Мой переезд из Мончегорска в Мурманск был похож на процесс перерождения, на то, как в известном фильме Нео покидал свою Матрицу. Да, наверное, так и было… А было мучительно: меня ломало, я рыдала и не хотела мириться с необходимостью учиться так далеко от своей идеальной семьи, от покровительства родителей и такого знакомого всего. Матрица опутала меня сетями, некоторые из них тянулись из самого сердца. И когда я уезжала на учебу, они больно тянули меня. Какое счастье было возвращаться! Моя семья – это идеальное изображение, аккуратно созданное моей мамой из маленьких частей пазла. Она всю жизнь собирала эту картинку вместе с отцом – субботний ужин у бабушки, воскресное катание на коньках, совместное рисование стенгазет на какой-нибудь праздник, гербарии, значки… Что там было на самом деле? Уставшая, в жопу, мать, озлобленная вечно немытой посудой, готовкой и постоянной нехваткой денег, пьяным отцом, неблагодарными (по сути) детьми, севшими на шею, неадекватными родственниками и т.п. Это я сейчас так говорю, с высоты уже прожитого времени, без матричных пут… Тогда мне всего этого было не видно. Но, не смотря ни на что, я говорю: У МЕНЯ БЫЛО СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО! …с катком, со стенгазетами и окружающей меня идиллией, созданной моей мамой. И все подруги завидовали мне! Наверное, мой отъезд стал причиной первой выпавшей части пазла. Целостность семьи пошатнулась. Моя старшая сестра уже была замужем и воспитывала маленькую дочь Дашку. Брат тоже «вылетел из гнезда», он жил отдельно в якобы купленной самостоятельно квартире и вел довольно веселую жизнь, кормя и поя своих многочисленных друзей-собутыльников. А в это время мои родители выделяли мне 50 рублей в день, а сами питались на остатки небольшой пенсии. Представляете, они умудрялись с пенсии оплачивать мою учебу, съем квартиры и пропитание. Помню, брат пришел в гости и выплюнул с бутерброда колбасу, сказав, что родители могли бы купить чего-нибудь получше. Мама тогда рассказала ему, как и на что они живут в последнее время. Тогда брат назвал меня «халявщицей», и это стало вторым выпавшим пазлом. Потому что в нашей идеальной семье мы всех любили и не могли думать друг о друге плохо… мне так казалось… Было не понятно и обидно, и осталось в памяти навсегда. Я тогда еще не могла объективно смотреть на нашу семью. В смерти моего отца косвенное участие приняла я. Где-то на третьем курсе я устроила родителям истерику, мол, не могу больше жить на съемных квартирах: « Вы мне либо жилище покупайте, либо я забираю документы из института и возвращаюсь в Мончегорск ». Отец получил очень хорошие отступные от комбината. Их хватило (с небольшим докладом) на настоящую однокомнатную квартиру в спальном районе. Счастью не было предела. И я стала разделять и властвовать, первой из моих дизайнерских решений стала шизофреничная сине-желтая в разводах ванная, а потом – леопардовые обои… А отец начал пить, что привело к обширному инфаркту… Он умер. Но я тогда об этом не задумывалась. Я достигла поставленной желаемой цели! Эта милая квартирка стала настоящим гнездышком: там я вышла замуж, там родилась моя дочь. Было одно НО … Мой муж не любил это жилище… Как-то мужнина мама предложила нам переехать к себе. Ну, мол, продадите свою «однушку», купите мне «двушку», а мою «трешку» заберете себе. Расклад ясный, понятный, удобный и устраивающий обе стороны. Собрав по-быстрому манатки, мы втроем переехали к маме. Это было роковая ошибка! Именно она привела к тому, что сегодня моя семья оказалась в зоне отчуждения – у нас нет ни родственников, ни родных...Меня ненавидят некогда самые близкие люди, а от моего мужа отказалась мама. Теперь есть только мы сами у себя. Но, если честно, мне это нравится. Однако, все по порядку… Переехать-то мы переехали, но вот квартиру захотела у меня купить моя сестра. Ольга сказала, что ей она очень нравится, и ей все равно придется ездить на сессию, а потом и дочь подрастет… бла-бла-бла ... В общем, квартира должна «остаться в семье». Только Ольга просила отсрочить сделку – ей надо было погасить кредит за машину. Сколько? Пару годиков… А потом как расплачиваться будем? Не знаю… А вдруг будет очень дорого и мы не сможем выкупить? Надо заранее определиться… Как? Не понятно! Ну да Бог с ним! Родной человек же, не обманет! А в это время женину сестру точил червь сомнения. Позже в слезах она скажет моему мужу, что боится того, что Женя будет жить у матери, а потом кинет ее с квартирой (кидалово все же потом произойдет, но с ее стороны). А! Каждый думает в меру своей испорченности.. Меня тогда это только забавляло. Посвистывая да притоптывая, я отдала сестре ключи и ушла к свекрови. Да вот только пришла я к тому, что МОЕГО хозяйства больше не стало, теперь, открывая холодильник, я всегда просила на то разрешения. За мной следили и оценивали. Маленький свекрухин той-терьерчик имел больше прав, чем я. Но! Моему мужу нравилось, что за ним ухаживают теперь целых две женщины, то от него отстали с уборкой, мытьем посуды, выносом мусора и т.