Мы с Сашей зашли. Огромный участок утопал в зелени, но что особенно было отрадно - на участке росли огромные сосны. Настоящие! Видимо, дом да и весь дачный участок когда-то были построены в лесу. И, конечно, то, что сосны эти были сохранены в первозданном виде, - это было очень приятно. Домик у старика действительно был приличный - двухэтажный, с пристроенной верандой наверху. Внизу несколько комнат и наверху, наверное, столько же. В комнате было не очень чисто. Понятно - жилище одинокого человека.
На столе стояла открытая бутылка водки, в беспорядке стояли рюмки. Старик почти без перехода после непродолжительного знакомства предложил: -Водки хочешь? -Водки? Нет, спасибо, я вообще водку не пью. - Не обижайтесь. -Как хочешь. А я выпью, - сказал старик и залпом опрокинул рюмку водки. Потом он крякнул, символически закусил и сказал: -Ну, что хорошего можешь рассказать?
-Хорошего? Много могу рассказать хорошего…Но увы…Пока вот не очень хорошее… Понимаете, проблема у меня сейчас - мне жить негде… (Как часто мы сейчас употребляем слово «проблема» и притягиваем к себе эту самую проблему. Надо говорить как американцы:«No problem!» и проблем не будет!). -В каком смысле жить негде? - спросил Леонид Ефимович. - Не понимаю. Оказалось, так зовут старика.
-Да, в прямом. Мы переехали с Севера в СПб, но жить нам пока негде. -Негде? - удивился старичок. А вон живите у меня. Места полно, выбирайте любую комнату, хоть наверху, хоть внизу. -Правда? - обрадовалась я.
-Да, конечно, правда, - воодушевился старичок. Можешь спать наверху, можешь внизу, а можешь хоть со мной… Я ещё абсолютно не знала этого старика. -Пошутил, - думала.
Но…оказалось, что я ошибалась, глубоко ошибалась. Старик-то говорил вполне серьезно. И попали мы с Сашкой в его двор и дом не совсем случайно. Просто я ему понравилась, и он рассматривал меня как возможную «кандидатуру» его приходящих женщин. Боже мой! С ума сойти! Никогда бы не подумала и не поверила, если бы сама в этом не убедилась, - старик водил к себе женщин. Причем, разных.
Ну надо же! В моем представлении это был просто старик, который годился мне в отцы. Выглядел он, как обычный старик, правда, с отвратительным пузом. Хотя и достаточно крепкий, обычный старикан. Казалось бы, он от души пригласил меня пожить у него. Но, оказывается, у старика были далеко идущие планы по поводу меня. Оказывается, он не пошутил, когда предложил спать с ним. И когда он выяснил, что этого не будет, он стал самым бессовестным образом буквально через два дня выпроваживать меня.
-Не получается, - занудил старик. -Что не получается? - спросила я. -Не получается, - повторил старик. - Ты наверху, я - внизу. -Ну и что? Что здесь не получается? - спрашивала я, делая вид, что не понимаю его намеки.
Но старик стоял на своём и твердил одно и то же: -Не получается. Раз я не согласилась жить с ним, старик решил меня выпроводить, так как я, якобы, мешала ему, если он вдруг приведет женщину. -Ну скажете, что родственница живет на втором этаже, или жена вашего товарища. Домработница, наконец.
Старик долго не соглашался и почти каждый день канючил: -Ищи квартиру. Я так не могу. А если я приведу женщину? Как вы будете здесь обе? Как?
Когда же я ему сказала: -А почему бы Вам не жениться? А?
-Жениться?! Ну нет! А как же я оставлю ту или эту, или другую в городе? Нет, я их всех люблю. Я не могу их оставить и не могу остаться без них. -Жоржетта, Лизетта, Жанетта… Вся жизнь моя вами согрета… И вот на протяжении почти шести месяцев, которые я прожила у него, я постоянно наблюдала за ним. И это было очень интересно…
Старик очень любил выпить, и иногда очень сильно напивался. Это, наверное, кроме женщин, было его последней радостью. И, старик - трезвый, и, старик – пьяный, - это были два разных человека. Трезвый он всё время ворчал, всем был недоволен и хотел поскорее выпроводить меня.
