Василий Васильевич Верещагин был не только гениальным художником- баталистом , но и храбрым , инициативным и умелым воином . Кроме своих знаменитых картин Василий Васильевич оставил нам и свои воспоминания о сражениях в которых он участвовал лично . В 1867 г генерал-губернатор Туркестана К.П.Кауфман приглашает Верещагина состоять при нём художником , на что последний соглашается . По прибытию в Самарканд в 1868 г молодой Верещагин сразу же попадает в " дело" .Небольшой гарнизон , 500 чел , Самаркандской крепости выдерживает осаду в течение 8 дней огромного в 20 тыс. скопища восставших сартов ( узбеков ) . Как писал впоследствии сам Верещагин , сугубо гражданский человек : " Совесть не позволила мне оставаться в стороне от обороны крепости , тогда как даже раненые солдаты из лазарета, по недостатку сил , вынуждены были выйти на крепостную стену для отражения неприятеля ". В течение этих дней Василий Васильевич взяв винтовку у убитого рядом солдата участвует в перестрелках с неприятелем ,один раз увлекает в атаку поколебленных духом солдат и отбивает проникших было уже внутрь крепости врагов , чем ликвидирует опасный кризис , рискуя жизнью поднимается на стену для наблюдения за неприятелем тогда как другие из за плотного огня врага не решаются этого сделать. Участвует в вылазках в город где в лабиринтах узких улочек два раза чуть не погибает в рукопашных схватках с более сильным противником , оторвавшись от своих товарищей . В этом сражении судьба бережёт Верещагина , хотя он всё же получает ранение в ногу камнем . За свои подвиги в обороне Самаркандской крепости В.В.Верещагин получает Георгиевский Крест 4-й степени .
По воспоминаниям В.В.Верещагина бои при осаде Самаркндской крепости сартами были жестокие .Сарты отчаянно штурмовали крепость со всех сторон .Пленных не брала ни та, ни другая сторона . Сарты, если к ним попадал живой или мёртвый русский солдат сразу отрезали ему голову . Но тем удивительнее была иногда проявляющаяся жалось русских солдат к поверженному врагу . Вот как описывает Верещагин один из таких случаев :
Назаров со всей своей командой расположился в тени сакль, а я с охотниками держался больше к стене, где тешился стрельбою — нет, нет да и видишь как упадет подстреленный неприятель. Одного, помню, уложил сосед мой, но не на смерть — упавший стал шевелиться; солдатик хотел прикончить его, но товарищи не дали.
— «Не тронь, не замай, Серега!»
— Да ведь он уйдет.
— «А пускай уйдет, он уж не воин!»
И точно тот ушел, но с хитростью и, вероятно, в полной уверенности, что перехитрил-таки нас: упавши на перекрестке улиц, близ стены, он стал медленно переваливаться с боку на бок, чтобы не возбудить нашего внимания сильным движением, и так, переваливаясь понемножку, докатился до закрытия, где приняли его несколько рук, вполне, вероятно, уверенных, что уруса надули, и никому, разумеется, в голову не пришло, что урус Серега и многие другие урусы могли бы добить, но не захотели, по правилу «лежачего не бьют».
Исключая, впрочем, такие отдельные случаи маленькой сантиментальности, наши спуску не давали.
Если Вам понравилась статья ставьте лайки и подписывайтесь на канал