"Уходите отсюда. Здесь только мирные люди, старики, женщины и дети. Зачем вы пришли сюда с оружием? Вы хотите наслать на наш кишлак гнев Всевышнего?!" - громко и уверенно произнёс старейшина Джамал нескольким вооружённым душманам, окружившим его.
"Достопочтенный Джамал, мы с уважением относимся к Вашим сединам, но не становитесь на нашем священном пути. Мы не остановимся в борьбе с неверными...", - командир боевиков не успел договорить...
(начало этой истории - здесь)
"Вы называете священным тот путь, на котором убиваете своих же сограждан, держите в страхе женщин и детей, угоняете скот, убивая невинных пастухов? Уходите и никогда не возвращайтесь сюда. Покайтесь, пока не поздно! Вы торгуете белой смертью, считая, что воюете с неверными. У них своя вера, а Всевышний - он един для всех..."
"Джафар, я пристрелю его, как подлого шакала", - рявкнул один из душманов и передернул затвор автомата. Джафар перехватил ствол и опустил его вниз. "Ещё успеешь пострелять. Мы уходим", - произнёс главарь.
Моджахеды почтительно поклонились старцу и направились в сторону ущелья.
"Саид, подойди сюда! Вместе с Джафаром вернёшься в кишлак. Джамал должен умыться своей кровью. А кишлак пусть замрет в ужасе... Выполняйте!"
Утром раздался взрыв. На пороге своего дома лежал окровавленный Джамал. Уважаемый старейшина подорвался на растяжке, установленной моджахедами... Услышав взрыв, жители стали выбегать на улицу с желанием помочь бедолаге. Но раздалось ещё несколько взрывов. Люди в ужасе скрылись в своих домах. И в этом мирном кишлаке война показала свой звериный оскал...
. . . . . . . . . . . . . . .
Уран устало дышал, уткнув морду в ладони своего хозяина. Сапёры отдыхали. Последние сутки были для них наиболее напряжёнными. Трасса была очищена от мин, фугасов, растяжек и прочих сюрпризов... К сожалению, не обошлось без потерь. Сержант Сомов со своей верной Найдой обнаружили очередную закладку. Сержант отстранил собаку и стал шупом проверять подозрительную точку.
Прозвучал щелчок и через мгновение - взрыв. Сдетонировали несколько заложенных фугасов. Начался обвал. Прозвучало ещё несколько взрывов и наступила зловещая тишина. Лишь жалобно скулила раненая собака-воин...
Саперы работали на почтенном расстоянии друг от друга, что и спасло остальных от неминуемой гибели...
Командир инженерно-сапёрного батальона тихо подошел к отдыхающим саперам. Кто-то попытался вскочить, кто-то безмятежно спал, чему-то улыбаясь во сне.
"Отдыхайте, отдыхайте, сынки. И я тут с вами немного побуду". Комбат присел на ящик и прислонился спиной к стенке. Через мгновенье он уже сопел. За годы минно-взрывного дела он так и не смирился с тем, что потери среди сапёров - обычное дело. Любое ранение, а тем более - гибель своих ребят он переживал, как собственную трагедию... Но и ещё одно правило он хорошо усвоил - уставший сапер теряет внимание. Если не сам подорвётся, то пропустит смертоносный заряд, оставив его кому-то...
"Батя, батя. Там командир полка на проводе", - старшина аккуратно коснулся плеча своего комбата. Тот открыл глаза и вскочил на ноги. Сколько времени?"
"Половина шестого утра..."
"Сколько?!! Да я вам взрыватели пооткручиваю", - рявкнул комбат и помчался к телефону.
В трубке раздался голос командира полка: "Сергей Иванович, отдохнул немного? Вот и молодец. Работа предстоит тебе. Выдвигайтесь на Шамаль. Там духи заминировали кишлак. Предполагаю, что не один. Сейчас спецназ их блокировал. Но туда Командующий категорически запретил заходить без твоих ребят. К девяти утра должны быть на месте. И давайте спокойно, не торопясь, дом за домом, камень за камнем. Удачи, Серёжа!"
Комбат положил трубку и бросил взгляд на дежурного: "Чего радуешься?"
"А тому радуюсь, что вы хоть поспали, товарищ командир. Комполка в два ночи звонил. Спросил Вас, а я ответил, что Вы отдыхаете. Он приказал мне не будить Вас, что утром сам разбудит... Извините...", - сержант был готов получить нагоняй, но тяжёлая рука комбата легла ему на плечо и "Батя" просто сказал: "Спасибо, сынок! Поднимай бойцов!"
Сапёры готовились к новой работе - предстояло проверить несколько кишлаков. Моджахеды воевали не только против советских войск и армии Афганистана, они вели борьбу и против своего же населения.
Там, где жители проявляли лояльность, а тем более - уважение к советским воинам, происходило нечто чудовищное, необъяснимое. Минировались целые кишлаки, аулы, тропы, по которым передвигались местные жители...