Пьяный же, напротив, старик слегка расслаблялся, любил поговорить со мной, любил рассказывать всякие случаи из своей жизни. Байки, как я их называла. Как человек ограниченный, он очень быстро переходил из благодушного состояния в состояние ярости и злости. Причем становился очень раздражительным, очень злым, так что страшно было подходить к нему. Однажды, находясь в таком злом состоянии, он начал очень рьяно выпроваживать меня.
Я уже думала, все, начала свои вещи выносить в сарай. Но потом он отошел, и я опять осталась. Да, старик, конечно, был непредсказуемый. И женщины к нему действительно ходили. Трёх из них я даже видела. Две были необъятных форм и возраста почти как у него, старушенции какие-то.Но вот надо же, и они туда же! Видимо, возраст любви не помеха!
А вот одна - высокая, довольно стройная, с длинными волосами, примерно моего возраста. Лица я не видела. Глядя на неё, я размышляла о том, что же могло привести эту женщину к старику? Неужели она не нашла никого моложе? Неужели последний шанс? Или наш старичок маленький гигант большого секса? Одним словом, я была удивлена, сильно удивлена. С одной женщиной я даже познакомилась, когда ещё не жила здесь, а только приходила договариваться о жилье. Когда я зашла в дом, старик и его подруга, как он её называл, были в очень хорошем подпитии и решали, кто же пойдет за пивом.
-Ну и кто пойдёт за «клинским»? Кто? Выпить они оба очень хотели, но идти за пивом никто не хотел. Женщина была очень пьяной, но ещё пыталась кокетничать. Старик лез к ней целоваться, а она, поправляя растрепанную прическу, говорила:
-Да перестаньте Вы, Леонид Ефимович…Меня же муж ждет. Да уж, зрелище было не из приятных. Я вышла помыть руки, а когда вернулась, увидела, что пиво уже выпито, и женщины уже нет. А старик держался из последних сил, сидя на диване. Надо отдать ему должное, что здоровьем он обладал недюжинным, выпить мог неограниченное количество, курил по пачке в день.
И это почти в семьдесят лет! Силен был старичок, силен! Он ещё и подрабатывал каким-то сторожем у своего сына. Работал он, конечно, по желанию. Думаю, что ему нравилась не сама работа, а нравился сам процесс. Как самому большому начальнику, ему звонили по телефону или в калитку, потом подъезжала машина, и его увозили. А потом также привозили домой. После этого он ехал обедать в ресторан к своему сыну.
Его сын был собственником ресторана и двадцати магазинчиков при остановках. Об этом он сам мне рассказал. В самом начале, когда он пытался ухаживать за мной и хотел произвести впечатление, он пригласил меня в маленькое кафе-ресторанчик около вокзала, где мы вместе с ним поужинали. Он предложил мне заказать всё, что я захочу.
И даже бокал вина! О, какая удача! Себе он заказал двести граммов водки и вёл себя как настоящий джентльмен. Но самое интересное было в конце - ему принесли счет, на котором он просто расписался. И всё! И никаких денег! Никаких! Потом мы с ним зашли в небольшой магазинчик при остановке, и снова повторилась та же ситуация, как и в ресторанчике. Он опять предложил мне брать всё, что я захочу. Ой, коммунизм, коммунизм, коммунизм! Да…Дожить бы до такого светлого будущего… Дожить бы…
Я набрала всяких деликатесов: оливки, мясо заливное, креветки, пельмени…А Леонид Ефимович опять только расписался по счету. Это понравилось не только мне, но и продавцу, так как список продуктов был весьма внушительным. И продавец, улыбаясь, сказала:
-Вот это другое дело! Приходите ещё! -Обязательно придем! Обязательно! - заверила я.
