Когда мы счастливы, мы так добры...
Ф. М. Достоевский, «Подросток»
Майк подошел к дереву, поплевал на ладони и медленно-медленно влез на толстенную ветвь, которая росла почти параллельно земле. Зацепившись ногами понадежнее, Майк повис вниз головой. Мир перевернулся. Майк подумал, что, в общем, еще не известно, какое состояние мира нормальное — как сейчас или наоборот. Мысль показалось Майку забавной, и он рассмеялся.
Под веткой, на которой висел Майк, стоял старый диван. Его некогда зеленая обивка давно выгорела на солнце и порыжела, из многочисленных прорех выглядывал поролон. На диване полулежал Пьер. Он блаженно улыбался, оттопырив вверх заросший черной щетиной подбородок. Рядом сидел, прикрыв глаза тонкими смуглыми веками, Малыш. Под веками быстро двигались глазные яблоки — туда-сюда, туда-сюда. И пальцы Малыша тоже стремительно бегали по грифу потертой гитары, как будто существовали отдельно от человека, сами по себе.
— Э-эй!
Малыш приоткрыл один глаз и кивнул Майку, не переставая играть и, видимо, нисколько не удивившись тому, что его приятель висит на дереве вниз головой, как ленивец. Или как огромный причудливой формы плод.
Майк немного повернул голову и увидел там, за большой оранжевой палаткой, над которой для пущей прохлады был сооружен навес из сухих пальмовых листьев, и за стволами деревьев полоску белого песчаного пляжа и пронзительно-голубое море, сливающееся вдалеке с таким же пронзительным южным небом. Мягкие ленивые волны катились из бесконечной дали к берегу, а у самой кромки прибоя играл в песке ребенок — кажется, девочка. Майк забыл, чей это ребенок, а может, и не знал никогда. Наверное, дочь кого-нибудь из лагеря.
Точно, лагерь! Международный лагерь экологов. Майк довольно хмыкнул. «Кажется» , — подумал он, — «я уже давно в этом лагере. А когда приехал? Месяц назад, два? Полгода?»
Майк никак не мог вспомнить, но это его не расстроило — наоборот, еще больше развеселило. Хорошо все-таки здесь...
Зазвенела высокая нота, и в голове Майка вдруг тоже что-то зазвенело, щелкнуло.
— Доброе дело!
Майк вспомнил, что дал самому себе обещание каждый день делать что-то хорошее, доброе для этого прекрасного мира. Нужно отвечать добром на добро, правда? Он осторожно, боясь нарушить поселившуюся внутри гармонию, спустился с дерева и направился к морю. И вовремя: на берегу лежала большая морская черепаха. Несчастное существо находилось здесь, на сверкающем горячем песке, вероятно, уже достаточно долго, и солнце успело обсушить панцирь.
— Бедная! — прошептал Майк, с нежностью коснувшись клювастой черепашьей головы. — Ничего, сейчас я помогу тебе... Иди-ка сюда!
Он склонился над черепахой, не без труда приподнял тяжеленную рептилию и потащил ее к прибою. Ступил загорелой ногой в белую пену. Шаг, другой. В воде черепаха сделалась заметно легче, как будто само море теперь помогало Майку спасать попавшее в беду животное. Майк вошел в воду по пояс и только тогда подтолкнул черепаху к синему горизонту.
— Плыви, черепашка!
Существо взмахнуло бугристыми ластами, словно крыльями, и неторопливо удалилось, растворилось в глубине. Майк постоял еще немного, покачиваясь в ласковых волнах и улыбаясь счастливой пустоте внутри себя, потом с удивлением огляделся вокруг и побрел на звон гитары.
— Майк, ты знаешь русские песни? — спросил Пьер, когда Майк вернулся под дерево.
— Почему я должен их знать? — удивился Майк.
— Потому что ты русский, — пояснил Малыш.
Майк пожал плечами и снова полез на дерево. Русский. Почему же я ничего не помню... Может, я попал в рай, где нет времени и больше не нужны воспоминания? Или все дело в этих местных травках, которые Малыш пучками кладет в любую еду для вкуса и аромата? Впрочем, какая разница, в чем именно дело, если всё замечательно...
А морская черепаха, описав дугу, снова плыла к песчаному берегу.
И если бы она умела говорить, то непременно объяснила бы двуногому чудовищу, которое оттащило ее к воде, что сезон кладки яиц уже подходит к концу. Она сказала бы, что выползает на этот узкий пляж уже который день подряд, но никак не успевает отложить яйца и засыпать их песком — всякий раз является долговязое чудовище и тащит ее обратно в море.
И что силы ее уже на исходе.
И что если Бог существует, то пускай завтра Он немного задержит двуногое чудовище и наконец позволит ей продолжить свой черепаший род.
---
Вот еще рассказы и сказки:
- "Лукошко снега"