайска?
Дина покачала головой. Чего ей, собственно, теперь опасаться? Любое происшествие — лучше, чем то, что ждет ее у Макоева.
— Не волнуйся, сейчас, после нашего визита к Змену, все направление под контролем боротвинской Защиты, иначе не отпустил бы тебя одну. Ну, все, иди, собирайся.
Крис коротко кивнул ей и вышел из комнаты.
***
Сергеич показался Дине обычным пожилым дачником, который настолько прирос к своему дому и земле, что уже мало чем отличался от подмосковного жителя. Сумка на колесиках, поношенная куртка на вате, штаны колом и высокие ботинки из грубой кожи. Присев к ней на лавочку, он приветливо кивнул, устраивая свою тележку между скамейками.
Народу в вагоне практически не осталось, последние пассажиры вышли в Моршайске. С Сергеичем быстро разговорились, Дине было с ним уютно и спокойно, как будто она ехала с собственным дедом на дачу. Поручение про Соломатину Сергеич выслушал внимательно, задал несколько точных вопросов, и Дина поняла, что перед ней человек неординарного ума. Так или иначе, но про Наталью он что-нибудь, да раскопает, Дина в этом не сомневалась.
Последний раз в Боротвино она была в школьном детстве, с экскурсией, и в памяти остались только памятники погибшим воинам. Станция приятно удивила своей ухоженностью, свежей покраской вокзала, парковыми решетками. Ах, да, сюда же съезжаются иностранцы... Правда, туалет организован в лучших российских традициях — деревянная продуваемая холупа, внутри которой слой льда перемешан с… В общем, иностранцы в таких не выживают.
Они с Сергеичем пошли пешком, нога болела, но эти десять минут по деревенской улочке с колодцами в виде домиков дались Дине легко. Дышалось в Боротвино по-особенному. И снег был чище, и небо над головой, и воздух прозрачнее, и даже как будто пахло яблоками, хотя откуда бы им взяться зимой?
— Нам сюда, — сказал Сергеич.
Самый обычный двор — шесть соток с садовыми деревьями и укрытой на зиму чесночной грядкой. В маленьком деревянном домике ждала молодая женщина, на вид лет тридцати, в просторном свитере, тренировочных и шерстяных носках. Сергеич по-хозяйски отправился на кухоньку ставить чайник, а женщина без лишних церемоний усадила Дину на стул, сама задрала ей штанину и принялась осматривать ногу.
— Простое растяжение, надо немножко поберечься и помазать индовазинчиком, — нараспев заключила женщина.
— Да я так и думала... Но рентгена-то все равно у вас нет, — Дина с улыбкой огляделась по сторонам.
— Отчего же нет? Есть, если надо. Но тебе не надо.
— Что сделать, чтобы побыстрее прошло?
Женщина не ответила, она прощупала больное место, понажимала на какие-то точки, потом сделала руками несколько «па» вокруг ступни, и бросила:
— Все, одевайся.
С недоумением Дина стала натягивать сапог, обнаружив, что нога совершенно не болит. Даже живя в одной комнате с Лидой, она до сих пор не могла привыкнуть к подобным методам.
— Эй, только ты поаккуратней, я ведь просто боль сняла, а ногу надо поберечь, а то потянешь еще сильнее. Но заживет теперь быстро.
С Сергеичем, очевидно, здесь были давно и хорошо знакомы. Дина слегка удивилась, ведь Крис сказал, что его агента не знает никто, кроме него. Недоразумение разъяснилось, когда она поняла, что Света — родная дочка Сергеича. Вскоре они сели пить чай, и Дина подумала, что хотела бы остаться здесь, в этом поселке, в тишине и покое, с этой деловой неболтливой женщиной и стариком в старой клетчатой рубашке... И не возвращаться к равнодушному Крису с его красавицей.
В дверь постучались, и Света пошла открывать, предварительно задернув занавеску, отделяющую прихожую от кухни. Вернулась быстро.
— Пап, это из монастыря, просят передать пожертвования для Моршайского детдома.
— Здесь есть монастырь? — заинтересовалась Дина.
— Да, мы немножко до него не дошли, — потягивал чай Сергеич. — А много денег-то?
Света молча кивнула.
— Не хочется на электричке везти. Может, Павлика свистнуть?
В результате недолгих переговоров по телефону ко двору подъехала машина — такой разбитый «Иж», что по сравнению с ним «Запорожец» Криса выглядел лимузином. Павлик оказался толстым дядькой с блестящей лысиной и огромным свисающим на штаны животом. «Наверное, тренировочные брюки — это местная форма одежды», — заключила про себя Дина. Защитником Павлик не был, просто сосед, поняла она.
