В конце 90-х годов молодой камерунский выпускник Тео спокойно сидел дома, пока домой не вернулся его африканский папа.
В один прекрасный день приехал папа и спросил: «Хочешь поехать в Россию? Подумай до вечера и скажи». А я уже понимал, что жить дома вообще нереально, я уже не мог жить с родителями, понимал, что мне тесно. Поэтому я сразу согласился.
Прошло полтора месяца и будущий студент Тео Смит впервые ступил на русскую землю. Русификация камерунца началась в краснодарской столовой.
Мы ели в столовой: супы полутеплые, полухолодные, с этими «картошками» – для меня это было дико непонятно, дико неинтересно. Мы пытались там есть, но не получалось.
Виктор Байдаков: Как вы выходили из ситуации?
Тео Смит: Мы стали ходить в магазин, и первая вкусняшка, которую я увидел, это была сметана. Это было незабываемо. Мы покупали сметану, наливали ее в тарелку, засыпали сахаром и ели с батоном. Это было потрясающе, самый вкусный деликатес. Ели с удовольствием с утра до вечера. Особенно когда не успевали готовить.
А сейчас я и супы ем, и сметану добавляю в борщ. Все как положено.
Но снова вернемся на 22 года назад в Краснодар, когда не прошло и месяца, как молодой африканец Тео стал быстро осваивать русский язык.
Тео Смит: Я когда приехал в Россию, мне с первой минуты начал удаваться русский язык. Меня всегда спрашивали: «Легко было учить русский язык?». Я всегда отвечаю: «Я по этому поводу вообще никогда не переживал». Первые два занятия на подготовительном курсе, когда учительница говорила: «Я читаю, а вы повторяете»,- я начал повторять со словарем и быстро и уверенно учить русский. Стихи читать, спрашивать «Как тебя зовут?», «Откуда ты родом?» и так далее и так далее, пошло-поехало.
Виктор Байдаков: Ты говоришь, что прошел русификацию. Какие привычки стали у тебя появляться, что в тебе стало становиться русского, глубинное.
Тео Смит: Русификация, конечно, громко сказано, но есть вещи, которые я делаю, но иностранцы не все могут это делать. Водку пить, например. Я прямо основательно - пил. Мог много выпить. Помню первый свой день рождения в краснодарском общежитии. Я начал пить в 18.00 и закончил в 18.00 следующего дня. Ко мне непрерывно приходили гости, круглые сутки. Я со всеми пил.
10 лет спустя я начал ловить «белочку». Знаешь, что это такое?
Виктор Байдаков: Конечно. Наслышан.
Тео Смит: Теперь я тоже знаю, я это испытал на себе. На своей шкуре. Пару раз. Конкретно. И мне сказали: «Вот это называется «белочка», Тео».
Я тогда подумал ,что это какой-то знак. Что я должен эту душу, русскую, понять. И принять.
Прошли годы и у меня русская жена. Я выбрал в своей жизни именно русскую женщину.
Я хочу, чтобы у моих детей было русское начало. Русское воспитание. А на основе этого воспитания пусть все остальное уже прикладывается. Мы все находимся в одном большом мире, и дети должны быть, конечно, мировыми, но знать все на основе русского менталитета. В моей семье разговаривают только по-русски. Мне многие говорят, что я все делаю неправильно: «Надо, чтобы дети два языка знали с детства». А я их останавливаю: «Не надо меня учить». Я русский язык тоже не с детства знаю, но посмотрите, как сейчас на нем говорю хорошо. Мои дети знакомы с английским и французским, но русский язык прежде всего. Они родились в России, они русские.
Виктор Байдаков: А ты русский уже?
Тео Смит: Как скажешь (смеется). В последнее время, когда я в Москву приезжаю, люди спрашивают: «Ты так молодо выглядишь, наверное, студент». Я сначала говорил нет, а теперь говорю: «Да, я студент. Учусь на русского человека». «Ну и как, получается?». «Вы скажите. Стал?! Нет? Значит буду дальше учиться».
Как бы то ни было, моя задача дарить людям эмоции, и когда я говорю, что я русский, все вспоминают фильм «Жмурки», и настроение повышается. Все улыбаются.
Про отца
Сейчас я хочу кое в чем признаться: я сам русский наполовину. Я наполовину русский человек. И я сейчас серьезно. Только во время пандемии я решил прояснить этот момент своей жизни. В 2004 году, когда я впервые вернулся домой в Камерун после приезда в Россию, моя мама раскрыла мне тайну, что, когда в 1980-м году она приехала на Олимпиаду (она занималась легкой атлетикой), она, так сказать, «погуляла» с русским курсантом, и вместо медали она привезла домой меня. Будучи уже замужем за моим папой.
