И снова возвращаемся к основам - к классике советской фантастики.
В 1976 году вышел удивительный роман Владимира Михайлова «Сторож брату моему». На всякий случай уточню — на случай если кто вдруг не знает или не понял — научно-фантастический роман. Во всяком случае формально он относится именно к этому жанру: будущее, звездолеты, чужая цивилизация, весь антураж НФ в наличии. Фактически же…
Но начнем, как и положено, сначала. Помимо чисто жанрового определения в этой книге фантастично все, прежде всего то, что она вообще каким-то чудом была издана в СССР. Да, я уже не раз утверждал, что страшилки про чудовищную удушающую советскую цензуру сильно преувеличены (особенно в отношении фантастики), и во многом эта цензура была довольно формализована, но тем не менее она все-таки была и работала. Каким образом цензоры пропустили в печать роман, само название которого — цитата из Библии, ничем не замаскированная, да еще и неоднократно толкуемая в самой книге — просто за пределами моего понимания.
Конечно, не исключено, что не слишком дотошные цензоры были загипнотизированы весьма идеологически выдержанным стартом книги — Михайлов описывает не просто коммунистическое будущее, а настолько продвинутое, что оно даже для коммунизма выглядит утопией. Именно эта безмятежность идеала и оказывается затравкой для дальнейшего лихого поворота сюжета: поскольку обитатели этой сверхутопии слишком хороши и слишком ценят жизнь и свободу, чтобы отправляться в такое опасное и рискованное предприятие, как межзвездное путешествие, они «выдергивают» из прошлого подходящих, как им кажется, людей. Дабы избежать временных парадоксов, людей этих изымают из их реальности буквально за мгновения до гибели.
Так что же, получается, это роман про «попаданцев»? - спросит привыкший к современным коммерческим издательским рамкам читатель. Ну, если взять небольшую сову и натянуть ее на воооот такенный глобус, то да, можно обозвать и так. Но, я думаю, все-таки не стоит. Кстати, личности этих героев — еще один повод для удивления. Монах-чернец и летчик Третьего Рейха - каково (опять-таки, что там с цензурой)? Причем оба они — отнюдь не отрицательные персонажи (более того, ни сугубо положительных, ни сугубо отрицательных персонажей в романе и нет, все размыто, переменчиво — как в реальной жизни). А еще в экипаж корабля, отправившегося на странную далекую планету, входят первобытный человек, спартанец, американский индеец и наш с вами современник (точнее, современник Михайлова). Неплохой секстет, не находите?
Однако пусть вроде бы внешне сюжет книги и подходит под определение «приключения попаданцев из прошлого в космосе», главное в ней — отнюдь не приключения (которых, откровенно говоря, в романе не так-то и много). Главное в ней — это попытка столкнуть между собой принципиально разные психологии людей разных эпох и стран (отсюда и выбор персонажей «с миру по нитке»), а потом, не снижая оборотов — столкнуть их с вовсе чуждой психологией иной цивилизацией, которая изначально вводит героев книги своим чисто поверхностным сходством с земной… Вот только - с какой земной? Посткоммунистической утопией, отправившей экспедицию? Или одной из привычных героям?
Михайлов замахивается этим романом на очень серьезные вопросы. И прежде всего на главный — универсальны ли понятия «добра» и «зла»? Можно ли их вывести как некую сверхнадстройку всей истории человечества, или они все-таки ситуационны для каждой отдельной эпохи и места? И уж тем более можно ли транслировать свое восприятие этих архетипов на чужую цивилизацию со своим путем развития, своей (между прочим, невообразимо долгой) историей? Не зря ведь названием для романа стали слова именно Каина — из всех библейских персонажей.
Понятно, что масштабность этих задач в некотором роде нивелирует правдоподобность самих персонажей. Михайлова не зря часто критикуют за их поверхностность — ведь они для него не более чем проводники или, если угодно, живые воплощения определенных идей, как бы краткие суммы идеологий, а на таком фоне человеческая личность неизбежно теряется. Его также часто критикуют за «открытый финал», и вот это уже, по моему, совершенно напрасно. Мне кажется, в этом и заключался его главный замысел — подвести читателя вплотную не к ответу, а к главному вопросу:
Так сторож ли ты брату твоему?
P.S. Приключения капитана Ульдемира и его экипажа вылились в итоге в целый цикл, но лично я считаю первую книгу настолько превосходящей остальные части, что решил в статье их не касаться. Возможно, в будущем...
