Обратный отсчёт пошёл.
Всё так же, но всё в первый раз.
Сколько раз за последние без месяца два года я летала в Берлин, сложно сосчитать.
Но в этот раз впервые прилетела с новым особенным чувством. Столь долгожданное желание, сбитое с толку запретами пандемий, наконец стало реальностью.
Сложно описать и размотать по ниточке комок пёстрых чувств, свернувшийся внутри за последние две недели. Столько противоречивых и разнонаправленных проявлений в одном месте. Думаю, с какого момента начать этот рассказ.
Оставлю в нём короткую предысторию, о которой, пожалуй, мало кто знает.
Впервые в Берлине я оказалась в 2014 году.
Мы с молодым человеком (пианистом) прилетели в Кёльн на джазовый конкурс. Это был мой первый конкурс за территорией России. Заняла второе место и даже выиграла денежный приз.
История полёта обратно заслуживает отдельной заметки.
Оставлю здесь лишь маленькое касающееся общего настроя воспоминание. Обратный полёт из Кельна был с пересадкой в Берлине. Между самолётами было, насколько я помню, около четырёх часов. На тот момент самолеты ещё летали в Тегель. Я открыла карту и усмотрела, что до центра города (на мой неопытный взгляд) можно доехать всего за 20 минут. Решение было принято молниеносно. Молодой человек, к сожалению, мои безумные идеи не поддержал, сославшись на усталость (предыдущую ночь мы спали на лавочке аэропорта Кельна), но это меня конечно же не остановило. Оставила рюкзак ему на сохранение и налегке бросилась навстречу неизвестному городу.
Как поразили меня тогда огромные дома по Унтер ден-Линден. Заворожённая приклеилась я к окну. Выскочила в районе центрального вокзала и поразилась широте пространств. Была осень. Дороги были усыпаны каштанами. Теми самыми легендарными каштанами из Берлина, один из которых я после с трепетной любовью привезла с собой в Россию.
Помню, как поразило меня тогда хаотичное движение сотен велосипедистов. Я стояла и смотрела, анализировала, впитывала. На мой первый поверхностный взгляд диким восторгом отозвались мужчины в костюмах и начищенных ботинках, с рюкзаком за спиной мчавшиеся на велосипеде, вероятно, по своим будничным делам.
Боже! В этом раю велосипедист важнее машины и важнее пешехода, почувствовалось мне тогда. Любовь с первого взгляда, не иначе.
Времени на прогулку было не так много, вернулась в аэропорт и узнала, что наш рейс задержан на два часа. Все люди просто сидели и ждали в коридоре. Мой спутник отправил смс, пока я прогуливалась по музейному острову, но телефон я включить забыла и порхала налегке, счастливая и беспечная.
Пришлось ждать самолёт и огорчаться, что знакомство наше с Берлином было так скоротечно.
Следующая встреча состоялась спустя два года, когда мне стрельнуло в голову, под впечатлением от рассказов переезжающей в Германию подруги, поступить учиться в Берлинскую высшую школу музыки. Языка на тот момент я не знала совсем, спонтанно и буквально молниеносно я заполнила какие-то анкеты, перевела свои дипломы и подала документы. Причём на две специальности: симфонический дирижёр и ещё какую-то. Что-то в кривом переводе гугла смутно пригрезилось мне как “Музыкальный театр”. Подумала, наверное актёр. Оказалось, режиссёр. Было очень забавно приехать в страну без капли языка и пойти сдавать экзамены, защищая своё режиссерское видение театральной постановки. Удивительно, что меня допустили аж до третьего (последнего) тура экзаменов, не взирая на 100% английский и абсолютное отсутствие немецкого.
Обе вступительные сессии были благополучно завалены, а по возвращении в Россию я узнала, что в консерватории на моё отсутствие сердечно обиделись. Причём эта обида стала для наивной меня каким-то откровением. Никто за время отбытия не написал мне ни строчки о необходимости прислать какие-то предварительным варианты диплома на согласование. А я девушка самостоятельная и с чётким пониманием системы, в которой в действительности экзаменаторы могут прочесть разве что содержание и название глав, а уж точно не всю работу. Надо быть честными и не плодить симулякры, что я собственно и сделала, отнесясь к процессу с должным количеством равнодушия и формализма.