п. Он блаженствовал, а я тихонечко исчезала. Когда Женя уезжал в командировку, я рыдала и просила перевезти наши вещи обратно в однушку. Я говорила, что его мама медленно и планомерно втаптывает меня в грязь и превращает в нервичку. И действительно, у меня стали появляться звуковые и зрительные галлюцинации, моргал глаз, и было постоянно плохое настроение. Но муж решил забыть про решение этой проблемы и уехал на три месяца в командировку. Через год после этого произошел взрыв! Ну, или закономерный итог. Ольга тянула с покупкой, свекровь потихонечку забыла про свое обещание оставить нам квартиру. Все чаще звучали противоречивые фразы по типу: « Ну, зачем нам разъезжаться? Нам ведь так хорошо вместе! », а потом « Оставьте меня в покое! Я хочу жить для себя! », а еще « Зачем нам что-то менять? Вот умру, и все это вам останется ». Я поняла, что быть хозяйкой в этой квартире мне не светит. Женина мама никогда отсюда не уедет. Понял, видимо, это и мой муж. Он попытался было поговорить с матерью о размене… В общем, безрезультатно. Конечно же! Хотя, нет - результат все же был: женина мама испугалась, что отберем у нее квартиру. Тем более мы тут решили отвести дочке отдельную комнату, а сами переселились в большую комнату. Потом свекровь скажет, что мы заперли ее в углу, и ее перемещения по квартире ограничиваются теперь только маршрутом «кухня-комната». Последней каплей стали крестины моей племянницы. Это второй ребенок моей сестры, недавно родившейся. Моя свекровь, принимая гостей, вела себя ака Владычица морская – раздавала указания и приказы. Женя психанул, да и я, в общем-то, тоже… Когда гости уехали, разразился скандал. Это стало началом конца. Апогей наступил через два месяца. Сначала мне запретили пользоваться всеми свекровкиными бытовыми приборами (« А то – вон как оперилась на моей кухне! ») Когда я билась в истерике, свекровь пыталась ворваться в комнату и рассказать Жене о том, какая я на самом деле (« Женяяяяя! Объяснииии своооееей жееене, гдеее ее место! », « Онааа еще ууустроиииит тебееее! ») Муж вытолкнул ее из комнаты, а та завизжала, что он ее избил, и она собирается вызвать милицию ( почему не вызвала, я до сих пор удивляюсь ), что его место, уголовнику, в тюрьме!.. Ну а потом, сказав мне, что я «поскуда», «блядь», «проститутка» (классика!), а Жене, что он ей больше не сын, она выгнала нас из своего дома. В 10 вечера, с ребеночком на руках мы уехали в свою однокомнатную квартиру… Лично я, не смотря на то, что меня колбасило, была счастлива ! Блин! Сейчас только об одном жалею, что когда собиралась, не забрала свои кактусы. А я их так любила! Однако надобно вернуться на год назад в мою мончегорскую семью, картина которой все еще была различимой и не лишенной смысла. Я, наконец, оборвала последнюю ниточку, которая связывала меня с Мончегорском. Мы с братом переписали наши доли в квартире на мать, чтобы избавиться от налогов. А моя сестра вдруг решила, что она должна бросить себя в жертву нашей маме, ухаживать за ней, потому как после смерти отца она совсем сдала и одна не выживет. Было принято решение переехать. Смерть папы, к слову, вынула из семейной картины немало частей пазлов. Но она все еще была. А мама действительно сдала. Умер смысл ее жизни. До папиной смерти она и так была полностью больной, теперь же прибавилось еще и горе. Поэтому мы с братом положительно оценили стремление Ольги, которая назвала это «своим крестом». В общем-то, альянс «Ольга-мама» создался очень давно, когда встала необходимость куда-то возить на отдых Дашу, старшую ольгину дочь. Родители, подрядившись, отвозили ребенка в деревню не больше ни меньше 10 лет, взяв ее на полное обеспечение, в том числе оплачивали билеты на проезд до места и обратно. Теперь, конечно, версия переменилась. Теперь Ольга даже злиться на мать за то влияние, которое родители оказали на Дашку за время ее летних деревенских каникул… Странно, ведь там ребенок научился считать и писать, да и в целом девочка выросла очень милой, доброй, скромной и веселой. Однако же переезд ольгиной семьи к матери все же состоялся. Казалось, что пазл снова стал собираться: мать начала хлопотать, готовить. Она радовалась, что вновь не одна и дом ее полон родных людей и детских голосов. А Ольга начала переделывать все под себя: она повыбрасывала материны запасы, старую мебель, вещи, затеяла ремонт, поменяла двери, постоянно что-то мыла, скребла, чистила… Энтузиазм, не смотря на беременность, у сестры кипел во всю. Мать, конечно, не подарок. Она 35 лет прожила с отцом, выработала определенное