Первое что ощутила Дана, это резкий запах, который с невероятной скоростью бьет тебе прямо в нос и вышибает из глаз слезы. Пряность. Если в человеческом понимании это специи и травы, то здесь это нечто большее. Огромный выбор коктейлей и настоек на основе «пряностей» одурманивали и вводили в транс каждого посетителя, который отваживался их попробовать.
Интерьер тесной, сумрачной лавки был выдержан в темно-зеленых, темно-красных и темно-коричневых тонах. Показалось странным то, что моделью для помещения послужил салун как на диком западе. Но все же он чем-то отличался от салуна с земли. Маленькие круги света выхватывали из мглы столики со странными колбами, блестящие изразцы и разнообразные непонятные медные украшения. За столиками сидело словно в трансе пять похожих на землян существ. Безусловно, это были не земляне. Различия состояли в слишком высоком росте, излишней худобе, узловатости и бледной, почти белой коже. Но в общем и целом они смотрелись довольно приятно. Дана заметила в них некую чудаковатость, сводящуюся в добродушие и любезность.
Запеленатый по самую свою всклоченную зеленую бороду в жесткий передник из грубой кожи, бармен стоял между большим стеллажом и длинной барной стойкой из железного дерева. В стеллаже оплетенные соломой бутылки поджидали в засаде неосторожных путников. Одной рукой он держал сосуд, а другой управлялся с компонентами для нового зелья, когда к нему подошел Базель с небольшим и потертым кожаным мешком в руках. На некотором расстоянии он остановился и стоял до тех пор, пока бармен не смешал все компоненты и не бросил их в сосуд. Сосуд засветился и испустил в воздух густую трепетную стаю искр, которая пролетела возле Базеля.
- Вечно ты со своими зельями возишься, Фандеви. Всегда у тебя что-то взрывается, горит и вспыхивает – отмахнув искры, сказал Базель.
- Опять ты! Старый бродяга! Ты чего здесь забыл? – отозвался чудной бармен, опершись на свою стойку. И тут он заметил Дану. Поменявшись в лице, он в мгновении ока забыл по синего исполина и направил все свое внимание на девушку. – Проходите. Присаживайтесь! Не бойтесь этого синего верзилу, он с виду грозный, а на деле лапочка.
- Я пришла с ним – тихо сказала Дана немного смутившись. Фандеви выпучил свои зеленые глаза на Базеля.
- С ним?! Куда крутиться эта планета?! Чтобы он и привел кого-нибудь и даже самку, ну извините! Ничто так не выделяет этого синего авантюриста, как его очевидная, обезличивающая тупость; я говорю – обезличивающая, потому что она так незаметно сливалась с окружающей бесконечностью, что казалась неотделимой частью всеобъемлющей бесчувственной тупости этого видимого мира…
- А он точно нам поможет? – слушая жаркую речь Фандеви, Дана тихо спросила у Базеля.
- А куда он денется. Поможет. Пусть сначала выговорится – делая вид что слушает, ответил ей Базель.
… который хоть и пребывает в беспрерывном движении всевозможных видов, тем не менее сохраняет вечный покой и знать вас не желает, даже если вы спасаете планету – с проявляющейся одышкой выпалил взъерошенный бармен.
Наступило затяжное молчание. Где-то в глубине салуна прохрипел один из посетителей. И вновь стало тихо.
Фандеви первый нарушил эту тишину, закатив глаза и протяжно простонав.
- Выкладывайте, зачем пришли? Стой! Девушка, прошу вас, скажите, что вас с ним связывают только деловые отношения!
- К-конечно, мы просто товарищи…деловые партнеры…друзья – немного оживилась Дана. – Меня Дана зовут.
Взъерошенные зеленые волосы будто бы зашевелились сами собой, и бармен весь засиял.
- Ну вот, мир еще не полностью слетел с катушек. Жить можно. Извиняюсь. Меня зовут Сарлифактикус Фандеви, но все зовут просто Фандеви – и бармен протянул ей одну из своих склянок. – Давайте выпьем за знакомство.
- Стой, Фандеви, это подождет – Базель перехватил руку со склянкой.
- Как подождет! – всполошился Фандеви. – Это ты бездельник, а я очень занятой и деятельный по натуре.
- Ты?! – усмехнулся исполин, не скрывая иронии.