Дело закончилось тем, что в день намеченной сдачи дипломной работы меня просто не допустили к комиссии. Сказали, что меня здесь больше не ждут, что я была “Анечкой”, а нынче имени у меня нет, осталась лишь фамилия “Лукшина”. Пребывая в полном шоке, не стала узнавать подробностей. Возможно от меня ожидали раскаяния, но его не случилось. Нехристиански-великая гордость моя осталась при мне. Попрощалась со всей этой консерваторской компанией раз и навсегда.
Отношение моё к дипломам и рефератам к тому моменту было напрочь повседневным. За шесть лет параллельного музыке обучения в Техническом университете я написала их такое дикое количество, что ещё один совершенно не стал чем-то особенным. Как оказалось, прежде сдачи я должна была бы принести его на проверку, обсудить со своим руководителем (ни много, ни мало, ректором консерватории), а я со свойственной легкостью припархнула в день экзамена с ясными глазами и абсолютным непониманием кровной обиды, увиденной и услышанной в голосах профессоров, с коими до тех пор мы были уже семь лет как знакомы. В Россию, кстати, прилетела я ровно за два дня до. А финальный вариант диплома писала, точнее надиктовывала и редактировала ночью накануне, ибо опоздала на поезд из Москвы в Нижний и задержалась дольше задуманного.
Меня с позором выгнали из ассистентуры-стажировки ровно за день до того, как я должна была бы её закончить. Абсурдно, только я, пожалуй, так могу. В момент, не задмываясь, положить под хвост коту всю свою жизнь, без малейшего осознания на то причины.
Итогом стало прощание с профессией, которой на тот момент уделила уже 11 лет жизни.
Сказать, что я была огорчена, не сказать ничего. Жизнь разломилась, разделилась на “до” и “после”.
С дирижёрством было покончено, как вскоре и с Нижним Новгородом. Городом, в котором у меня в музыкальном кругу осталась живая в душе большая любовь и растертая о пол в мгновение карьера. Видеть лица этих людей и взаимодействовать с ними на одном музыкальном поле у меня не было ни малейшего желания и ни единой душевной силочки. Горделивость осталась незыблема.
Годик поработала в одной образовательно-культурной организации, а после переехала в Москву.
Отступление вышло долгим, вернёмся же к Берлину.
Весной 2019 года, в очередной раз уволившись из теплого насиженного местечка с полным соц. пакетом с должности Старшего администратора Московского камерного хора, я впала в очередную тоску. Тогда спасали мою душу занятия танцами с одной безумно талантливой девочкой-перформером. У нас был бартер: я ей - вокал, она мне - танцы. Вдруг она говорит, что собирается уехать в Берлин.
“Как? Зыбкая основа моего внутреннего благополучия покидает меня? Пожалуйста, только не сейчас! Хм… тот самый Берлин?”
А у меня там хороший друг. Написала другу, попросила приглашение. Сделала годовую визу. Купила билет туда и ровно через два месяца обратно. Что я буду делать, не было ни малейшего представления и ни малейшего намёка на план. Было примерное место жительства. На этом всё.
По дороге написала другу из Латвии, что буду в Европе и буду рада встрече на любой территории. А он пригласил меня в хоровой проект на позицию сопрано. Я не сопрано, да и академической музыкой к тому моменту не занималась уже два года. Как петь классику, уже стала забывать, но согласилась, не раздумывая.
Итак, я оказалась в Берлине. Вечером 17 марта 2019 года, а ранним утром следующего дня я уже прыгала в поезд и ехала в Гёрлиц, чтобы принять участие в своём первом проекте “Европейской хоровой академии”. Так началась большая история погружения в Германию и углубления желания остаться здесь жить.
Пути мои, прямо скажем, похожи на пути неудачника.
Большинство знакомых благополучно и планомерно готовились, поступали в разные вузы и переезжали, как студенты, а у меня с поступлением что-то не сказывалось, да и до сих пор не сложилось.
Хотя, я страстно желаю однажды встать в ряды студентов Берлинского джаз-института, но холеричность и импульсивность характера не позволяет делать долгосрочных планов и двигаться поступенными шагами. Только рывки, только прыжки, только броски.
Оснований для выдачи национальной визы не складывалось, хотя заключить брак мне предложили уже в первый месяц жизни в Берлине. Об этом я вам уже рассказывала.
А потом случился проектный контракт, но нагрянула пандемия и визы фрилансера стали под запретом. Собственно до сих пор они там и находятся.
Упустим ещё два миллиона рассказов по дороге и оставим здесь лишь итог.
