С детства помним репродукцию Суриковской «Боярыни Морозовой» — довольно мрачная картина, если честно. Но мало кто, думаю, расскажет внятно, кем же была эта женщина с пугающефанатичным выражением лица! Работая над картиной, Суриков перечитал массу исторических материалов, перво-наперво «Повесть о боярыне Морозовой», разумеется. Эта написанная в XVII веке книга повествует о времени церковного раскола, одним из символов которого стала Морозова наряду с протопопом Аввакумом. Не зря старообрядческая церковь причислила ее к лику святых. Это была потрясающе сильная и верная своим идеалам женщина — Феодосия Прокопьевна Морозова. Она родилась в знатной семье. В 17 лет ее выдали замуж за боярина Глеба Ивановича Морозова, человека уже пожилого, богатого и влиятельного — как тогда говорили, состоявшего «при царях».
Феодосия рано осталась вдовой, искренне горевала, воспитывала сына Ивана, которому после смерти отца перешло все богатство рода Морозовых. Феодосия входила в ближнее окружение царицы Марии Ильиничны, была дворцовой боярыней — звание почетное, дававшее много льгот.
Казалось бы, живи да радуйся! Богата, красива, близка к царице, любима сыном... Мужчины добиваются ее внимания. Но она отвергает всех, уверяя, что намерена хранить верность умершему мужу. Да, она религиозна, как и вся ее семья. Но такое самоотречение даже для них — перебор.
Родня в недоумении: зачем молодой женщине так себя изводить постами да молитвами?! Ну к чему так смирять плоть?
Она не сдается, да еще и вслух обсуждает несправедливую церковную реформу патриарха Никона: мол, ересь это! Из-за этого и с царем Алексеем Михайловичем поссорилась, не постеснявшись ему сказать, что нельзя менять богослужебную традицию русского православия. Религиозные те нововведения вызвали в обществе волну возмущения. Только кто-то роптал тихо, а она — во весь голос. Основным заступником за старую веру стал протопоп Аввакум, которого схватили и бросили в тюрьму. Но его урок не выучила Феодосия: она выступила в поддержку «диссидента» и отправилась к нему в тюрьму. Навещая его, она подвергала себя страшной опасности. Но такова была эта женщина — за идею хоть в костер! Потом возвращенный царем в столицу Аввакум поселился у заступницы Морозовой.
Царь ждал, что протопоп, понюхав казематов, одумается и смирится с реформой. Но не таков это был человек: ему легче было отправиться в ссылку.
А боярыня, конечно, писала ему туда, поддерживая и обещая продолжить борьбу за истинную веру. И шпионы доложили об этом царю. Ее увещевали, пугали, наказывали изъятием части поместий. Она лишь упрямо сжимала зубы, а в декабре 1670 года постриглась в монахини под именем Феодоры. Теперь она могла не посещать царских увеселений, удалиться от двора. Последней каплей ее своеволия был отказ почтить своим присутствием царскую свадьбу. Тогда уж к мятежной боярыне применили жесткие меры: ее и ее сестру заковали в «железы». Допрашивали и пытали на дыбе, отравили ее сына.
Конфисковали имущество. Так ужасны были преследования сестер, что за них заступился даже патриарх Питирим, писавший царю: «Я советую тебе боярыню ту Морозову вдовицу, абы ты изволил опять дом ей отдать и на потребу ей дворов бы сотницу крестьян дал; а княгиню тоже бы князю отдал, так бы дело то приличнее было. Женское их дело; что они много смыслят!» Но царь ответил, что Морозова «много наделала мне трудов и неудобств» и отказался освободить непокорную боярыню...
Ее даже собирались сжечь на костре, но пощадили и отправили в Пафнутьево-Боровский монастырь, где содержали в земляной тюрьме.
Ее просто уморили голодом. За день до смерти Феодосия попросила тюремщика постирать в реке ее полуистлевшую нательную рубаху, ведь по православной традиции принять смерть положено в чистом белье. Но и в этой малости ей отказали. Похоронили без гроба, завернув в рогожу.
Было ей только 43 года...