«Звёздочка» глава 208
Иван забрал сыновей из детского сада, пришёл с ними домой, не ожидая что на ужин его ждут пельмени. Войдя в квартиру, он принюхался и тут же спросил:
— А чем это у нас так вкусно пахнет, а, царица моя?!
— Пельменями, Ваня! Мама моя приехала, мяса привезла. Мы с ней пельмени налепили. — ответила Татьяна с кухни.
Тёща вышла из комнаты с Прошкой на руках, увидев зятя, вернувшегося с работы, поздоровалась:
— Здорово, зятёк!
— О-о-о, тёща, привет! — сняв кроличью шапку поздоровался зять. —Какими судьбами?!
— Да вот соскучилась да приехала не звамши, то вас разве дождёшься.
— Вот молодец! Давно бы так, — улыбнулся Иван тёще, а потом прикрикнул на сыновей. — Ну вы чего с бабушкой не здороваетесь, а?
— Здравствуй, баба! — приветливо обратился к бабушке Тёмка. Пашка взглянул исподлобья и нехотя пробурчал.
— Привет, — бабушку Пашка не любил, да и вообще он мало кого любил и любил ли кого-нибудь. В свои пять лет он охотно использовал людей, когда ему это было нужно и расставался с ними за ненадобностью как с поношенной одеждой. Его недолюбленная душа нуждалась в любви, но от окружающих её недополучала и страдала от её недостачи, копя про запас обиды.
— Здрасте, здрасте, — поздоровалась с внучатами бабушка. — А выросли-то как! Давно я вас не видала. А я вам носки и варежки связала. В комнате вон, на стуле лежат.
— Спасибо, баб! — тут же поблагодарил Тёмка и сняв с себя верхнюю одежду, опережая брата, рванул в комнату за варежками и носками. Пашка замешкался, раздеваясь и боясь, что Тёмке достанется лучшее, закричал:
— Погоди, не трожь без меня-а!
— А чего годить-то? Всем хватит. — поспешила успокоить его бабушка. — Что носки что варежки одинаково вам двоим связала.
— А ты раздевайся быстрее, — скомандовал отец, расстёгивая своё пальто. — А то в коридоре тесно — не развернуться.
Пашка разулся, снял цигейковую шапку и в зимнем пальто зашёл в комнату, схватил варежки и тут же натянув их на руки и вынес вердикт бабушке:
— Браковку вяжешь, баб!
— Какую ещё браковку?! — засмеялась бабушка. — Ты чего говоришь-то? Сама пряжу спряла, сама связала.
— Руки у меня в них мёрзнут, короткие они.
— С чего глядя они короткие-то? Ты чё, Пашка, тако говоришь-то? Я всю жизнь так вяжу!
— Вот сама смотри, баб, руки голые, подлиньше надо вязать, а это браковка! — стоял на своём внук. — Снег в рукава попадает.
— Да тебе пальтишко маленькое стаёт: вырос, вот рукава-то и короткие. Проси у мамки с папкой, пущай новые пальтишки вам купят.
— Нет, варежки — браковка!
— Ну, и ну. — покачала бабушка головой. — Забраковал значит ты мою работу, вот и вяжи тебе: то по моей могилке грозишься на мотоцикле проехать, а теперь ещё и варежки забраковал.
— Браковка варежки, браковка… — упрямо твердил своё Пашка.
— А мне нравятся! — улыбнулся бабушке Тёмка. — Спасибо, баб!
— Ну хоть тебе знать-то, Тёмка, угодила, а то хоть прямо реви. — вздохнула бабушка облегчённо.
— Не-е, реветь не надо, баб! А ещё что нам купила?
— Боле ни чё, с Прошкой я вашим знакомиться приехала и подарки ему привезла. — доложила бабушка причину своего приезда.
— А чего с ним знакомиться, он же говорить ещё даже не умеет? — заметил ревниво Тёмка.
— Как не умеет? Он уж у вас улюлюкает вовсю! К лету-то заговорит.
— До лета ещё долго… — фыркнул Пашка натягивая на ноги носки. — А варежки у тебя браковка, баб, а носки хорошие.