поведение, стереотипы на счет мужчин. Ну, и что скрывать – мать постарела. От нее стало неприятно пахнуть лекарствами, потом и едой. Она стала неряшлива и менее чистоплотна, не активной и ноющей. Одну злил излишний энтузиазм, который, по сути, лишал мать статуса хозяйки квартиры; вторую злило начало маминого маразма и старение со всеми вытекающими из этого… Короче, там тоже назревало. Да и прорвало в конечном итоге: сестра, наорав и наговорив матери много обидных слов, вернулась в свою квартиру. Но это произошло позже, а пока, когда я звонила матери, чтобы поговорить о своих проблема со свекровью, она делала уставший голос и говорила: « Ой, Юля, ты вот сейчас рассказываешь, а каково мне? Я ведь сейчас нахожусь в таком же положении, как твоя свекруха. Не надо! Подумай, вы тоже не правы… », а дальше шла тирада о том, как ей нелегко жить с моей сестрой. Когда я звонила своей сестре, в надежде высказаться, поплакаться да и просто выговориться, она мне говорила: « Ой, Юля! И не говори! Я все это пережила со своей свекровью. Не хочу ворошить прошлое, мне от воспоминаний плохо становится ». В общем, со мной тупо никто не хотел разговаривать и выслушать меня тоже никто не хотел. У всех была своя неприятная ассоциация с моей историей. И для них это было важнее. Более того, когда произошел очередной скандал у меня со свекровью, я в слезах позвонила матери, а она смеялась над какой-то шуткой прямо мне в трубку. И тогда я заткнулась. От идеальной картинки моей семьи почти ничего не осталось. Оставшиеся части держались на «честном слове». На это месте история переходит в одну временную плоскость. Когда нас выгнали, мы стали активно пытаться купить новую квартиру. Для этого были поданы документы для участия в программе поддержки молодых семей в приобретении жилья, а я поговорила с сестрой о том, что продавать квартиру теперь у нас острая необходимость. Она согласилась. Проблема (которая потом оказалась роковой) была еще в том, что за два года, что квартира находилась в руках моей сестры, там ни разу не платилась «коммуналка». Долг был около 50 тысяч, и его необходимо было погасить. В разговоре с моей мамой Ольга сказала, что долг они оплатят. Ну, я, поэтому и не переживала. Родной человек же! Не обманет… Прошло 3 месяца, нас признали участниками программы поддержки молодых семей, сделали ремонт в «однушке» и выставили ее на продажу. Когда стали приходить покупатели, я позвонила сестре и напомнила про долг. Она сказала: « У меня нет денег ». Всё!.. Я теперь знаю, как это - «земля ушла из-под ног». Я села на пол в кухне около холодильника, обхватила голову руками и завыла. Я рыдала и не понимала. Почему она так со мной? Ведь дело даже не в сумме, а в том, что похерено обещание, по сути – похерена мечта купить квартиру, похерено хорошее отношение, доверие… Когда отошла, поняла, что надеяться я могу только на деньги, которые остались от отца. Дело в том, что отец всю жизнь берег акции комбината, мать продала, а отец – свои не дал. Потом оказалось, что он был абсолютно прав: на дивиденды они ездили в деревню, и им хватало отдыхать там по три-четыре месяца. После смерти папы от наследства (в том числе и от акций) мы всеми детьми отказались в пользу мамы. Она раз год отваливала нам тысяч по 10 от дивидендов, а на остальные уезжала в отпуск. В общем, успокоилась. Позвонила маме и спросила, сможет ли она продать мою часть отцовских акций. Я объяснила, что на ипотеку нужен первоначальный взнос, а еще нужно погасить тот пресловутый долг за квартиру, погасить кредит на машину, взятый пару лет назад, оплатить херову тучу платежей и пошлин, которые появятся в процессе продажи-покупки-оформления ипотеки и т.п. Мать была не против, она поняла, но попросила поставить в известность моих брата и сестру. Брату я тут же позвонила, и он поначалу сказал: « Ну, надо, так надо! ». Я обрадовалась, что Вовка встал на мою сторону… Но не долго музыка играла. Вечером (видимо, поговорив со своей истеричной супругой) брат позвонил и уже совсем с другой интонацией в голосе сказал мне, чтобы я отстала от матери, не требовала у нее денег и вообще решала свои проблемы самостоятельно, например, взяла у кого-нибудь в долг. Мои попытки объяснить ему, что долг в размере 400 тысяч мне никто не даст, что при наличии кредита нам не дадут ипотеку и т.п. Но брат не желал меня понимать. Тогда я послала его нахер и положила трубку. С тех пор я с ним не общалась... Хотя, нет. Он однажды позвонил, хотел поговорить с Женей. Видимо, для того, чтобы тот помог им найти квартиру на съем на время сессии жены, но Женя не перезвонил ему. А мне показалось это немного странным. Потом Вовка скажет моей маме, что он никого никуда не посылал. Тем самым, выставив меня в конфликте виноватой. Ну и ладно! Картина моей семьи рухнула. От нее не осталось ничего!