Эксклюзивное интервью для "Кавказ Сегодня" ко Дню единства народов Дагестана
- Гаджимет Керимович, здравствуйте! Первый вопрос – по поводу замечательного праздника, Дня единства народов Дагестана. Опыт региона в этом смысле уникален – самая многонациональная республика России не только сама живёт в мире и согласии, но и может быть примером для многих других. В чём, на Ваш взгляд, уникальный секрет этого добрососедства, хранимого веками?
- Добрый день! Вы правы, согласие действительно складывалось веками - в силу географического положения, в силу многообразия отдельных этносов, составляющих народ Дагестана и объединённых на одной территории… Я как-то разговаривал с академиком Чикобавой (Арнольд Степанович Чикобава - грузинский и советский лингвист, доктор филологических наук, академик АН Грузинской ССР – Ред. ). Это был известнейший лингвист, который даже сделал письменность для нескольких дагестанских языков. И он говорил, что процентов 50-60 лексического содержания наших языков имеет большое сходство. Есть заимствования, взаимовлияния. Хотя, правда, представители одного этноса, но из разных сёл, не всегда друг друга понимают. Потому что диалекты формировались в силу определённой географической изолированности.
Кроме того, мы по духу, по нравственному и бытовому укладу – народы очень близкие. Дагестан оказался на границе между Севером и Югом, что не могло не сплотить коренных жителей. Веками через эту землю проходили чужие войска, и это формировало у местного населения традиции взаимовыручки, «чувство локтя». Всё это перешло с годами в особый национальный уклад. Насколько я помню, у нас за всю цивилизованную историю Дагестана внутренних межнациональных конфликтов никогда не было! А за последний век особым скрепляющим фактором стал русский язык.
Ещё в 30-е годы шли споры о том, какой язык должен стать в Дагестане средством межнационального общения, как бы государственным. Склонялись к тюркским языкам. В частности – к кумыкскому, потому что он был в широком обиходе и являлся «языком торговли», поскольку торговать приходилось на равнине. Но реалии текущего времени определили на роль языка межнационального общения именно русский. И он настолько вошёл в нашу жизнь, в нашу кровь и наше сознание, что вы можете сейчас в любое горное село поехать – с вами будут говорить по-русски. И не только говорят, мыслят по-русски! Родители часто расстраиваются, что их дети, к сожалению, отдаляются от родных языков.
Приведу простой пример. Чтобы со своей родной бабушкой пообщаться, мне самому лично пришлось выучить лезгинский. Вот такая ситуация, такая данность… Я учился в нашей самой старой школе – Махачкалинской школе №1, ей в этом году 150 лет – у меня было 13 основных учителей. Из них 11 были русскими учителями, которые дали мне такую «базу», что её мне хватило и в институтах, и в аспирантурах, и в докторантурах. И язык, и физика, и математика, и история…
Здесь ведь в чём дело? Дагестан в своё время находился в вассальной зависимости от Персии, сюда пыталась залезть Османская империя, были другие разные попытки – монголы, хазары… Но народы Дагестана хорошо понимали всю эту ситуацию. Приходили и уходили захватчики, а оставались просветители. Достаточно вспомнить «десант» русских учителей. А после войны приехали учёные из России, которые создали здесь филиал академии наук. Всё это, в целом, дало совершенно иную картину. Да и сама Махачкала – ведь наша столица была основана Петром Первым как Порт-Петровск. Это был всегда очень дружный многонациональный город. Всё формировалось постепенно, годами и веками. Народное согласие не создаётся постановлением партии и правительства. Оно складывается исторически.
Моя бабка, которая училась в Баку, Стамбуле, изучала арабские, тюркские языки, - так она на русских молилась! Говорила: «При них землетрясения и наводнения закончились, жизнь нормальная стала!». Шутка, конечно. Но в каждой шутке, как говорится… (смеётся).
