Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
Мне было 12, когда я узнала о страшном проклятии, нависшем над теми, кого я люблю. Решимость моя победить зло с тех пор нисколько не ослабела. Если же я уйду слишком рано и не успею сделать то, ради чего пришла в этот мир, должен найтись человек, который избавит мир от Лозовихи.
Стояла поздняя осень.
Своё беспокойство я поначалу приписала унылой погоде. Другой причиной я считала тоску по своим родным. Раньше никогда мы не разлучались так надолго.
Я не хотела ни с кем им делиться тревогой. Однако вскоре поняла, что совет Марфуши может расставить всё по местам.
С вечера мне не спалось. Рано утром а окончательно решилась поговорить с нянюшкой, но её нигде не было. Я ещё сильнее встревожилась – ведь для травницы не было сейчас причины покидать дом.
Едва дождавшись пробуждения тётушки, я заговорила с ней о своих опасениях:
-Мне не по себе в последнее время, государыня Софья Алексеевна. Боюсь, как бы дома не случилось беды.
Тётушка, хоть и не посвящённая в мои способности, к словам этим отнеслась серьёзно:
-Чего же ты боишься, Елена?
Я прислушалась к себе:
-За Алёшеньку опасаюсь.
-Отчего же?
-Не знаю. Может, просто скучаю. Но тревожно отчего-то. И Марфуша куда-то ушла, не предупредив меня.
-Так, может, она кому другому сказала, чтобы тебя не будить?
Тётушка позвала свою горничную и велела ей узнать про Марфушу. Вернувшись к нам, девушка отвечала, что нянюшки никто не видел.
Так прошла большая часть дня. Мы с тётушкой едва притронулись к обеду и почти не разговаривали.
«Отчего нет средства, чтобы спросить на расстоянии у нянюшки, где она?» - думалось мне. Эта мысль повлекла за собой другие. Ещё не до конца понимая, что и зачем делаю, я взяла лист бумаги и карандаш и принялась рисовать Марфушу.
Когда набросок приобрёл сходство с нянюшкой, я отложила карандаш и попыталась припомнить, как впервые заговорила с портретом Елены.
Мне казалось, что тогда портрет сам начал подсказывать мне нужные слова, которые никто, кроме меня, не слышал.
«Поговори со мною, - мысленно обратилась я к Марфуше, - скажи, где ты?»
Через несколько минут мы с тётушкой в сопровождении экономки и её мужа уже спускались по лестнице в подпол. Каждый из нас держал в руках свечу.
Марфушу мы нашли запертой в дальней кладовой.
Она не помнила, как пришла туда, и совсем не могла сказать, кто запер за ней дверь.
Марфуша сильно замёрзла, но испуганной не выглядела.
-Я знала, что могу на тебя положиться, - тайком от всех шепнула она мне.
Тётушка хотела было собрать всю дворню и всех расспросить, но мы с Марфушей её отговорили.
После этого я твёрдо решила ехать домой.
Я звала с собой Софью Алексеевну, но ей не хотелось покидать свой дом. Удерживать же меня она не тала, лишь выразила надежду, что я снова приеду к ней, если найду, что дома ничего не произошло.
Конечно, я пообещала ей это.
-Если мне позволят, можно мне взять с собой Алёшу и учителя Джузеппе? - спросила я.
Тётушка с радостью согласилась.
На следующее утро мы с Марфушей пустились в путь.
В коляске мы были одни и смело могли обсуждать всё, что не предназначено было для посторонних ушей.
Нянюшка призналась, что тоже чувствовала неясную тревогу в последние дни. Она, как и я, уже готова была обсудить со мной свои ощущения, когда случилось это странное происшествие, лишь убедившее её в значимости предчувствий. Мы не называли ничьих имён, но обе поняли, что тревожит нас безопасность моего младшего брата.
Алёше в ту пору было уже 9 лет. Он рос тихим, спокойным, послушным мальчиком и с удовольствием упражнялся в рисовании. Кто мог желать ему зла? И я , и Марфуша могли назвать лишь одно имя.
Дорога отняла у нас несколько дней.
Матушка, хоть и обрадовалась нашему приезду, всё же была удивлена поспешностью и тем, что мы не послали вперёд посыльного с вестью. К счастью, мы усыпили её подозрения подарками, привезёнными из столицы. Я, постоянно помня о своих близких и тоскуя по ним, заранее приготовила для них то, что, как я знала, придётся им по душе.
Что до Алёши – его мы не увидели.
Матушка рассказала, что вскоре после моего отъезда в столицу батюшка решил развлечься охотой. В доме начали бывать новые люди – те, с кем он разделял это увлечение. В один из дней кто-то из них, увидев Алёшу, сказал батюшке, что такому большому мальчику пора уже учиться быть мужчиной. Стрелять из ружья, ездить верхом, владеть шпагой – вот то, что, по мнению гостя, обязательно должен был освоить наследник графа.
Батюшка начал брать Алёшу с собой на охоту. Ему наняли камердинера, чтобы тот присматривал за мальчиком в этих походах. Всему же перечисленному батюшка с удовольствием учил его сам. Матушка сказала, что особенно брату понравилась специально для него купленная лошадь.
В тот день, когда мы с Марфушей вернулись домой, батюшка с Алёшей как раз отсутствовали – их пригласили на несколько дней принять участие в охоте в одно из недалёких сёл.
Услышав его название, я поняла, что находится оно недалеко от тех мест, где росли мы с Митей.
-Мы могли бы поехать в свой старый дом, чтобы быть ближе к Алёше и государю графу, - предложила я. – Они развлекались бы охотой, а вечером возвращались к нам в имение.
-Елена, мы не говорили тебе прежде, - отвечала матушка, - боялись, что ты расстроишься. То имение мы отдали в приданое за Аннушкой, когда выдавали её замуж.
-Мы могли бы погостить у Аннушки, - неуверенно предложила я, чувствуя отказ. Так и случилось.
-Мы не можем поехать туда. Боюсь, сейчас там неуютно. Имение давно заложено и вот-вот пойдёт с молотка. Аннушка с детьми сейчас гостит у нас, и мне не хотелось бы, чтобы ты напоминала ей о её несчастье.
Я не стала говорить об этом дальше. Спросила лишь, когда ожидать возвращения батюшки с Алёшей и сказала, что хочу отдохнуть с дороги. Мне не хотелось, чтобы матушка поняла, как я расстроена услышанным.
Продолжение здесь.
Те, кто не знает, кто такая Лозовиха – можно почитать здесь.
Жду ваших комментариев, критики и предположений)))