Да, я бы с удовольствием и каждый день ходила бы в такие магазины, где надо только расписываться. Но… увы…Это случилось только один единственный раз, только раз я пережила такое "продовольственное" счастье. Выяснив и поняв, что я не собираюсь иметь с ним никаких тесных отношений, старик больше ни в кафе, ни в ресторанчик меня не приглашал.
Да и в магазин тоже. Да ещё он оказался очень скупым. Всё, что он покупал, он складывал в полиэтиленовый пакет и завязывал на несколько узлов из опасения, как бы я не взяла у него что-нибудь в холодильнике и не съела, не откусила что-нибудь. Очень жадным он оказался, очень скупым. Он не жалел денег только на водку или на пиво.
Часто покупал сам или просил меня сходить в магазин купить что-нибудь горячительного. И звал меня поддержать компанию. -Пива хочешь? - предлагал он. Раза два-три мне пришлось посидеть с ним и даже пить пиво, хотя я его терпеть не могу. Но, как говорят: "За компанию и жид удавился!"
Он был очень недоволен, когда я отказывалась от выпивки, очень возмущался: -Ну что это такое? Даже выпить не может! Что это за женщина! Что это? Я понимала, что в его понимании хорошая женщина - это обычная русская баба, которая может материться, как сапожник, и пить, как мужик. Ей должен нравиться грубый юмор и пошлые анекдоты. Я никак не входила в его рамки, и он часто цеплялся ко мне:
-Интеллигенция! Эх!.. И как только земля таких носит?! В его представлении я была плохой хозяйкой, неряхой, неумехой да ещё интеллигенткой. Он навешал на меня все ярлыки, какие только мог повесить. Я спокойно к этому относилась, так как я-то знаю, какая я на самом деле.
Я была не такой, как все его приходящие бабы, я была непонятной для него, а раз непонятной - значит, плохой, женщиной второго сорта. Хотя он и любил всех женщин, но в табели о рангах женщины стояли на ступень или на две ниже, чем стоял он сам. -Женщины - это зло, это самое грязное, что есть на Земле, - любил повторять он. А я думала про себя, размышляла, пытаясь разобраться, наконец, какой же он человек.
По профессии шофёр, сорок лет крутил баранку, простой работяга. У себя на участке он копал грядки и сажал свёклу, морковку, лук, петрушку и укроп. Но сам плодами своего труда почти не пользовался. Разве иногда срывал зелёный лук для закуски. Здесь его кормил сын, и все эти морковки и петрушки росли для красоты. Он занимался землёй по привычке, как он раньше это делал на Украине. Но самое интересное было в том, что он был жадным до безобразия.
И откуда только у человека бывает такая необозримая жадность?! Откуда?! Нам с Сашей рвать что-нибудь с грядок он не разрешал. Но мы рвали, всё равно ведь пропадёт. Весь предыдущий урожай, который у него был в погребе, съели крысы. И для чего он всё это собирал? Лучше бы раздал людям, а они сказали бы ему спасибо. А где-нибудь на небесах были бы записано его добрые дела.. И книг, я думаю, он много не читал, по театрам не ходил. Да не читал он книг вообще! Считал, что театр - это пустая трата времени и денег. Баловство одно, дурачество. Очень резко критиковал правительство, страну, в которой живет, очень многим был недоволен. Как многие пенсионеры, всё и вся ругал, на чем свет стоит:
-И что это за страна?! Страна дураков! И что это за правительство? И почему я здесь живу? -Ну и почему же Вы не уехали? Почему? - спрашивала я. -Почему, почему? Да я и сам не знаю почему. Надо было уехать. А теперь куда уж ехать? Теперь уж никуда не уедешь. Теперь куда уж…
Конечно, в чем-то он и был прав, и я даже соглашалась с ним. Но, разумеется, далеко не во всем. Соглашалась с тем, что не могут люди жить на такую зарплату, не прожить на нее. Сама, работая учителем и получая мизерную плату за свой каторжный труд, сама не могу прожить на эти жалкие гроши.