У нас сейчас вообще здесь нет никаких вопросов в этом плане. И многие русские, которые выехали отсюда в 90-х годах, вернулись обратно в Дагестан. Говорят, не смогли жить в центральной России. Мы все – одного менталитета, со своим кавказским, южным характером и укладом. Мы друг друга хорошо понимаем и можем жить только в согласии и дружбе. И точно такие же отношения – во всех наших северокавказских республиках.
Здесь ведь не столь важно, какой ты национальности. Важно принимать и уважать эту землю, её уклад, традиции, особенности. Важно быть человеком, всё остальное вторично. У меня один дядя был женат на терской казачке, другой – на донской. И у нас далеко не редкость смешанные браки. Здесь все свои, чужих нет!
- Многонациональный народ Дагестана дал России множество светлых умов, настоящих патриотов, выдающихся деятелей в самых различных областях – науке, политике, экономике, общественной жизни, искусстве, здравоохранении и так далее. Но отечественная история – сложнейший процесс, отмеченный не только достижениями, но и драматическими страницами. Поделитесь, пожалуйста, своим мнением о дагестанской интеллигенции – её историческом пути, судьбе, миссии…
- Интеллигенция ведь тоже формируется на определённых периодах развития государства. До революции, например, считалось хорошим тоном послать учиться детей в Санкт-Петербург, Ростов, другие крупные города России. Учились на инженеров (горных, железнодорожных) – считалось, что это хорошее образование, позволяющее занять положение в обществе. То есть, формировалась сугубо техническая интеллигенция.
После Октябрьской революции – в этом плане нужно отдать должное советскому государству – многое было сделано, чтобы поднять культурный, научный, образовательный уровень представителей Дагестана. И следует отметить, что в республике всегда была сильна тяга к образованию: это считалось уважаемым и важным делом. У нас, если не ошибаюсь, было где-то 1600 школ здесь – при мечетях, в виде каких-то реальных училищ, ремесленные, железнодорожные. Считалось, что учиться – это обязательно.
Также много наших представителей находились до революции в Турции, Иордании, Саудовской Аравии, эмиратах – это специалисты в области Ислама, богословы, толкователи Корана. В числе лучших чтецов Корана – представители Дагестана. До сих пор в Турции, например, большая научная прослойка – дагестанцы.
Интеллигенция формировалась и по мере открытия вузов. В 30-е годы несколько таких учебных заведений открылись: сельскохозяйственный институт, педуниверситет, позже – женский педагогический университет, который потом стал классическим. Дальше, на его базе – технический университет… Это всё очень здорово приветствовалось, развивалось. И руководители Дагестана в те годы понимали, что за счёт индустриализации республики мы сможем поднять уровень жизни людей.
Далее были построены прекрасные предприятия – мощнейший судостроительный завод в Каспийске, таких было всего два в Советском Союзе. Авиационный электромеханический завод в Кизляре. В Дербенте, во всех других крупных городах создали предприятия. Соответственно, появилась новая техническая интеллигенция.
Кроме того, работали театры на всех языках. Самым крупным был русский театр, где играли многие выдающиеся актёры, в том числе – Иннокентий Смоктуновский. Уже потом, когда я с ним общался в Москве, Иннокентий Михайлович с большой теплотой рассказывал о Махачкале, о Дагестане. Единственное - в шутку жаловался, что читаемые им монологи не слышны из-за проходящих рядом с театром по железной дороге поездов. И спрашивал, смеясь: «Поезда ещё у вас ходят? Актёров слышно?».
У нас ещё есть мощная научная интеллигенция. Был создан Дагестанский научный центр академии наук, несколько институтов – физики, геологии, языка и литературы… всего восемь институтов. Я сам, как физик, знаю, что приехало много выдающихся физиков из разных уголков страны. Они хорошо потрудились здесь, создали свои научные школы, которые до сих пор продолжают работать.
