В отчаянье юноша ударил сапогом по тлеющим углям в очаге, осыпав ближайшего телохранителя густым снопом искр и, пока тот прочищал глаза, бросился вон из шатра. Второго батыра отрок рубанул мечом и выскочил в светлеющий проем. Опытный печенег играючи отвел в сторону предназначавшийся ему удар и уже был готов разрубить дерзкого русича пополам, но в последний момент заметил ношу дружинника и испуганно опустил саблю. Даже вероятность поранить Сулчу грозила ему потерей головы, а уж в случае смерти княжеского сына Айдар порезал бы кочевника на куски вместе с семьей... Воспользовавшись замешательством охранника, Велимир выбрался наружу и со всех ног помчался к дожидавшемуся его отряду, прогибаясь под тяжестью бездыханного тела Сулчу. В этот же момент хрупкую утреннюю тишину расколол истошный гортанный вопль, и почти сразу, в разных концах лагеря, взревели боевые печенежские трубы поднимая тревогу.
- Дождались, мать твою!... - в сердцах выругался Притыка, выхватывая меч из ножен. - Дикуша - останься! Остальные уходите!!!
- А Велимир как же?! - схватила за руку боярина Весела.
- Я, по-твоему, какого рожна здесь остаюсь! - грубо прикрикнул на дочь Притыка, запихивая ее в повозку.
- А ну, пошли! - ещё раз рявкнул он на дружинников, и подводы рванули в сторону проделанной бреши в стене. Хозяйского гнева русские воины боялись гораздо больше, нежели всей печенежской орды.
- Так-то лучше... - перевел дыхание боярин и, глянув на стоящего рядом Дикушу буркнул: - А мы с тобой отрока вызволять... Десятник, почуяв знакомый запах крови, кивнул, ухмыльнувшись поиграл мечом в руке и двинулся на шум между шатрами. Из юрт повсюду выскакивали ошалевшие сонные печенеги и метались в разные стороны в поисках врага. Благодаря всеобщей неразберихе Притыка с Дикушей довольно легко преодолели пару сотен метров, зарубив нескольких наткнувшихся на них степняков и почти сразу увидели бегущего Велимира с тяжелой ношей на плечах. Дружинника преследовали по пятам около двух десятков разъяренных батыров.
- Помоги мальцу! - приказал боярин, посылая в преследователей одну за другой несколько стрел. Два степняка упали, а остальные шарахнулись в стороны, осыпав русичей тучей стрел и копий в ответ. Однако тут же сзади печенегов раздался громкий предостерегающий рык и стрельба мгновенно прекратилась. А сами кочевники вновь бросились вперед уже не обращая внимания на падающих на землю сраженных товарищей. Дикуша тем временем перекинул тело княжича себе на спину и побежал вместе с Велимиром к выходу из лагеря. Следом за ними, прикрываясь большим щитом, отступал боярин: его печенеги обстреливали не стесняясь...
Девятнадцать нагруженных доверху подвод благополучно миновали защитную стену из боевых повозок и устремились к разбуженному ревом вражеских труб русскому войску.
- А еще одна телега где? - озираясь спросил ведьмак сидящую рядом заплаканную Веселу.
- У Бони спрашивай, - отмахнулась русалка, растирая слезы. - не до телег мне сейчас: вечером и жених был, и тятенька объявился... А сейчас вообще никого нет - даже леший и тот пропал!
- Не реви до времени, девка. Вернутся мужики твои! А мне боярин добро княжеское беречь поручил, - виновато пояснил ведьмак, - вот и переживаю...
- Да!... Тебе хорошо говорить - вернутся... - всхлипнула Мавка. - Они, може, уже давно убитые все или пленные. Тебе разве ведомо?
- Ну, лешак-то уж точно живой и не пленный! - раздраженно возразил колдун, - А коли нет его, так значит и батюшка твой с женихом целы. Иначе чего ему тогда у басурман околачиваться?
- Кто его знает? - пожала плечами русалка, - он вообще-то любознательный...
- Мало что любознательный - болтун он хороший! Телегу последнюю вывезти обещал, да обманул вишь...
- Нет, Боня никогда не врет, может запамятовал просто...
- А в чем разница? Воз-то у басурман остался! На самом деле Боня ничего не забыл и обманывать тоже никого не собирался. Просто в последний момент выяснилось, что домашние животные самым наглым образом игнорируют гипнотическое воздействие лешего. В отличии от беспрекословно подчиняющихся ему зверей лесных. Поэтому, пасущиеся в большом количестве неподалеку печенежские кони остались к мысленным посылам лешака абсолютно равнодушны и запрягаться в телегу не пожелали. Они к нему даже голов не повернули, продолжая методично обгладывать редкие кустики, торчащие из примороженной почвы. Будь на их месте лоси или кабаны проблема была бы решена мгновенно. Однако ни те ни другие в лагере кочевников не водились и Боня слегка растерялся. Но не надолго. Немного поразмыслив лешак выход нашел. Он быстро привязал хомут к оглоблям и надел его на себя.
- Эх, чего уж теперь стесняться! - вздохнул Боня, произнося тайное заклинание...
- Сюда, боярин!!! - закричал Дикуша, подбегая к сиротливо стоящей на отшибе повозке с запряженной в нее мохнатой лошадкой. Он сбросил на телегу неподвижное тело Сулчу и запрыгнул сам, хватая вожжи. Следом за ним на повозку забрался Велимир, продолжая стрелять из лука в лезущих со всех сторон визжащих батыров. Через секунду к ним присоединился задыхающийся от быстрого бега Притыка и Дикуша, яростно огрев кнутом впряженную лошадь, с сумасшедшей скоростью погнал бедное животное прочь из становища.
Все произошло настолько стремительно, что опрометчиво принявший лошадиный облик Боня и сообразить-то ничего не успел, как на его беззащитный зад (в данном случае уместнее сказать круп) обрушился обжигающий град сильнейших ударов кнута. Леший взвыл от дикой боли и возмущения и бросился вперед, взрывая копытами мерзлую землю, словно это был мягкий песок. Через несколько мгновений повозка Притыки, как ураган пронеслась мимо поджидавшего его в трех верстах обоза и, нещадно подпрыгивая на ухабах, скрылась в лесу.
... - Тпру!... Стой!!! ... Да стой же ты!!! - орал на обезумевшую лошадь бледный от страха Дикуша.
Притыка что было мочи натягивал вожжи, разрывая удилами мягкие, покрытые белой пеной губы животного, а Велимир сидел, зажмурив глаза и молил Бога о спасении. Наконец повозка влетела на всем ходу в трясину лесного болота, окатив пассажиров фонтаном грязи и остановилась. Лошадь тут же уселась исполосованным плеткой задом в ледяную воду, издав короткое жалобное ржание, похожее на вздох облегчения. После чего животное повернуло морду к сидевшем в телеге и злобно уставилось на них...