Живу от аванса до зарплаты, и от зарплаты до аванса. Как же здесь не согласиться со стариком? Здесь я с ним солидарна до конца. Но иногда в своих ругательствах он мог доходить до крайностей: -Да как же можно так довести людей! Был бы я на месте президента… -И что бы было? - подогревала я его. - Что? -Да я бы их …Я бы их всех перестрелял! Всех!
-Ох, как страшно! Вот потому Вы и не президент. И не забывайте, у нас уже демократия, а не сталинский террор, когда за какой-нибудь неудачный анекдот человека могли сослать на Соловки, откуда он мог не вернуться.
С этим он уже сам соглашался и успокаивался. Хотя я сама не очень-то верю в то, что общество у нас вполне демократическое. Но, как говорится, слава Богу, что Сталина нет. А мы, все-таки, на пути к демократии. И это уже неплохо. А что касается анекдотов, то он был по ним мастак. Но почти все они были пошлые. И, разумеется, мне не нравились. И когда он собирался рассказывать очередной анекдот, я спрашивала:
-Ну что, опять будет пошлый? Тогда уж лучше не рассказывайте совсем. И он не рассказывал. И даже стал всё меньше и меньше употреблять при мне нецензурных слов. И, я думаю, что это неплохо.
Итак, я живу у старика уже восьмой месяц. И он меня не выгнал. Надо же, Жанка, до чего ты дожила…До того, что тебя могут попросить освободить помещение в любой момент. Все зависит от его настроения. Если у него хорошее настроение – он любит поговорить со мной, плохое – начинает меня выпроваживать, придумывая разные причины.
Хотя самые главные из них две, которые он всё время повторял. Первая причина – это женщина, которую он приведет, и вторая – ему надо уехать, чтобы продать дом. Я думаю, что он не сделает ни того, ни другого, хотя все может быть в этой жизни, и ни в чем нельзя быть уверенным. Что касается женщины, которую он, якобы, хочет привести, я думаю, что с ним не уживется ни одна из них, потому что у него очень тяжелый характер, очень деспотичный. Если ему что-то не понравится, он начинает так орать и ругаться, что ему позавидует самая базарная торговка в рыночный день. Он прожил со своей женой сорок лет, а когда она что-то сделала не так, он не простил её и развелся с ней. Надо же! Сорок лет прожить и не простить какого-то пустяка. Думаю, что бедная старушка, очень счастливо и спокойно доживает свой век без него. Никто её не трогает, не придирается по пустякам. Правда, позднее я узнала, что старушка изменила ему, и поэтому он её не простил. Ай да старушка! Молодец! Он никого никогда не прощает, считает, что он всегда прав. Прямо, Господь Бог какой-то. Как - то я не выдержал и сказала ему, что он, по сути, тиран. Он здорово обиделся и долго не мог простить мне этого.
В хорошем подпитии он часто делал мне предложение, чем меня очень смешил. Он мне в отцы годится по возрасту, и вообще я воспринимаю его как глубокого старика. Итак, характерные черты старика выявлены, я знаю наперед, что он скажет. Но вот однажды старик раскрылся передо мной с совершенно неожиданной стороны…
Мне даже стало жаль его…Оказывается, старик-то страдает оттого, что он одинок, оттого, что с ним нет рядом внука… -Я сделал все для него, для Игоря, а теперь я никому не нужен…Меня задвинули, как ненужный хлам…Никто из его одноклассников не добился того, чего добился он…
-Не расстраивайтесь так уж сильно, Вы можете забирать внука к себе. Поиграйте с ним, книгу почитайте, угостите чем-нибудь вкусным…
-Это не то, не то это…У меня вот здесь, - говорил он, - прикладывая руку к сердцу, у меня душа болит…А плакать я не могу…