Во дворе терпеливо поджидала монашка — маленькая хрупкая фигурка в черном с аккуратным пакетом в руках без перчаток. Она повернулась, и Дина увидела почти детское, но очень серьезное личико. Небольшие, наполненные отрешенным светом глаза казались чересчур доверчивыми к собеседнику, как если бы их хозяйка вообще не подозревала о наличии недостатков и грехов в стоящем напротив нее человеческом существе. И от этого почему-то казалось, что дите это поймет о тебе всё — все твои мысли, метания и измены, до самого твоего нутра.
Сергеич взял из ее рук пакет, и залез в машину. Дина немножко помедлила, так ей хотелось наглядеться на это создание, успеть понять, что подвигло столь юную девочку на подвиг самоотречения и служения здесь, далеко от мира и его удовольствий. Света уже нетерпеливо попрыгивала на крылечке — она вышла провожать раздетой, как была, и начала подмерзать.
— А вы... Благословить можете? — неожиданно для самой себя спросила Дина.
Монашенка перевела на нее свои небесные глаза, как если бы только заметила:
— Что вы? Благословляет батюшка. Вы в монастырь к нам сходите, сейчас как раз служба закончилась, — голосок был тоненький, но спокойный и твердый.
Дина смутилась.
— Извините, сейчас некогда... — она открыла дверцу машины, чтобы пролезть на заднее сидение.
— Подождите, — вдруг окликнула ее монашка.
Торопливо, маленькой озябшей рукой в детских цыпках она перекрестила Дину, потом встала на цыпочки и на самое ухо сказала ей:
— А у вас все хорошо будет, вы, главное, молитесь.
Дина не нашлась, что ответить и только кивнула.
В машине Сергеич поинтересовался, отвезти ли ее сразу на станцию или посадить на поезд уже в Моршайске?
— Электрички в ближайшее время нет, у нас редко ходят. В Моршайске посадишь, а то замерзнет, — пробасил Павлик.
Дина даже не стала раздумывать, советоваться ли с шефом. Какая разница? Она передаст информацию Руте, когда сядет в поезд.
В Моршайске Павлик притормозил на развилке. Дина сразу вспомнила поездку сюда ночью, с Яном. Тогда они держались за руки и были вместе... Волна ненависти к Змену захлестнула ее. Все, все отобрали у нее — жизнь, работу. Яна...
— Делаем крюк к станции, или сначала в детдом? Тут близко.
Сергеич оглянулся на Дину:
— Какие у тебя указания?
Несколько секунд Дина колебалась. Ей не хотелось расставаться с Сергеичем и ехать в усадьбу прямо сейчас.
— Не надо крюк, я с вами.
***
Лучше бы она поехала сразу на станцию... Детский дом навеял на нее самые мрачные мысли. Столько несчастий, пролитых или молча проглоченных слез хранили эти серые стены, разбитые дорожки, унылый двор... Правда, дети носились по коридорам, толкались и смеялись, как обычные дети, но глаза... Чего было ждать от такого мира, в котором глаза ребенка, играющего в прятки или салочки, вмещают в себя столько тоски? Как можно было работать здесь — и не сойти с ума, и не порвать в клочья свое сердце?
Павлик отправился купить сигарет. Сергеич поднялся на второй этаж, а Дину оставил греться на скамейке в коридоре. Вскоре ей захотелось закрыть лицо руками, спрятаться и ничего не видеть. Каждый пробегающий мимо ребенок смотрел на нее вопрошающе: «Ты кто? Ты откуда и зачем сюда пришла? Ты пришла к кому-то из нас? К кому? Не ко мне ли? Как ты живешь, не зная о нас?».
— Ты кто? — вопрос неожиданно прозвучал вслух.
Дина вздрогнула и обернулась.
Слева от скамейки стояла девочка лет четырех-пяти, а может, и старше, просто маленького роста и очень худая. Где Дина могла видеть это премиленькое, хоть и бледное личико, это внимательное выражение карих, трагически-настойчивых глаз?
— Я? — растерялась девушка. — Я — Дина...
— А ты кто? — девочка явно уточняла свой вопрос.
Легко спросить, трудно ответить. А действительно — кто, кто же она такая? Этот ребенок метил в самую суть, и нельзя было отшутиться или ответить что-нибудь снисходительное.
— Человек... наверное. А ты?
— Я тоже... — вздохнула девочка, скорчив ироничную гримаску, словно принадлежность к человеческому роду не делала ей большой чести.
— А как тебя зовут? — Дина пошла банальным путем, чувствуя, что совершенно теряется перед этим ребенком.
Но девочка вовсе не собиралась отдавать инициативу. Дина не удивилась бы, если бы та сказала: «Здесь спрашиваю я». Малышка продолжала внимательно вглядываться в Динино лицо.
— Нет, ты не мама, — наконец вынесла она вердикт. — Моя мама красивая, а ты нет.
— А ты видела свою маму? — неосторожно спросила Дина и сразу раскаялась.
