На очередной слет юных наследников в столицу прискакали три сына падишаха. Первым во дворец прибыл Селим. Он решил не мозолить родне глаза, прихватил наложницу, винца и отправился снимать стресс.
У Селима не было обыкновения сразу мчаться к отцу с докладом о своих свершениях. Он не ожидал от папы ни орденов, ни вымпелов. Этот шехзаде считал себя аутсайдером, поэтому не видел смысла особенно выпячиваться.
В отличие от Джихангира, у которого вся деятельность ума была направлена на благо почему-то Мустафы, Селим позволял своим извилинам трудиться на пользу самому себе. Это как раз и не помешало ему проследить за обожаемым младшим братом.
Шехзаде Баязид по прибытии очаровал всех водопадом ласки и сувениров. Главные знаки внимания получили матушка и сестра, исполнявшие по совместительству обязанности главных спонсоров наследника.
Душка Баязид с широкого плеча метнул в маменьку колье, а Михримах получила сестру по разуму в виде лошадки. Любящий и заботливый наследник вырос у султана. Слезы радости застилают глаза. Падишаху только не привез брелок для ключей от дворца. Какой смысл? Папа лишнего золота не отсыплет.
Не удивительно, что Михримах так любила этого брата. Врагу не пожелаешь такого дивного родственника. У единственной дочери падишаха с детства наблюдалась склонность к мужчинам, не одаренным умом. Только рядом с ними Султанша могла чувствовать себя Михримах Премудрой.
В приватной беседе с сестрой и Рустемом Баязид трогательно признается в том, что золото у него опять неожиданно закончилось. Что за оказия, Михримах с матушкой не успевают вливания делать, а шехзаде раздает денежки солдатам и прочим нужным людям. Как он похож на Мустафу, просто одно лицо со спины.
«Что поделать, я таков!» - гордо заявляет Баязид. Поделать, конечно, можно и даже нужно. Любителю жить в долг стоило бы научиться управлять санджаком на те средства, что отпущены, а не испускать радостные лучи собственной глупости.
Баязид полагал, что проверенный метод Мустафы позволяет непринужденно управлять чем угодно от кобылы до санджака. Не надо никаких улучшений делать, можно раздать деньги и все тебя будут любить, пока золото не кончится. Мустафу драгметаллом снабжали тетушки, а Баязида более близкие родственницы.
С точки зрения Баязида его брат Селим выглядел типичным дебилоидом. Сидит себе в санджаке, что-то ковыряет, кому все это надо? Профукал бесценное время, так и не научился у Мустафы навыкам управления.
Недоумение уже отразилось на лице Рустема, он еще будет поддерживать Баязида, но только из любви к супруге и в надежде на то, что наследника удастся образумить.
Хюррем тоже все видела. Ей было известно и о долгах сына и о его преклонении перед Мустафой. Разумеется, она любила всех своих детей, но передать управление Манисой в руки Баязида сочла неразумным.
Султанша не сказала об истинной причине своего решения относительно санджака Михримах и Рустему – ее просто не поняли бы. По разумной версии матери истинным наследником для всех является Баязид. А кто же еще? Селим лишь прикрывает брата, чтобы не ставить того под удар.
В большой степени все сказанное Хюррем было правдой. Сторонники Мустафы почему-то тоже считали более опасным конкурентом воинственного Баязида, не учитывая того, что он подвластен Мустафе.
Знала Хюррем и о том, что Селим выпить не дурак. Но в краях, откуда она прибыла, прибухивали большинство мужиков, что не мешало им заниматься делом. В свободное время почему бы труженику и не оттопыриться.
Матушка чувствовала, что не по линии Османов к Селиму приполз этот веселенький вирус. Но Баязида она не видела ни на троне на под троном. Селим мужчина обстоятельный, уравновешенный, ему надо дать проявить себя.
Перед папой Сулейманом стояла дилемма – отколется Баязид от Мустафы, если получит управление Манисой, или нет? А ну как объединятся оба против действующей власти? Ну их на фиг эти эксперименты с оппозицией, наследником будет Селим. Хюррем тоже так думает, если что, она и будет виновата.
