Рассказы о Беларуси
глава двадцатая
О всяких хитростях
Восстание угнетаемых слоев в Российской империи, к коим без всякого сомнения следует отнести нации калмыков, башкир, чувашей и приволжских татар, распространялось по всем губерниям бывшего Астраханского ханства со скоростью лесного пожара в ветреный и засушливый год. Жертвы как со стороны восставших, так и стороны регулярных войск российской армии, были поистине огромны. Жертвы среди мирного населения в отдельных местах сравнялись, а в некоторых даже и превысить потери в рядах двух противоборствующих армий. Заняв очередную крепость, Пугачев мог распорядиться повесить до трехсот человек разом. Как правило, это были все местные дворяне и их ближайшие родственники, включая малолетних детей.
Причины многочисленных побед армии Пугачева можно объяснить тремя причинами. Массовым переходом на его сторону вооруженных отрядов из состава правительственных войск. Медлительностью, трусостью, а иногда и откровенным предательством своих же боевых коллег в среде высшего офицерского корпуса российской армии.
Мне не хотелось бы приводить здесь фамилии тех генералов, которые, бросив свои войска, убегали в свои имения, расположенные вдалеке от театра военных действий. Но матушка-императрица не могла отобрать у этих русских офицеров их имений, так как они были защищены её же грамотой о даровании вольности дворянству. Максимум, что могла сделать в данной ситуации матушка-императрица, так это взять и уволить беглеца из армии. Но такой поворот событий вряд ли мог сильного огорчить генерала-беглеца.
Третьей причиной, по которой Пугачеву сопутствовал военный успех, было то, что разбитый, казалось бы, наголову, он мог в течение одного дня набрать новое войско в количестве двухсот тысяч, не штыков или сабель, а луков, дубин, серпов, заостренных кольев и кос. Большую поддержку Пугачеву оказывали вооруженные калмыки, уже убегавшие однажды от произвола российских чиновников в Китай.
Коль скоро мы заговорим о городе Казани, под стенами которой войска Ивана Грозного простояли долгих семь лет, а Пугачев со своим холопами смог взять этот город всего за одни сутки, то не лишним будет назвать имя известнейшего в Литве конфедерата - сенатора Юзефа Пулавского. Будучи одним из отцов-основателей Барской конфедерации, Юзеф Пулавский после первого раздела Польши готовил покушение на её короля, уже хорошо знакомого моим читателям, Станислава Августа Понятовского. После того как заговор был раскрыт, российские власти сослали Юзефа сперва в Киев, а затем в Казань. Юзеф отбывал ссылку в том же остроге, в каком ранее содержался и сам Пугачев. Хотя некоторые историки утверждают, что Юзеф Пулавский жил в думе у губернатора Казани. Так как губернатор Казани был повещен Пугачевым вместе со всей своей семьей, то подтвердить или опровергнуть этот факт, к сожалению, теперь некому.
Даже не зная о той ужасной участи, какая постигла его единомышленников-литвинов в оренбургской крепости, Юзеф Пулавский без раздумий встал под знамена своего освободителя, но его служение в войсках самозванца оказалось недолгим. Кстати сказать, в эти годы старший брат Юзефа Пулавского воевал под знаменами Джорджа Вашингтона в чине бригадного генерала. Бок о бок с другим бригадным генералом - Тадеушем Костюшко. Завершая этот экскурс в историю семьи Пулавских, добавим, что старшего брата Юзефа граждане США до сего дня именуют отцом американцы кавалерии.
Юзефа Пулавского оттолкнула от Емельяна Пугачева его звериная жестокость. Последней каплей, по мнению ряда историков, стал следующий случай. Пугачев ехал берегом Волги. Навстречу ему шёл известный в научных кругах астроном Ловиц. Пугачев приказал астроному становиться. Узнав, что Ловиц изучает небесные тела, Пугачев приказал его повесть, чтобы астроном был поближе к предмету своей науки. Помощнику астронома – адъюнкту Иноходцеву - бросившемуся от страха в реку, посчастливилось спастись.
