Я снова возвращаюсь в воспоминаниях к своей бабушке. Маленькая я часто болела ангиной, с температурой, с невозможностью кушать, глотать и говорить. Кто болел ангиной, тот знает всю прелесть этого заболевания.
Болела я до тех пор пока бабуля не научила меня, её заговаривать. Это был забавный заговор. Я даже думаю, это скорее не заговор, а гимнастика для горла. Мне помогало на сто процентов. При первых признаках заболевания, когда дерет горло и больно глотать я начинала его читать. Я подходила к окну, показывала на соседний дом пальчиком и произносила, - Дом, дом, я тебя съем, вместе со всеми углами, потрохами, проглочу и выплюну. И делала трижды глотательные движения и сплевывала. Было больно глотать, но я глотала. И так повторяла еще трижды. И не один раз в день. Как правило, на следующий день я уже была здорова. На мой взгляд, здесь слова были не важны, все дело в глотательных движениях, ну и в твердой уверенности, что поможет.
Летом после окончания училища я приехала к бабушке в гости со своим молодым человеком.
Как я уже говорила вам, что я скорее атеистка и "неверующая Фома" , поэтому со здоровой долей скептицизма наблюдала все эти две недели, как бабуля лечила приходивших к ней селян.
Что я вам скажу, я понимаю, одно. Когда нам плохо и больно, нам хочется, избавиться от этой боли и мы готовы поверить во что угодно. Поэтому вполне допускаю, что мы легко поддаемся внушению и самовнушению. И возможно по этой причине наступает облегчение. Но мы взрослые люди, и мы понимаем, что происходит. Но бабушке приносили и младенцев. Которые, истошно орали, захлебываясь собственным криком. А минут через пять – десять, спокойно агукали или засыпали. Что работало здесь? О внушении в этом случае и речи быть не могло.
Было интересно наблюдать, как бабушка шепчет, заговаривая пупочную или паховую грыжу. Кто не в курсе, у детей эту грыжу удаляют года в четыре, а до тез пор, она мучает ребенка, её крутит на перемену погоды. Ребенок беспокойный, часто плачет. Но после бабушкиных манипуляций операции уже не требовались. Бабушка мягко водила вокруг грыжи щепотью по часовой стрелке, загоняя её под мышцу, шепча, что-то вроде - Грыжа, грыжа, я тебя съем. У тебя один зуб, а у меня семь. ( За точность молитвы не ручаюсь, просто уже не помню)
Потом легонько прикусывала кожу или мышцу, тем самым заставляя её сокращаться и так до полного её исчезновения. Были случаи, когда малыш орошал бабушку, а она только посмеивалась – Говорила, должен будешь. Вырастешь, на свадьбу позовешь.
Я беседовала почти со всеми, кто приходил к бабушке. Мне было интересно их мнение. То, что мне отвечали, сейчас напишу. За эти две недели было три особенно запомнившиеся мне случая.
На второй день или третий день после нашего приезда я неожиданно встретилась со своей бывшей одноклассницей. У неё была проблема с глазами, она не могла выйти на улицу без темных очков, дома сидела при закрытых шторах и несмотря на все предосторожности у неё все время из глаз бежали слезы.
На мой вопрос обращалась ли она к докторам. Она ответила, что её даже в Уфу возили в какой-то там специализированный центр. Но помочь ей там не смогли. А мне если честно было смешно. Бабушка умывала её водой, которую наговаривала с древесным угольком из русской печи. Вывозит её в саже, а умываться нельзя, у бабушки к тому времени у самой было плохое зрение – катаракта. Но самое интересное, во всей этой ситуации, что перед нашим отъездом Надежда пришла без очков. Бабушка смогла ей помочь.
Второй случай, о котором хочу рассказать касался ребенка, пацану на момент нашей встречи было три года. Его мама женщина с двумя высшими образованиями переехала в деревню из-за сына. Когда я её спросила, - Почему она привела сына к бабушке, а не пошла к фельдшеру. Ведь фельдшер в деревне был.
В ответ она рассказала мне свою историю. Ребенку был месяц, когда у него поднялась температура. Жили они, тогда в Магнитогорске. Вначале под патронажем педиатра лечились дома. Потом лежали в больнице Магнитогорска, температура не падала. Ребенок плохо ел, его постоянно рвало. Их перевели в больницу в Челябинск, а еще через пять месяцев на самолете под капельницей в Москву. Восемь месяцев по больницам. Она говорит, я уже настолько устала, что молила бога либо забрать его, либо дать ему здоровья. Одна из посетительниц и сказала ей глядя на её истерику, когда ребенку очередной раз было особенно плохо: - Ищите бабку.
Вот тогда - то ей и рассказали про нашу бабушку. Она написала заявление и, забрав ребенка, приехала в деревню.
Жила какое – то время у бабушки. Потом купили в деревне дом и переехали. У ребенка через несколько дней спала температура, он стал кушать и набирать вес. Когда я его увидела, это был вполне обычный крепенький веселый малыш. А его мама сказала, что они молятся, чтобы баба Ульяна жила, как можно дольше, что они просто не представляют, что будут делать без неё. Я гордилась в этот момент своей бабушкой. Я горжусь ей и сейчас, спустя много лет.
Бабушке привезли мальчишку из соседнего села. Пацан зажал палец в двери. И у него был содран ноготь.
Бывает, я своей дочке однажды сорвала ноготь с пальчика, запнувшись и упав всем телом на коляску - трость, та и сложилась. Пальчик попал между трубок, и ноготь с одной стороны был полностью сорван, а с другой стороны повис на небольшом клочке кожи. Увидев, что я натворила, я ударилась в слезы. Моя трехлетняя дочь сказала мне тогда, - Не плачь мама, я потерплю.
И терпела. Заплакала, только, когда удаляли остаток ногтя. Но я - то её сразу в трампункт увезла. Ей там все обработали.
Мой вопрос односельчанке.
Её ответ.
А здесь запустили и у пацана начала гнить кость. Вот не понимаю я, как так было можно? Возможно, малыш не пожаловался, иначе объяснить не могу. В общем привезли его в субботу или в пятницу, а в понедельник должны были везти в больницу. Палец собирались отрезать. Мне, честно говоря, вся эта история совсем не понравилась, тут ведь и до заражения крови недалеко. В воскресенье мы уехали, а потом сестра написала, что на операцию мальчишку не повезли. Палец бабушка ему спасла, единственно ногтя на пальце у мальчишки больше не было.