Конечно, здесь нужна была государственная воля. Но огромное желание и благодатная среда - вот это поле, которое засевали научными, образовательными, культурными идеями – оно было готово к хорошему «урожаю». Соответственно, появились и щедрые плоды – выдающиеся учёные, композиторы, актёры, деятели культуры, педагоги… И это всё сохранилось! А после 90-х годов стало возвращаться на круги своя. Мы помним эти сложные времена, когда представители интеллигенции вынуждены были заниматься бизнесом, чтобы выжить. И когда «лихие» годы закончились, стало снова престижно и почётно быть учёным. Появились системы грантов, молодёжь стала подтягиваться…
В советское время считалось так: каждый регион должен иметь один, как минимум, вуз. А фактически их было два-три. В своё время Юрий Андреевич Жданов (Ю. А. Жданов - советский и российский учёный, ректор Ростовского государственного университета в 1957-1988 годах, доктор химических наук, кандидат философских наук, профессор, член-корреспондент АН СССР – Ред. ) говорил: «Есть города, где есть университеты, и есть просто города». Поэтому важно было иметь университет.
Будучи депутатом Госдумы, я знаю, насколько сейчас в целом по стране увеличился бюджет по образованию и науке. К сожалению, в последнее время пошёл определённый «крен» на поддержку только крупных, центральных вузов – Москва, Питер, Новосибирск, Омск, Томск, Ростов. И всё. А остальные? Сейчас я пытаюсь такую «волну» поднять, чтобы создать Северо-Кавказское отделение Российской академии наук. У нас есть для этого мощные кадры, институты. Имеются желание и возможности. Но пока есть сопротивление РАН – потому что научными центрами легче руководить, чем отделениями. А это могло бы дать большой толчок для устойчивого развития региона, сполна используя его научный потенциал.
В целом, интеллигенция поддерживает уровень республики, и он у нас неплохой. Но хотелось бы, конечно, большего. Я, разумеется, очень уважаю спортсменов и всегда их приветствую, но вынужден констатировать: человек науки у нас не имеет и сотой доли того внимания в сравнении с теми, кто кого-то поборол или куда-то мячом попал. Но Дагестан – это ведь не только спорт.
- Вы сочетаете работу в академической науке (около 200 научных статей, учебников и патентов) с депутатской деятельностью в Госдуме - вот уже пятый созыв подряд. Не мешает ли одно другому?
- Я в Думу никогда не собирался и вообще никогда не планировал делать политическую карьеру. Занимался активно наукой. Но вот получилось так, в силу разных причин. Из пяти созывов три созыва я был в комитете по образованию и науке, занимался непосредственно тем, что хорошо знаю. Это высшая школа и наука. Многие законы, которые принимались, и которые со стороны правительства шли, и со стороны академии наук, и которые мы сами инициировали – они работали на развитие нашей науки и образования.
Например, мы сейчас пришли к образу послевузовского распределения. Ведь раньше считали, что не надо распределять, образование дали – а рынок сам всё «устаканит». Но не получается! И вот сейчас воплощается такая форма послевузовского распределения, как целевая подготовка. Человек поступает, а уже со 2-3 курса на него выходят представители работодателя. Начинают с ним работать, заключают договор. И выпускник потом в обмен на гарантированное трудоустройство обязуется отработать там сколько-то лет.
Сейчас ввели поправку к Закону об образовании в части прохождения студентами практики, которой они лишены все прежние годы. В организации практики будет участвовать не только будущий работодатель, места её могут меняться. Всё это направлено на то, чтобы вуз дал более качественную подготовку студентам… Можно привести и другие примеры.
Сейчас я снова в комитете по образованию и науке, возглавляю Экспертный совет по высшей школе. Мы там обсуждаем очень много интересных идей, решаем важные вопросы, разрабатываем законодательные инициативы. И в этом плане я получил большое удовлетворение именно с позиции учёного – потому что определённую лепту в развитие науки и образования внести удалось.
И вот что важно: от науки я никогда не отрывался. И лекции читаю… Раз в месяц удаётся здесь, в Махачкале. Параллельно работаю в Национальном исследовательском ядерном университете (бывший МИФИ). Там читаю лекции для магистрантов, пятый курс: нанотехнологии, микроэлектроника и так далее. Веду аспирантов. Кстати, как раз перед началом пандемии у меня защитился 27-й кандидат наук. Поэтому – я полностью «в теме». К тому же наука – это тот «кусок хлеба», который у меня никто не отнимет (улыбается).
