Кто из тех, чья молодость пришлась на 1970-е годы, не знает популярнейших некогда песен «На острове Буяне», «В краю магнолий», «Заповедные места»? Рожденные в советское время песни ансамбля «Ариэль» до сих пор имеют своих поклонников.
Впрочем, остаются многочисленные поклонники не только у «Ариэля», в чем можно было легко убедиться на шоу «Мы из СССР!», прошедшем в пензенском драмтеатре (билеты стоили от 100 до 2200 рублей).
Именитых музыкантов в Пензу привез многолетний руководитель ВИА «Ариэль» Валерий Ярушин. В его команду также вошли Александр Диксон (участник групп «Шестеро молодых» и «Визит»), Василий Курсаков (игравший в «Рок-ателье»), Сергей Бойко (композитор легендарных хитов группы «Белый орел») и Александр Акинин (барабанщик и участник ВИА «Красные маки», «Карнавал», «Лейся, песня»)…
В гримерке корреспонденту «МЛ» удалось пообщаться с Валерием Ярушиным.
— Валерий Иванович, пандемия сильно отразилась на творческих планах вашего шоу?
— Очень сильно! И не только этого шоу, но и моего нового состава «Ариэля». От силы концерт в месяц давали, и то какой-нибудь полуподпольный, типа как недавно в бард-кафе «Гнездо глухаря». Все-таки мы все пенсионеры, а пенсия такая… Лучше не говорить. И эти концерты являются хорошим подспорьем. Надеюсь, сейчас снова начнется гастрольная жизнь.
— В чем секрет успеха провинциального «Ариэля», в 1970-е ставшего одним из ведущих ВИА страны?
— Наверное, так сошлись звезды. До меня группа существовала два года, я влился в состав в 1970-м. У меня до этого была группа «Аллегро», откуда я привел с собой барабанщика Бориса Каплуна и пианиста, которого вскоре забрали в армию. Отсчет золотого состава «Ариэля» можно вести с 7 ноября 1970 года, когда мы все собрались за столом и под «рюмочку супа» обговорили творческую концепцию. Я по образованию баянист и начал привносить в репертуар русские народные песни в рок-обработке. Стали играть в том числе фолк-рок, а такого в СССР еще никто не делал.
Молодежь откликнулась моментально. В челябинском политехе стали организовывать рок-концерты. Звук был такой смешной, вы не представляете! Аппаратуры толком нет, электрогитары тоже так себе… Но парни и девушки просто в экстазе бились, вырывали сиденья, выносили дверные косяки. Нас, кстати, партийные работники не раз поначалу пытались переназвать. Мол, это еврейское название, а поете русские народные песни. «Что ж тут еврейского?» — удивлялись мы. Нам отвечали: «Ариэль Шарон — премьер-министр Израиля». — «Мы что, виноваты, что его так мама назвала?»
— Однако на фестивали вас отправляли…
— Да мы сами сбегали! Помню, как нас не пустили на всесоюзный фестиваль в Латвию, потому что мы якобы выступаем босиком. Босиком на самом деле никто не выступал. Просто к партийным товарищам пришла анонимка от кого-то с радиозавода. Проверять никто не стал, мы все равно считались неблагонадежными. Мы продали гитару, чтобы найти деньги на билеты, и все равно поехали. В итоге — первое место, восторг зрителей! А до этого у нас уже было первое место на фестивале «Серебряные струны» в Горьком в 1971 году. Мы тогда сумели опередить Градского с его «Скоморохами».
В Латвии нас заметил Раймонд Паулс, одобрил наше звучание, стиль. Но по-настоящему нам повезло, когда в «Ариэль» влюбился Никита Богословский и стал с нами сотрудничать. Нас вдруг все начальники зауважали. Ко мне впервые в Челябинске обратились по имени и отчеству: «Валерий Иванович, хватит там по подворотням скитаться, давайте в филармонии ваш концерт сделаем».
— А какой фестиваль вам запомнился особо?
— Наверное, конкурс артистов эстрады в 1974 году. У нас как раз на «Мелодии» вышла пластинка, куда вошли три мои песни. Она имела успех, и нас решили отправить в Москву защищать честь Урала. И мы там поделили 1-е место с ВИА «Поющие сердца»! При этом опередив уже гремевшие «Самоцветы». Пресса писала, что после этого конкурса на эстраде появились три имени: Пугачева, Хазанов и «Ариэль».
Как лауреатам нам подняли ставки, ребята теперь получали по 7—8 рублей за концерт, а я как руководитель 12 рублей 75 копеек. Авторские тогда почти не платили, так что жили за счет живых выступлений. Иногда по пять концертов в день давали! Нас стали выпускать за рубеж. Сначала в соцстраны, а в 1981 году отправили в ФРГ. Перед поездкой проинструктировали, что если буржуи нас будут ругать — это хорошо, а если хвалить — то плохо. А нас похвалили, и мы не знали, радоваться или начинать бояться… Но, к счастью, все обошлось.
— Что вас заставило в свое время уйти из «Ариэля»?
— Наверное, мы просто устали друг от друга. Когда началась перестройка, все в группе, кроме меня, решили, что надо ломать наш репертуар. Конечно, их можно понять. Бесконечно петь одно и то же — это кого угодно с ума сведет. Мне сказали: «Убирай к черту все русские народные песни!» Я убеждал, что это наше лицо, что надо оставить хотя бы пять-шесть песен. Но в ответ только слышал: «Иди к Добрынину, Тухманову, Морозову. Пусть они пишут для нас шлягеры типа «В краю магнолий».
Закончилось все тем, что в 1989 году меня лишили права руководства. У меня тогда очень ухудшилось здоровье, давление скакало, и я решил, что лучше будет уйти. Помню слова Андрея Макаревича после распада: «Зря ты стремился к какому-то рекорду стабильности состава. Надо было избавиться от двух-трех паршивых овец — и все стало бы нормально».
Но в то время все было в руках барабанщика, моего бывшего друга. А я перебрался в Москву, нашел талантливых ребят и организовал группу «Иваныч». Пришлось начинать с нуля. Пугачева при встрече говорила: «Ты что за «Иваныча» спрятался? Тебя же никто не может отыскать! Назовитесь хотя бы «Новый Ариэль» или «Ариэль Иваныч». В итоге я прислушался к ее словам, и мы сейчас называемся «Новый Ариэль».
— Удалось вписаться в московский бомонд?
— В Москве вся эстрада поделена на кланы. Самый элитный — клан Аллы Борисовны, в который входят Газманов, Николаев, Королева, Басков и так далее. Они могут тебе мило улыбаться при встрече, но если ты ниже рангом, то хоть в лепешку расшибись, никогда не попадешь в их круг. Они зарабатывают бешеные деньги, в этом плане нам никогда не достичь их уровня.
— А к отечественным рокерам как относитесь?
— Из всех русских рокеров я могу выделить только Шевчука. Терпеть не могу, когда обзывают рокерами людей, которые не умеют играть на инструментах. Они идут на эпатаж. Вон на Шнура посмотрите: трусы снимает на концерте и матом всех кроет, но разве это рок?