Девочка сосредоточенно нахмурилась, как будто решая трудную задачу.
— Нет... не знаю... Наверное, видела.
— А у меня вот нога болит, — сказала Дина, решив отвлечь ребенка от опасной темы.
— Неправда, — небрежно заметила девочка, — она у тебя уже прошла.
— А ты откуда знаешь?
— Потому что когда болит, то фиолетовое, а у тебя уже совсем чуть-чуть серенькое.
— Где — «серенькое»?
— Ну, в ножке. В правой. У тебя сейчас совсем в другом месте болит.
— В каком же?
Девочка молча протянула указательный палец и ткнула куда-то в сторону груди.
— И что там? Сердце? Легкие? — Дина уже не понимала, с кем она говорит, так ее пугало все происходящее. Это ребенок или некто, спустившийся к ней с того света?
Девочка покачала головой и закатила глаза, как учительница в разговоре с нерадивым учеником.
— Там — душа! — просветила она назидательно. — Сильно больно?
Голос у нее стал сочувственным, как у ребенка, играющего в больницу.
— Да, сильно, — уже ничему не удивляясь, ответила Дина. — Ты можешь это вылечить?
— Нет, это не могу, — проговорила девочка и вдруг заулыбалась, продемонстрировав отсутствие нескольких молочных зубов, щербатой детской улыбкой:
— А меня скоро отсюда заберут!
— Конечно, заберут, — слицемерила Дина, боясь спросить «кто же» и поставить ребенка в неловкое положение.
Но девочка хитро смотрела на нее:
— А ты откуда приехала?
— Я? Из Боротвино. Там очень красиво.
— Да, я знаю, — девочка оживилась еще больше. — Нас туда возили, там есть такой белый дом за красными стенами. Я буду там жить.
— Правда? Когда?
— Пока не знаю, скоро, — и, не делая никакого перехода, девочка вдруг деловито забралась к Дине на коленки:
— Ты тоже немножко красивая, — утешительно прошептала она Дине на ухо.
— Вот ты где!
Дина вздрогнула. Господи, какой ужасный металлический голос, как будто железом скребанули по стеклу.
— Петрова, я к тебе обращаюсь, оглохла ты, что ли? Немедленно в столовую. Я что, нанялась тебя каждый раз искать?
Девочка молча слезла с коленок Дины. На ее хорошеньком личике появилось столько ненависти и презрения, сколько не часто увидишь у взрослого.
— Ладно, увидимся, — небрежно и уверенно бросила Петрова и, не оглядываясь, демонстративно медленно отправилась по коридору.
Дина невольно изумилась такому достоинству, чувству собственного превосходства у пятилетнего ребенка, на которого только что наорали.
— Вы тут их не прикармливайте, нечего, — на одной интонации проговорила воспитательница. — Приходят такие добренькие тетеньки, сюсюкаются, а потом их в чувство по полгода не приведешь. Машка правда, обычно ни к кому не идет. Всех детей своим характером распугала. А что вы тут делаете, собственно?
Дина не умела отвечать таким людям, она или полностью терялась, или начинала кричать.
— Я — жду... — выдавила она из себя, с облегчением поднимаясь навстречу Сергеичу, появление которого избавляло ее от объяснений с «механизмом».
Вот какие здесь, значит, работают. И сердце свое не рвут. Или такими их делает инстинкт: ожесточить душу и ничего уже не чувствовать?.. Может, иначе не получается? Может, нормальный сердобольный человек, желающий сохранить душевный покой, не сможет здесь находиться, не превратившись в черствого, равнодушного, грубого? Ведь если каждое страдание пропускать через сердце — или умрешь, или станешь святым...
Всю дорогу в машине Дина мучилась, вспоминая, где же она могла видеть Машу, или на кого она так похожа.
— Иван Сергеевич, а в этом детском доме могут быть дети... — она хотела сказать «дети защитников», но подумала, что при Павлике нельзя. — Особенные дети?
Сергеич пожал плечами.
— Да дети — они везде дети. Только вроде как наши своих не бросают по приютам. Хотя могут и не знать о ком-то...
Электричка должна была подойти минут через десять. Дина тепло попрощалась с Сергеичем, поблагодарила Павлика.
— Нашему приятелю большой привет передавай, — кивнул Иван Сергеевич. — А я ему сам позвоню, когда найду, что он просит.
_____________________________
Продолжение - Глава 12.
Начало - Глава 1 , Глава 2 , Глава 3 , Глава 4 , Глава 5 , Глава 6 , Глава 7 , Глава 8 , Глава 9, Глава 10
_________________________________
Другие книги автора на дзене:
Первая часть трилогии - "Непреодолимая сила"
Вторая часть трилогии - "Сделка.Любить актера"
Третья часть трилогии - "Нокаут чемпиону"