Я переехала в Берлин. На данный момент у меня есть год. Обратный отсчёт пошёл.
Год, чтобы начать новую жизнь, пустить корни, определиться со своими желаниями, целями и путями.
С момента получения столь долгожданного письма о разрешении на получение визы, за десять дней я, под гнётом внутренних переживаний, сбросила 4-5 кг себя, совершенно того не желая и к тому не стремясь. Оцените, женщины! пришла к форме, в которой была последний раз, до того, как бросила курить, девять лет назад.
Внутри переиграли все эмоциональные волны, которые только можно представить:
от восторга и радости, через боль и сомнения к внутреннему спокойствию.
Прощание с Нижним Новгородом пропиталось жалобной грустью.
За время локдауна очень сблизилась с семьёй: братом, любимой племяшкой, родителями.
За два вечера до отъезда в очередной раз зашла к брату в гости и пустилась играть с малышкой. Она от тёти Ани абсолютно “без ума”, что взаимно. Вот сидим мы все на кухне, пьём чай, вот через десять минут мне будет пора уходить, вот к горлу подступает комок огорчения, что эти маленькие радостные глазки я увижу в следующий раз только через пол года-год. А ведь здесь жизнь меняется каждую секунду. Через неделю это уже совсем другой маленький человек, он развивается, растёт. Мне стало вдруг очень грустно. Сердце сжалось. Сдержала слёзы до выхода за дверь квартиры. Попрощалась с любимыми и разразилась громким рыданием. Шла до дома пешком, напитываясь переживанием. Теперь будем общаться через мессенджеры и видео-связь, но конечно хотелось бы другого. Пожалуй люди - это единственное, что держит и притягивает к местам, единственное, с чем поистине грустно расставаться. С близкими людьми, душами.
Остальное второстепенно и малозначительно.
Прощание с родителями было не менее накалённым.
В день отъезда мы с мамой были полны внутренних кипений, а внешне проявлялись в каком-то раздражении, дергании.
В момент прощания сидели на кухне за несколько минут до моего выхода, отвернувшись друг от друга, не произнося ни звука, и тихо лили слёзы, не имея почему-то возможности выразить свои переживания и любовь словами. (достойно тысяч кадров кинематографической пленки)
По дороге на вокзал я обнаружила, что забыла любимые наушники. Те, что в декабре на рождество в Берлине мне подарила любимая композитор (-ка).
“Без них в Берлин не полечу!”, - подумала я и попросила у Вселенной доброго человека, который по моим следам доставил наушники в Москву. Транспортные компании гарантий быстрой доставки, ввиду диких погодных условий, обещаний ледяных дождей, снегопадов и прочих безумств, не давали.
В Москве решила оказаться за пару вечеров до вылета, чтобы собрать друзей, тех, кого с момента локдауна и безвозвратного отъезда из Москвы, я не видела, но кто остался в сердце.
Как же правильно последовала велению сердца!
Эти два вечера наполнили меня совсем другой энергией.
Переживания ещё в поезде поутихли. Первый вечер прошёл в любимом маленьком уютном винном баре в компании друзей, с музыкой, шутками, душевным теплом. Я так напиталась энергией, что совершенно позабыла о сне, но эта светлая энергия трансформировала тревоги, дала чувство защищенного спокойствия. Следующим днём мне предстояло получить визу, я находила 25 тысяч шагов, в промежутке между шестью встречами за день и двумя заходами в посольство успела посетить Третьяковку. Встретилась с теми, кого не довелось увидеть вечером ранее. Провела последний вечер в женском кругу гостеприимного дома моей подруги-композитора в Москве и утром улетела в Берлин.
В очередной несчётный раз, но уже в новом качестве.
Тревога и предвкушение неизвестности разгоняли кровь.
Первый вечер в Берлине прошёл душевно в компании друзей, с неожиданными встречами тех, кого очень хотелось увидеть.
И вот сейчас, утром второго дня я пишу эти строки после пробежки в парке, где кроме меня, наконец, бегают ещё и другие люди. Не один и не два, а десятки людей.
Берлин - ты город контрастов, Вавилон, где каждый найдёт себе идентичность по душе.
Где ночи могут быть пьяны и беспечны, а утра при этом здоровы и спортивны.
И всё это, взболтанное в едином флаконе, такое разное и безосудительное существует не мешая, не претендуя, пребывая в своей бытности, открытой любому.
Я здесь! Я наполнена! Я готова к созиданию!