- Да! Я не могу сидеть сложа руки и праздно глядеть как другие работают в поте лица. Я всегда встаю и начинаю распоряжаться, давать советы, фланирую, засунув руки в карманы, и руковожу процессом. Это порой очень утомляет. Мне всегда кажется, что я работаю больше, чем следует. Но я не отлыниваю от нее. Нет. Я страдаю без работы. Она меня завораживает. Я способен сидеть и смотреть на нее часами. Я люблю копить ее у себя: одна мысль о том, что, с ней когда-нибудь придется расправиться, рвет мне душу…
- Базель, может все-таки выпьем, а то…? – тихо сказала девушка, дернув исполина за рукав.
- Походу придется, а то мы вечность здесь проторчим. Я и забыл какой он болтун – не поворачивая головы шепнул Базель.
… перегрузить меня работой невозможно: набирать ее стало моим стремлением. Вся моя лавка забита работой, что в ней не осталось ни сантиметра свободного места. Придется строить второй этаж…
- Хорошо. Мы выпьем с тобой. Но только немного! – прервав разошедшегося во всю Фандеви, произнёс Базель.
- Ну вот и славно! – фосфоресцирующие глаза Фандеви словно начали испускать сотни маленьких искр, а его широкая улыбка растянулась до ушей.
- Это тебе - и исполин положил на стойку потертый кожаный мешок. – Здесь корень лесты и когти карипсы.
- Вот ты синий пройдоха, знаешь, чем меня порадовать – взяв со стойки мешок, сказал хозяин лавки.
Дана оглянулась на звук испустивший один из четырех посетителей, сидящих в зале.
- Что с ними? – одернув Базеля спросила Дана. Исполин, наблюдавший за ловкими движениями Фандеви, повернул голову в зал.
- Они в мире грёз. Пряность одурманивает и даже может убить, но Фандеви готовит ее так, что ты сам выбираешь время и примерное состояние в том мире, без угрозы для жизни. Это как сон, но более реальный.
- Готово! - хозяин лавки взял три склянки и подошел к ближнему столику. – Садитесь. Я навел умиротворенность с легкой ноткой невероятного приключения, под слоем мечты и капелькой воды.
- Надолго я отключусь? – Дана перевела взгляд с одурманенных белых существ на склянку с густой фиолетовой жидкостью.
- Не бойся. Для нас я сделал легкую концентрацию пряности. Это будет как проблеск временно прерывающий реальность. Ты как будто выглянешь в окно на секунду – успокоил девушку Фандеви и поднял склянку. – Добро пожаловать в «Лавку пряностей».
И они выпили содержимое склянок.
Киселеобразная жидкость обволокла рот и горло и плотным комком рухнула в желудок. Дана только решив распробовать интересный вкус напитка как вдруг весь мир вокруг нее потемнел. В следующую секунду она уже летела через многочисленные людские города и цветущие села, через огромные, мрачные, пустынные болота и тучные нивы, которым нет равных по плодородию, мимо бильярдных клубов и баров, через святая святых лесов, под стенами белоснежных церквей, чьи шпили стоят словно верстовые столбы, по римским виадукам, переброшенным через индейские реки, в тени и на солнце до широкого и живописного простора синего моря.
Волнение на море еще не улеглось, и широкие, неторопливые, могучие валы катились за кормой у корабля, подталкивая его вперед, словно вытянутые ладони доброго великана. Сильный, ровный ветер дул так щедро, что небо и воздух казались сплошь одними раздутыми парусами. Весь мир гудел и трепетал. В ясном свете утра невидимое солнце скрывалось за белой тканью, и угадать, где оно сейчас, можно было лишь по непереносимо яркому пятну, там, где скрещенные штыки лучей скользили, падая на палубу. Пышное великолепие царило вокруг, подобное великолепию коронованных царей и цариц Вавилона. Корабль отправлялся в путь.
Очутившись на деревянном корабле, Дана, поборов в первые минуты, наплывшие на нее растерянность и смятение, пришла в изумление от происходящего. Вся команда корабля суетилась и бегала взад и вперед. На помосте ходил тщательно, по-актерски обритый человек лет пятидесяти с приятными, но очень пронзительными глазами и диким нравом. Его резкая манера общения и грубые выкрики давали знать, что все здесь происходящее находится в его власти. Они вышли в открытый океан.
Но вот, обернувшись к рулевому, который все время держал судно в ветре, чтобы оно не так ходко шло вперед, капитан крикнул своим прежним зычным голосом:
- Руль на борт! Курс вокруг света, так держать!