Она призналась, что беременна, и мой папа меня принял, не сказав никому ничего. Это был секрет, даже до того момента, как я приехал в Россию учиться.
Я приехал и не видел в русских ничего плохого.
Мы приехали сюда в Россию примерно в количестве 15 студентов из Камеруна, ребята постоянно жаловались, и только я всегда всё принимал: если надо пить водку, давайте пить водку, если идем гулять – вперед!
Я принимал русскую культуру настолько близко, как никто другой из африканцев рядом! Мне до сих пор здесь все нравится! Поэтому я не могу сказать про русских ничего плохого. Во мне всё это было внутри, но я этого не знал до момента, пока мама мне в 2004 году не сказала: «Твой биологический папа живет в Самаре. Вот адрес. Если хочешь поехать к нему, то езжай, пообщайся с ним». Вот так я узнал правду.
Я вернулся в Россию и поехал к нему.
Мы с ним увиделись, пообщались. Он меня встретил негативно, настолько, насколько это вообще возможно. Жизнь у него не удалась, к сожалению.
И он меня выгонял сразу же. Это был первый русский человек, в котором я увидел настоящую искреннюю злобность. «Зачем ты сюда приехал?!!! Тебе здесь нечего делать, уезжай отсюда!!! Едь в Америку, Францию, там "ваших" много, а тут тебе делать нечего».
Я тогда понял, что он эти слова говорил на основе опыта своей жизни. Неудачного опыта, неудачной жизни, скорее всего. Он был бомж с квартирой. Внешний вид, запах. Всё как у пьющих людей.
Он вызывал у меня тогда отвращение. И я понимал, что только ради этого я не буду его слушать. Он не видел во мне никого, кроме как очередное черное пятно в своих глазах. Больше ничего не видел.
Хотя они с моей мамой встретились даже после моего рождения в 1988 году. После того как он познакомился с моей мамой, он сначала был курсантом, а потом стал агентом КГБ и начал служить в посольствах СССР в Европе. Они с мамой в 1988 году снова встретились в Женеве.
Дальше вы и сами знаете, Союз распался. И получилось так, что после развала Советского Союза он не смог пережить перемен и спился.
Полгода спустя нашей встречи он просто умер. Я все это пережил. И сейчас во мне до сих пор живо стремление ему доказать, что можно жить в России и наслаждаться жизнью здесь. Даже мне, такому темнокожему парню.
После всего этого я стал воспринимать всё происходящее в этой стране, в своей жизни тут, как полноценную часть себя, хотя никому об этом не говорил. Никогда. Мне было стыдно. Если бы не пандемия, я бы так и не сказал никому. Столько с пандемией произошло перемен в жизни, что я подумал, что можно об этом и рассказать. Не кричать на каждом углу, а просто не держать в себе. Мне стало легче. Я стал меньше об этом переживать, я освободил свою голову от этого. Если этого не делать, новых мыслей и не появится.
Виктор Байдаков: Что в тебе говорит о том, что у тебя есть русская кровь?
Тео Смит: Наверное, то, что я не люблю легких путей. Даже если мне показать легкую дорогу, я подумаю: «Нет, это слишком просто».
Камерунец чистокровный не смог бы пить столько водки (смеется).
Что еще?.. Мы жили в общаге в первые годы моей жизни в России, и я там был сам по себе. В русской компании, если я с другими камерунцами оказывался, общался только один я. Мои братья сидели и молчали. Не потому что они не знали русский язык, а потому что им было неинтересно. Они не особо-то хотели говорить с русскими. Даже с девушками.
Я всегда был на передовой. Общался со всеми охотно, рассказывал про африканскую культуру, спрашивал про русскую. Мне было интересно, я понимал, что хочу всего этого.
Виктор Байдаков: Чувствовал родство?
Тео Смит: Как минимум мне было приятно находиться в гуще происходящих событий.
Я как-то беседовал с русскими ребятами с северных городов России. Они тогда говорили, что их бог наказал тем, что они в таких холодных местах живут. «А ты, камерунец, счастливый, что вырос там, где солнце и тепло». Я отвечал: «Нет. Это вы счастливые, это нас наказали, потому что мы ничего там не делаем, нам не надо ничего придумывать, потому что и так все есть». Поэтому мы так плохо живем. А вы, посмотрите, что придумали уже: лифт, куртки (смеется) . Отопление!
Из русского во мне также развита самокритика.
Если вам понравилась статья, то поддержите ее, пожалуйста, лайком и подпиской на канал. Это поможет мне в дальнейшем развитии канала.
Читайте также: Кувейтец ехал в Россию, ожидая, что здесь все плохо, но рассказал, как тут оказалось на самом деле