Ужаснувшись той ненависти, какую Пугачев испытывает ко всему образованному сословию, Юзеф Пулавский в тот же вечер тайком пробрался в ряды армии генерал Михельсона. Но и в русской армии Юзеф Пулавский прослужил недолго. Считая эту войну не своей, Юзеф сумел тайно перебраться в Польшу, где стал готовить восстание, которое вскоре и вспыхнуло.
После взятия восставшими Казани, матушка-императрица, разочаровавшись во многих своих полководцах, за исключением разве генералов Михельсона и Урусова, а также полковника Суворова, сама хотела взять командование русскими войсками в мятежных районах. Граф Никита Иванович Панин насилу уговорил матушку-императрицу не делать этого. Но императрица не знала, кому же вручить спасение отечества. Граф Пален сам вызвался принять на себя сей героический подвиг. Вооружив своих крестьян и дворовых, граф Пален готовился идти навстречу Пугачеву, получил высочайшее повеление принять командование над губерниями, где свирепствовал мятеж. Граф Пален слыл в своем отчестве большим мастером различных интриг и провокаций. Что он лишний раз и доказал, организовав «апоплексический удар» с помощью золотой табакерки сыну матушки-императрицы – императору-самодержцу Павлу Первому. Одной из причин убийства Павла Первого стало его желание вернуть Речи Посполитой её законные земли. После чего склонить к тому же шагу прусского императора и австрийский двор. Павел считал, что всё, что было сделано его покойной матушкой-императрицей, принесет его стране много бед. Нельзя сказать, что сын матушки-императрицы был вовсе неправ. Ведь впервые о возможном развале СССР заговорили в восьмидесятые годы прошлого века США. Но спикером этого доклада был, как мы все помним, уроженцем Польши.
Если же говорить о военных хитростях, то здесь с графом Паленом мог сравниться только полковник Суворов. Это подтверждает его марш на село Столовичи, вопреки приказу командующего русскими войсками в Польше, следовать ускоренным маршем на Краков. Но полковника Суворова, вопреки просьбам Екатерины, генерал-аншеф Румянцев не хотел отпускать от себя в мятежный край. Но просьбы матушки-императрицы оказалась весомее генеральских отказов. И признанный мастер гражданских интриг встретился на берегах Волги с непревзойденным мастером хитростей военных. Для своего совместного проекта им, надо думать, потребовалось не оружие, а деньги ...
Вернувшись к состоянию дел в армии Пугачева, скажем, что его, изрядно потрепанное войско в ходе многочисленных стычек с войсками генерала Михельсона, все же сохраняло боеспособность. Как мы знаем, он в течение одного дня он вполне мог набрать не одну тысячу добровольцев из числа крепостных крестьян, да и некоторые солдаты регулярных войск еще не оставили своей привычки, выхватив фитили из пушек, переходить на сторону Пугачева. Самозванца тревожило другое. Вскоре после прибытия графа Палена и полковника Суворова, войско самозванца постигла целая череда предательств. В одном из боев все запалы его пушек оказались заклепаны. А спустя всего неделю он сам был арестован членами своего штаба. После чего был доставлен в Москву и вскоре казнен. Те же, кто его предал, были прощены матушкой-императрицей и наделены изрядным количеством имущества, которое они сами же и награбили в захваченной ими Казани, и отобранного у них на время.
Если быть честным, то я изрядно устал, дорогие мои, странствуя по бескрайним степям и задыхаясь дымом горящих крепостей и татарских поселений. Моя тоска по нашей родной вёске не оставляет меня даже во сне. Но, прежде чем начать рассказывать о проделках нашего исправника Аполлона Игнатьевича и выходках нашего нового барина - Христофора Ивановича, скажу вам лишь только одно. Самая подробная для своего времени монография о восстании Пугачева была написана великим русским поэтом Александром Пушкиным. Она была им издана, но почти весь тираж не был раскуплен читающей публикой, обожавшей все иные произведения великого русского поэта и прозаика. Мне кажется, что интеллигентный Петербурга не смог простить поэту тех слов и сравнений, какими Пушкин награждал восставших. Самым частыми словами были: рабы, презренная чернь или гнусная сволочь.