Сначала мы проводили в Германию брата Отто с семьёй. Родители переехали в их дом в станице Динской.
У нас тогда и в мыслях не было эмигрировать. В 1988 году мы съездили в гости в Чехию, посмотрели, как загнивает чёртов капитализм. В этом же году уехали в Германию родители Отто.
В 1989-м мы съездили к ним в гости. Нам, как гостям, обменяли по 100 дойчемарок.
Но мысли об эмиграции у нас всё равно не возникало, скорее наоборот. У нас было жильё, работа. Мне очень не хотелось покидать адвокатское кресло!
А потом наступил 1990 год.
У меня было дело в Верховном суде, Отто поехал со мной, мы взяли денег, хотели чего-нибудь прикупить, но полки в столичных магазинах оказались пустыми.
Первым сорвался сын. Он стал просить у дедушки с бабушкой сделать для него вызов в Красном кресте «на постоянку». Мы испугались: что он там будет делать один? И тоже попросили вызов.
Приехала из Краснодара дочь с семьёй и тоже заявила, что одни они здесь не останутся.
Мы стали готовить документы на переезд. Дочь с зятем продали квартиру в Краснодаре.
Я работала до последнего, всё как-то не верилось, что наш переезд случится. Отто умыл руки, всё переложил на меня – чтобы, если нам будет в Германии плохо, я не стала его винить.
Наш дом приглянулся племяннику одного известного лица. Этот человек действовал через органы, находящиеся в Кореновке. Мы уже сторговались на определенную сумму, в пятницу нам должны были привезти задаток, оформить доверенность и забрать документы.
Сумма была в рублях, на которые было нечего купить, а на валюту их обменять было невозможно. Денег на переезд нам хватало, остатки мы положили на аккредитив в Сбербанке, и они потом совсем обесценились.
Нам что-то стукнуло в голову, и мы во вторник в сопровождении сына Коли (он работал в милиции) и брата Риммы уехали в Москву. Я связалась с Олимпией Райзен, которая занималась нашей отправкой, нам помогли быстро получить выездные визы и билеты.
…
Мы вылетели в Германию ранним утром 12 декабря 1990 года. Через несколько часов мы приземлились во Франкфурте-на-Майне.
Надо отдать должное организаторам – приём был организован хорошо, нас посадили в комфортные автобусы и повезли в лагерь для переселенцев в городе Брамш. Конечно, для нас всё было в диковинку, в придорожных туалетах мы не понимали, как работает автоматика, иногда выходили, даже не воспользовавшись.
После собственного жилья жизнь нескольких семей в одной комнате на двухъярусных кроватях шокировала, некоторые не выдерживали, были случаи психических сдвигов.
Там нам выдали первые немецкие документы – «регистриршайн». Поскольку Отто был немец, а мы – производные от него, нас признали пока «аусзидлерами», то есть вернувшимися на родину немцами.
Там мы и встретили немецкое Рождество – «вайнахтен».
Праздник отмечался в огромном палаточном укрытии (даже не помню, на сколько сотен или тысяч человек), для каждого на стуле лежали подарки – сладости и фрукты.
В столовой кормили неплохо, нам выдали аванс (не помню сколько) и билеты на скоростной поезд до Аугсбурга (Бавария), так как там жили родители Отто.
На таком поезде мы ехали впервые. Помню, что никак не могли открыть дверь, а всего лишь надо было использовать кнопку. Я почему-то оказалась с Ольгой на руках в одном вагоне, а остальные – в другом. Хотела сесть в купе на свободное место, но оно оказалась зарезервировано. Все немецкие слова вылетели у меня из головы, хотя до этого в России я прошла 2-3 месячные курсы.
У меня уже тогда, похоже, была гипертония. Пока мы ехали, мне казалось, что моя голова разорвется на части.
Потом было распределение, куда ехать дальше.
Содержание
Отто Шлотгауэр
Огород, сенокос и прочие приготовления к зиме
Освоение целины и все, что за этим последовало
Радио, электричество, телевидение
Родители, медицинский институт, женитьба
Галина Шлотгауэр (Тюменцева)
Галина Шлотгауэр (Тюменцева). История моей семьи
Галина Шлотгауэр (Тюменцева). Жизнь с мачехой. Переезд в Ивановку
Барнаул. Брак. Рождение дочери
Жизнь в Барнауле. Дочь. Распределение в Хабары