- Да, это правда. И тем не менее, несмотря на научную деятельность, Вы – автор более 40 законопроектов, соавтор 267 законодательных инициатив в Госдуме. Какие из них считаете наиболее значимыми? Приведите, пожалуйста, хотя бы несколько примеров.
- Очень важным считаю уже упомянутый законопроект о целевой подготовке. Это раз. Второй момент – я инициировал закон о продлении возраста нахождения в должности ректоров или директоров институтов. Поскольку мы увеличили пенсионный возраст, а в научных, творческих учреждениях нельзя жёстко подходить к возрастным рамкам: подошёл возраст – в отставку. Так мы можем потерять «золотой фонд» управления вузами, выдающихся учёных.
В прошлом созыве я был председателем комитета по делам национальностей. И тогда была чисто моя инициатива: мы подготовили и провели закон, обязывающий руководителей муниципальных образований отвечать за соблюдение прав в области межнациональных и межрелигиозных отношений. Было предусмотрено создание в муниципалитетах структур, ответственных за недопущение конфликтов в данной сфере. Раньше ведь специально этим никто специально на местах не занимался! Должен сказать, что процентов на 80 принятый закон сработал чётко. И продолжает работать. Он позволяет эффективно мониторить ситуацию в этой области по всей стране.
Ещё пример – когда работал замом председателя комитета по местному самоуправлению. Был заслан, послан, отправлен (смеётся) туда по заданию руководства республики…
- Делегирован.
- Да-да, делегирован! Там было два момента, которые отношу себе в плюс. Это законопроект по землям отгонного животноводства. Данный вопрос хорошо известен в Дагестане, поэтому посвящённым в реалии нет нужды его объяснять. Скажу лишь одно: как оказалось, проблема отгонного животноводства актуальна в 26 регионах страны! Была проведена большая работа, результатом которой явилось решение не принимать федеральный закон, а передать решение проблемы в регионы. И на региональном уровне эти вопросы сейчас успешно урегулированы.
Ещё один рамочный закон – о наукоградах. Это сейчас модно говорить о всяких «силиконовых долинах». У нас были наукограды, которые создавали в советское время как центры научной мысли. А когда был принят закон о местном самоуправлении, то получилось, что градообразующие предприятия, институты никакой роли не играют. Они подчиняются местному самоуправлению и теряют свою основную функцию. Мы тщательно изучили ситуацию и приняли рамочный закон о наукоградах, вернув им часть полномочий и сохранив тем самым «зерно» нашей мощной отраслевой и академической науки. В результате, институты оживились и начали эффективно работать. А то порой звучат предложения – давайте, мол, тоже создадим какую-нибудь «долину»! Да не надо ничего создавать, есть уже! Кадры есть, это самое главное. Их ведь невозможно подготовить за год-два, минимум нужно 20. Зачем же терять то, что уже имеем? Обнинск, Королёв, Новосибирск… очень важно, что эти научные площадки сегодня сохранены и успешно работают.
Принятых законов было много, все они важны. Но вот эти, навскидку – то, что приходит на память.
- Спасибо. И напоследок вернёмся к тому, с чего начали. К народному единству. Не секрет, что это единство устраивает далеко не всех. Имеются силы, которые очень хотели бы его разрушить. Правда, безуспешно. И всё же, на Ваш взгляд, что нужно делать, чтобы никакие зёрна экстремизма, религиозного и иного радикализма никогда не дали свои побеги на благодатной и дружной земле Дагестана?
- Мне кажется, что основа основ в данном случае – это культура. Нам необходимо всеми силами повышать культурный уровень народа. Знание обычаев, истории, знание того, как мы жили на этой земле испокон веков – оно даёт возможность воспитывать молодёжь в определённом духе.
Мы часто говорим о патриотическом воспитании. Но патриотическое воспитание без знания истории, без глубокого знания национального наследия – оно не может быть. Гордиться нужно не номинальной принадлежностью к народу, а осознанной принадлежностью к его культурному, историческому наследию.