Кишлак проверили. Ещё несколько растяжек было обезврежено. Около школы стояло оцепление. Уран внимательно принюхивался к каждому подозрительному предмету. Детвора с интересом наблюдала за солдатиками и собачками. Как их не отгоняли, маленькие шкодники просачивались сквозь кордон, появляясь то там, то сям.
Комбат предупредил жителей, чтобы никто никакие незнакомые предметы не трогал...
Но мальчишка лет семи увидел игрушечную машинку и кинулся к ней. Оставалось несколько метров и вожделенная игрушка у него в руках. Такая яркая, красивая. Ни у кого такой не было, а тут такая удача...
В самый последний момент цепкие руки Андрея перехватили мальчишку, а Уран злобно зарычал и оскалился на маленького афганца. Сделал несколько кругов вокруг игрушки и лёг рядом.
"Никому не двигаться!" Андрей передал пацанёнка в руки испуганной женщины и присел около машинки. "Уран, уходи!" - прошептал он. Пёс послушно отошёл на несколько метров и лёг на землю, наблюдая за хозяином.
"Товарищ командир, нужно убрать людей. Боюсь, что не получится мне игрушку обезвредить. Там взрывчатка. И как она устроена - не готов доложить."
Старшина, отводи людей!
"Что предлагаешь?" Комбат уже имел вариант решения этой задачи, но старался учить подчинённых думать самостоятельно. Ведь каждого собой не прикроешь...
"Товарищ командир. Взрывчатого вещества здесь не много. Никаких проводов или проволоки не вижу. Поэтому под машинкой взрывчатки нет. Она внутри. Чтобы руки оторвало - вполне достаточно. Поэтому предлагаю взрыв на месте. Обложим валунами и обезвредим."
"Работаем! Андрей - в укрытие с Ураном. Мне что, повторить? Старшина обезвредит. А тебе с собакой ещё много работы предстоит. Выполнять!"
"Есть, Уран, ко мне!" - скомандовал Андрей.
Через несколько минут прогремел взрыв. От машинки осталось всего одно колёсико, которое, подпрыгивая, катилось в сторону ближайшего дома. И лишь по счастливой случайности в этом доме не прозвучали крики боли и отчаяния...
А в соседний кишлак немного запоздали... Девчушка увидела пачку печенья, валяющуюся на тропинке. Такая красивая и яркая этикетка. А вкусно как, наверное...
Саперы вошли в кишлак, наполненный людским горем. Ничего нет страшнее гибели детей. Проклятая война забрала совсем невинную девочку... Мать убивалась у бездыханного тельца, а вокруг стояли в молчании и глубокой скорби жители кишлака.
Они не могли поверить, что десяток душманов во главе с Джафаром, появившиеся рано утром здесь, раскидали эти смертоносные игрушки. На этот раз моджахеды не рассчитали. Местные жители понимали, кто несёт смерть, а кто пришёл с миром, хотя и с оружием в руках.
. . . . . . . . . . .
Но главный удар ещё ожидал этот кишлак. В нескольких десятках километров к нему приближалась банда Ярого. С автоматами, кинжалами и ... огнемётами. Пройдя несколько афганских блок-постов, они уверовали в успех предстоящей акции.
У каждого в левом нагрудном кармане лежало с десяток стодолларовых купюр, выданных лично Газизом. Деньги грели, придавали настроения и уверенности в материальном благополучии. Не фотокарточка мамы, любимой женщины или детей, а портрет на сто долларовой бумажке грел звериное сердце этим недочеловекам...
Пол Салливан уже был на месте, но не решился войти в кишлак, в котором работали советские сапёры. Он прекрасно понимал, что русские здесь не надолго. Выполнят свою задачу и уйдут дальше. И никто из местных жителей не вспомнит о том, что "шурави", рискуя жизнью, очистили этот кишлак от смертоносных игрушек, спасая жизнь мирным жителям...
Его задача была простая - показать кровь и горе людей, а самое главное - заснять всё действо в исполнении переодетых в советскую форму извергов... Сумма гонорара, которую ему посулили, превосходила все предыдущие вознаграждения в разы. "Стало быть - высока цена моего материала", - рассуждал он.
Воспоминания о жене и двоих детях, ожидающих его из очередной командировки, утверждали его в правильности своих действий. В конце концов, это война! Она всё спишет. Да и я тоже никого лично не убил. Тут он вспомнил свои дрожащие руки и того русского парня, что с ненавистью смотрел на своих палачей...
Нет, настоящего русского просто так не победить, не запугать и не подкупить. Они все идейные. А американцы - они умеют ценить работу, пускай даже такую грязную.
До съёмок душераздирающих событий оставалось несколько часов...
Продолжение истории - здесь
Если история Вам интересна - можете поставить лайк, буду признателен Вашим комментариям. При желании подписывайтесь на канал. Всем мира и добра!