— Ну знать-то хоть носками тебе угодила! — смеясь произнесла бабушка. — Носи на здоровье!
Алёнка сидела в комнате и делала уроки, не обращая на происходящее в соседней комнате. Радуясь в душе новым гамашам, которые купила сегодня ей мать.
Татьяна вдруг вспомнила что приобрела для мужа сапоги и в суматохе забыла сообщить ему об этом.
— Вань, а Вань?
— Что? — отозвался Иван, развязывая узел на шнурке ботинка.
— Я тебе сапоги зимние купила, югославские!
— Да ты чё, Тань, правда, что ли?! — не веря своим ушам переспросил Иван.
— А то нет, конечно правда! — игриво подтвердила Татьяна и вынесла из комнаты коробку с обновкой. — Вот, глянь, сорок четвёртый размер. Ну-ка, примерь, Вань.
— Сейчас что ли? Давай потом, Тань. — попросил Иван. Ему хотелось поскорей набить пузо пельменями до отвала, а уж потом заняться примеркой сапогов.
— А когда ещё-то, Вань?! Примерь, тебе говорю.
— Ладно, сейчас. — ответил он, понимая, что спорить с женой бесполезно и лучше согласиться. Ему удалось развязать узел на шнурке, и он снял ботинки.
Татьяна одной рукой прикрыла нос, почуяв запах грязных носков мужа, фыркнула:
— Фу-у, Вань.
— Ну так я же весь день обутый проходил: ноги вспотели. — оправдываясь сказал Иван. — Ты чё хошь от меня: я же мужик! От мужика мужицкий дух должен идти.
— Носки-то и сам бы мог постирать, — заявила ему тёща. — У меня уж на что Шурка — инвалид, а и то сам стирал свои носки, да ещё и на брюках стрелки гладил.
— Что же ты с ним развелась-то тогда?
— Пил бы меньше да не выступал, так до сих пор бы с ним жила. — ответила тёща, а потом опять выговорила. — Вонь-то какая от твоих ног, Ванька…
Иван нахмурился, обувая обновку. Тёща заметила перемены в его лице и сказала:
— Так чё морду-то скривил, я ведь правду тебе говорю, зятёк, хошь сердись, хошь нет. Это ж задохнуться можно от такой вони.
— Ладно, сам постираю, как пельмени поем. — заверил тёщу зять, а потом застегнув молнию на сапогах, прошёлся по коридору. — Тань, а они мне большие…
— Ничё, большие — не маленькие! С шерстяным носком носить будешь.
— А поменьше-то не было, Тань?
— Ладно хоть такие достались: последнюю пару урвала! — обрадовала мужа жена, ожидая от него похвалу.
— Я же сорок два, сорок три ношу.
— Ага, много ты понимаешь, какие носишь… — возразила ему Татьяна. — Меньше сорок третьего тебе не беру.
— Так ты говоришь — эти сорок четвёртый… — топчась на месте размышлял Иван, соображая, как будет ходить в этих сапогах.
— На худой случай войлочную стельку подложишь, в аккурат будут. Сапоги-то, Вань, вон какие хорошащие!
Тёща стояла и слушала разговор зятя с дочерью, а потом не выдержала и встряла:
— Танька-а, так ты какого лешего ему сорок четвёртый-то взяла? Уж и брала бы сорок третий.
— Говорю же последнюю пару урвала! Сапоги-то импортные: их днём с огнём не сыщешь, впервые такие достались.
— Ну, Танька, не знай чё ты творишь… Деньги издержала в пустую.
— Да говорю же шерстяные носки наденет да стельку войлочную вставит — самое-то будет. — настойчиво твердила Татьяна не желая слышать возражений. — Что я зря что ли в очереди отстояла, чтобы с пустыми руками уйти…
Ивану стало жаль жену, и он пошёл на уступки:
— Пельмени наверну, а потом займусь стельками, может и в правда слетать не будут. Сапоги-то шикарные!
— И я про тоже, Ваня!
© 11.03.2021 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 209 Опять тараканы подставили Ивана
Предыдущая глава 207 Ну, Танька-а, тебя только за смертью посылать, пельмени ночью есть
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть "Святая" Тонька