На чём воспитывать? На исторических фактах, например. Когда дагестанцы объединялись против общего врага. Когда в сложные моменты люди разных национальностей приходили друг другу на помощь.
В противодействии экстремизму уклон должен быть не на силовые органы, а на органы образования и культуры. Потому что при повышении культурного уровня народа многие вопросы отпадут сами собой. Ведь многие не только мусульмане, но и христиане, к сожалению, часто имеют поверхностные суждения о том, приверженцами чего являются. Все ли из них полностью читали Библию? Все ли полностью читали Коран? Увы, таких очень мало. А ведь в этих священных книгах есть ответы на главные вопросы.
В 96-м году, по-моему, когда я работал проректором ДГУ, мы создали группу, редколлегию такую, которую возглавлял наш дагестанский специалист Нури Османов, работавший в своё время с Евгением Примаковым в Москве. И мы тогда сделали смысловой перевод Корана. Я просто участвовал в работе редколлегии, авторского коллектива. И для того, чтобы понимать, о чём речь идёт, изучил историю Арабского халифата, исследовал многие вопросы, связанные с Библией, с возникновением христианства. Изучал религиозные течения, исторические факты, вопросы, связанные с созданием Корана…
Суть в том, что есть подстрочный перевод, а есть смысловой. И если люди понимают, о чём идёт речь – это уже совершенно иной уровень восприятия.
Я в школе хорошо знал историю. И сейчас неплохо в ней разбираюсь. Знаете, почему? Потому что у меня в школе была прекрасная учительница истории – Вера Дмитриевна Коханова. Заслуженный учитель России. Из-за уважения к ней, любви к этому замечательному человеку и педагогу, я историю учил не по учебнику. Читал дополнительные книги, пытался узнать больше, чем предусмотрено школьной программой.
Очень важно - со школы, с детского сада – поднимать культурный уровень человека, прививать ему любовь к истории своего народа, уважение к ближним. Действия силовых структур – это уже работа над исправлением ошибок, но намного важнее избежать ошибок в принципе. Тогда и не будет этих «зомбированных», одурманенных мальчиков, которые борются неизвестно за что, прикрываясь знаменем Ислама. При этом мало что зная и понимая в Исламе.
Воспитание культуры даёт тягу к знанию. А знающего человека невозможно обмануть, одурачить. Напротив, незнание всегда рождает страх. Скажем, тот, кто не знает, чем живёт Дагестан – он просто боится его! А тот, кто однажды побывал здесь, увидел его красоту и гостеприимство народа, возвращается сюда с благодарностью.
Приезжайте! У нас сейчас ежедневно 17 рейсов в Махачкалу. И, кстати, все самолёты полные. Отели все забиты. Санатории, уже и частные дома – всё занято. Да, это отчасти из-за закрытия границ. Но что они потом говорят? Говорят, что на следующий год ещё раз приедут. Потому что народ приветливый, радушный. Потому что русский язык все прекрасно знают. И такие же горы, такое же море. Даже лучше.
Как каждый из нас любит отца и мать – так и Родину свою любить нужно. Ближних своих, историю, культуру. И ещё раз повторю: это нужно воспитывать с детства.
- С коллегами по Госдуме есть взаимопонимание по всем этим вопросам?
- Разумеется. Дума – это ведь такой слепок населения, своеобразная модель нашей страны. Там очень много достойных, опытных людей, которые и в своих регионах делают благое дело для соотечественников, и представляют их интересы в парламенте.
Когда езжу по регионам, меня часто спрашивают: «Вы откуда?» - «Из Дагестана» - «А как там в Дагестане?». Отвечаю: «Вы меня уважаете? Хорошо ко мне относитесь?» - «Да, Вы нам нравитесь» - «Так вот в Дагестане таких, как я, и даже лучше - три миллиона человек».
Знание приводит к пониманию. Понимание даёт уважение и единство. К этому, на мой взгляд, и нужно стремиться.
Олег Пономарев