Валерий Плотников - легендарный фотограф ещё с советских времен, рассказывает:
"Семья Михалковых: Никита, Андрон и дядя Сережа"
На этой фотографии Никита, Андрон и дядя Сережа. Три корня, на которых держится сейчас эта мощная, по крайней мере в наше время, семья. А прежде были еще Кончаловские и Суриковы...
Вообще-то мной давно уже задуман кадр, где все могучее дерево Михалковых, по крайней мере мужская его ветвь, будет сведена вместе. Я уже с Никитой договорился, Андроном, дядю Сережу увещевал, остается собрать внуков Егора, Степана и Артема*. И хочу, чтоб была там одна только правнучка -- Степы дочь. Снимок я задумал грандиозный, с множеством деталей одежды, с креслами и реквизитом...
Мне понравились слова Андрона, не скажу, что гения, но точно "парадоксов друга", которые я прочел в заголовке к его интервью: "Я счастливый человек -- совесть-то спит". Когда кто-то не боится высказать о себе нечто сомнительное и неприглядное, он, как правило, этим привлекает.
Одну из своих книг Андрон начинает так: "Да, действительно, у меня очаровательная улыбка, но зубы-то фарфоровые". Не надо путать это с непосредственностью. Андрон прекрасно понимает -- лучше самому забежать вперед и высказаться о себе, чем услышать то же самое с чужих слов.
С Андроном я познакомился на съемках "Дворянского гнезда", куда я студентом второго курса пришел на операторскую практику. И сразу в нем обнаружил родственную душу. Мы начали тесно сотрудничать из картины в картину. С Андроном было интересно и легко. После Сережи Соловьева, друга детства, я впервые встретил человека столь многостороннего, который был образован, начитан, прекрасно знал музыку, при этом не пил горькую, не курил сигарету за сигаретой и так же, как и я, исповедовал здоровый образ жизни.
Как-то на даче у Андрона я впервые увидел журнал о теннисе и был поражен: как же можно о какой-то спортивной игре издавать ежемесячный журнал, испещренный подробными схемами выполнения ударов! Потом я и сам влюбился в теннис. Для меня теннис -- это красивая игра и, вслед за тем, образ жизни.
Когда я вижу игроков в тапочках на босу ногу, трусах и линялых майках, одновременно покуривающих сигарету, сразу ухожу с корта. Не переношу, если на соревнованиях начинают свистеть как на футболе и кричать "судью на мыло", что распространено почти повсеместно...
В деле я Андрона ни разу не видел, но уверен, что на корте он смотрится. Потому что он -- из тенниса Набокова. Он и так обычно спокоен, а уж орать, применять ненормативную лексику на корте ему и в голову не придет.
А вот на игру Никиты приходилось смотреть часто, не раз сам играл с ним. Никита неплохой игрок, у него есть школа. Конечно, ему тяжеловато с его комплекцией: хотя он и старается, я могу его загонять. А он честолюбив, не любит проигрывать и злится, если такое происходит. И тогда теннис становится своеобразным сведением счетов, чего я терпеть не могу.
Так сложилось, для меня Андрон -- первый, даже если это исторически не так, а потом уже Никита, который с громкой славой "шагающего по Москве" поступил во ВГИК на наш второй курс учиться на режиссера. Он перевелся из Щукинского, куда пришел сначала на актерский. Во ВГИКе был последний набор великого Михаила Ромма, совместно обучавшего операторов и режиссеров на уроках мастерства. Режиссерский курс выглядел бледно, и только Никита выделялся на этом фоне.
При первом же разборе Михаил Ильич сказал: "На удивление, лучшая работа -- у операторов". И назвал мою фамилию. Потом еще как-то раз и еще. И тут я почувствовал со стороны Никиты то же самое, что при игре в теннис: он не привык проигрывать. Если красивая девушка, то -- его. Если он ставит кино, то самое большое... По крайней мере, Никита тогда обратил на меня внимание.
Потом уже я стал бывать на их даче на Николиной горе, и выяснилось, что у нас с Андроном приятельские отношения. Он мог в первом часу ночи вызывать к себе -- прослушать очередной гениальный сценарий. Или приезжали какие-то люди, и Андрон немедленно сообщал мне: "Так, все -- едем в ресторан". Не то чтобы категорично, а как другу, который без возражений поддержит компанию при любых обстоятельствах. Доходило до того, что он спрашивал моего совета в выборе девушек. Вернее сказать, ждал, пока я его уговорю. Ему надо было знать, что выбор очевиден: девушка -- класс, ее надо брать. Когда подбирал актрису на роль, тоже спрашивал. Самое смешное, он слушал тогда, когда уже сам для себя все решил. Скажи ему "это не подходит", он начинал убеждать в обратном. А уж если втравливался во что-то сомнительное, даже ругал меня, что я не был настойчив и не бил его по рукам. А я ведь намного моложе его...
Никита в свою бытность студентом разъезжал на "Жигулях"-"копейке" -- это была его собственная машина. И у Андрона был свой автомобиль, сначала "Волга", потом "Вольво". Когда мы куда-то отправлялись компаниями, Никита ни за что не вел машину вслед за Андроном, а всегда выбирал свое направление. Это доходило иногда до комизма. Помню смешной эпизод, когда он провалился в трясину. Слава Богу, мы его "копейку" все же вытащили.
Спрашивать: "Никита, зачем ты туда поехал?" -- было бесполезно. Он же хотел быстрее, лучше и красивее, но случился казус. Если утрировать, он вел себя примерно так: "Какой твой любимый цвет, белый? Тогда мой --черный!" Дух соперничества и переживания Никиты, который в силу старшинства брата был поставлен на второе место, угнетали его и во многом способствовали выбору профессии режиссера.
Это -- давние истории, которые переплелись уже с другими событиями. Молодую манекенщицу Таню, нынешнюю жену Никиты, я привез на Николину гору к ним в гости, чтобы снимать на веранде в легких летних одеждах для "Журнала мод". И они не были еще тогда знакомы...
-------------------------------------------
* Егор - сын Андрона Кончаловского и Натальи Аринбасаровой.
Степан - сын Никиты Михалкова и Анастасии Вертинской.
Артем - сын Никиты и Тани Михалковых.
Продолжение монолога, записанного в 2001 году, ЗДЕСЬ.
Другие рассказы Валерия Плотникова:
- "Лиля Брик, великий Параджанов и мещанский коврик". История легендарного фото
- "Личная жизнь Андрея была хождением по лабиринту". Миронов и Френкель глазами фотографа Валерия Плотникова
- "Ездить, как Смоктуновский, могли только камикадзе". Взгляд легендарного фотографа Валерия Плотникова
- "Неужели Никита был таким?" Михалков глазами Валерия Плотникова
Записала Наталья Шелюхаева (с) "Лилит".