Моё состояние после родов не передать словами. И вроде бы ты находишься в послеродовой эйфории, что всё прошло и дети задышали, но умом понимаешь, что не всё так хорошо, как кажется.
Через 4 часа после родов, услышав от врача, что дети в разных отделениях, я помчалась со второго этажа на третий и первый. Меня туда не пустили (так как прием родителей в определенные часы), я вернулась и получила выговор от акушерки отделения за свои «бега»: «А вдруг тебе плохо станет по дороге, меня же потом уволят!».
На следующий день вставать разрешили.
Сходила к Игорю — лежит такой «одуванчик» в кювезе и ножками-ручками машет. Разрешили покормить. Ест из бутылки ну очень вяло.
Пошла к Серёже. Тот лежал в реанимации в кювезе в комнате со слабым освещением, к нему подцеплены со всех сторон трубки и шприцы. Разрешили руки поместить в отверстия инкубатора и погладить ребенка.
Он никак не отреагировал.
Вышла оттуда — и в слёзы. Хотя сказали не плакать — дети чувствуют.
А как не плакать, если он лежит пластом и не шевелится? Думаю, он и так понял, что я переживала.
Так прошло два дня. Медсестры кормили и обтирали/меняли подгузники сами. А на третьи сутки начало прибывать молоко.
И начались первые трудности.
Грудь 6 размера, всё болит, молоко бежит… Детям даже пробовать давать нельзя, сказали сцеживать. Причем сцеживать только больничным электрическим молокоотсосом, а он меня не берёт! Пожаловалась, разрешили принести свой механический и стерилизовать его перед каждым кормлением.
Моя жизнь превратились в день сурка: кормления каждые три часа (бутылки с молоком надо отнести каждому в своё отделение), где-то между кормлениями твои завтрак-обед-полдник-ужин.
Но это были еще «цветочки».
На 8 день в палату ко мне перевели Игоря. Он много спал, и совместное проживание было даже удобнее раздельного, ведь бегать по этажам приходилось меньше. Серёжу на 6 день сняли с ИВЛ, и еще 4 дня после этого он был в реанимации.
«Ягодки» начались после того, как обоих детей перевели ко мне в палату.
Там к этому всему добавились взвешивание в 5.30 утра, медицинские обходы и процедуры два-три раза в день. Сцеживание молока занимало примерно час (а сидеть было нельзя), потом час кормление, стерилизация… И вот он, твой час, когда «делай всё, что хочешь». Но единственное, чего ты хочешь — это поспать, а у детей в это время в животе колики.
А потом пошли опрелости — оказалось, детям не подходили подгузники, которые мы купили. Поменяли на другие — и та же проблема. Врач сказала убрать их вовсе и подкладывать пеленки или марлю. Но с марлей жить стало еще «веселее» — приходилось переодевать детей каждые 15 минут! Одному поменяла, второй сделал дело. Поменяла — первый уже готов. И так 24/7.
И через неделю такого режима я сдалась.
Начала реже сцеживать (можно было покормить и смесью), не могла проснуться от будильника, детского крика и пропускала кормления. Приходили медсестры, ругали… А что делать-то, если меня отключает автоматически?
И тут в помощь мне пришёл лактостаз.
Сначала просто всё болело и появились комки в груди, а потом еще и температура 39,6 поднялась. Как тут ухаживать за двумя детьми, если всё болит, а тебя весь день трясёт и ломает? Видя это, медсестры сжалились и забрали детей к себе, на всякий случай выдав мне капли от насморка. А после падения температуры отправили на массаж и физиотерапию.
В таком состоянии прошла еще неделя. Но я больше уже не могла. Сил не осталось — ни моральных, ни физических.
Больничная еда с пятидневным меню уже раздражала. Кое-как выпросила в помощники маму — ее терпения хватило на пару дней.
А потом, удостоверившись у врачей, что дети пошли на поправку, я написала заявление об уходе из роддома под собственную ответственность. Со дня рождения прошло чуть больше месяца.
И как бы я ни была благодарна персоналу роддома, но дома лучше — тут и стены помогают.
Тебе не нужно бегать по этажам, по очереди носить детей на взвешивание. И даже можно принять душ — в роддоме я смогла сделать это всего однажды — после родов. А еще дома есть отец детей, который может сделать что-то за тебя.
Начинаешь ценить и принимать любую помощь.
Вот и думаешь — а такое ли благо это — совместное нахождение матери и ребенка в одной палате? Где брать сил на уход и сон? А еще ведь тебе нужно сохранить молоко — для недоношенных это очень важно.
А у тебя нет сна — и молока, соответственно, тоже почти нет. Замкнутый круг. Какая-то безысходность.
А еще была куча нехороших диагнозов, связанных с недоношенностью, но мы их преодолели. Подробнее читайте в этой статье.
А о том, как прошли роды двойни, я писала здесь.
А еще у нас так и не сложилось с грудным вскармливанием. О причинах можно узнать из статьи "Как у нас с двойней ГВ не сложилось и почему я себя не виню".
И теперь, вспоминая и анализируя тот первый месяц, я с уверенностью могу сказать — в роддом я больше не пойду. Хватит мне этих двух мальчиков. А если заскучаю — заведу собаку.