Вокруг света! Эти звуки не могут не вызвать чувства гордости: однако куда ведет подобное кругосветное плавание? – подумала Дана и стала искать взглядом человека, у которого можно этим поинтересоваться. Среди суетящейся команды корабля она мельком увидела Алексея, но она сразу поняла, что это был он. Отбросив все вопросы и сомнения, она бросилась бежать в сторону жгучей сердце надежды. Но в момент, когда девушка выхватывала глазами лица моряков, палуба ушла из-под ее ног и она упала, потеряв сознание.
Придя в себя, она очутилась в темной каюте лежа на маленькой, тесной кровати. Сколько прошло времени она не знала, не знала и того, как и почему она тут оказалась. Она помнила, как бежала и всматривалась в лица пытаясь увидеть до боли знакомое ей, небритое, улыбающееся лицо. Встав с кровати, она только сейчас увидела, что одета не в свою одежду. Вместо джинсов на ней было надето платье в пол, имевшее глухой лиф и широкие рукава. Накинув пелерину из плотной теплой ткани, Дана вышла из каюты на палубу. Холодный ветер сразу же разжег румянец на ее щеках, и она увидела, как за бортом плавают льды и айсберги, тихонько стукаясь о борт корабля.
- Сколько же я была без сознания?! – высвободив струйку пара сказала девушка.
Прошло два дня, льды и айсберги остались у корабля за кормой, и теперь он шел среди яркой экваториальной весны, неизменно царящей в океане на пороге вечного августа тропиков. За эти дни Дана узнала все что хотела. Алексея здесь нет. Она обычный пассажир, плывущий на корабле от имени географического общества, это конечно странно, но не столь важно. Во время падения она ударилась головой и потеряла сознание, пролежав в каюте несколько дней. Капитан не такой страшный как ей показалось на первый взгляд, а очень отзывчивый и вежливый.
- Здравствуйте, Данута, наслаждаетесь вечерним пейзажем? Разрешите мне разделить его с вами? – спросил капитан, взявшийся не весть от куда.
- Пожалуйста, я не против – не обратив внимания на капитана, девушка продолжала сидеть у фальшборта и смотреть в даль. Капитан, упершись руками в фальшборт, направил свой пронзительный взгляд в спокойную линию горизонта.
- Знаете в моей жизни были нежные, прохладные, ясные, пахучие, звонкие, щедрые, обильные дни, словно хрустальные кубки с персидским щербетом, через верх полные мягкими хлопьями замороженной розовой воды. Звездные величавые ночи казались надменными герцогинями в унизанном алмазами бархате, хранящими в гордом одиночестве память о своих далеких мужьях – завоевателях. Нелегко сделать выбор между этими обольстительными днями и чарующими ночами. И не с кем мне было разделить радость и эти трепетные чувства. Но колдовская сила вашей красоты придала мне сил, и я хотел бы спросить у вас - пылкая речь капитана неожиданно прервалась и Дана неохотно перевела свой взгляд на него.
Отодвинувшись от фальшборта и встав в полный рост по стойке смирно, капитан стоял не двигаясь, уставив свой обезличенный взгляд в пустоту.
- Что с вами? – спросила девушка, заинтересованная непонятными действиями капитана.
Из недвижимых губ капитана вырвался звук, сначала он был тихий, но постепенно стал нарастать и становится громче. В один момент он затих и из глубины капитанского горла послышался голос, который Дана уже слышала в тумане.
Кто качнул рукою властной
Сердца маятник ужасный
И, услышав грозный стук,
Не убрал смятенных рук?
Голова капитана качнулась и повернулась к Дане, а затуманенный до этого взгляд впился в девушку пылая огнем. И он продолжил:
И в ответ на твой оскал
Чей нетленный взор сиял?
Светлый, словно херувим,
Мир твой тоже создан им?
Дана захотела встать, но ноги предательски перестали ей подчинятся, и она упала на палубу. Кроме них на палубе не было ни души, даже штурвал пустовал. Девушка отползла к грот-мачте и оперлась на нее спиной. Капитан, стоявший до этого недвижно и сопровождая девушку взглядом, повернулся к ней всем телом и небольшими шагами начал сокращать расстояние между ними. Взгляд его до сих пор продолжал нещадно разъедать ее.
Вдруг все потемнело и Дана открыв глаза увидела перед собой Базеля и такого же безумного Фандеви. Обрадовавшись она со вздохом уронила голову на руки и залилась слезами.