После того, как Маня улетела, Феликс еще какое-то время посидел на заборе, переваривая услышанную информацию. Почувствовав, что проголодался, он подумал, что неплохо бы пойти к Тете Гале позавтракать, но еще больше ему хотелось посмотреть на приехавших дачников.
В конце концов любопытство пересилило голод и он, ловко спрыгнув с забора, отправился к дому Степаныча.
Подходя к дому Степаныча, Феликс еще издали услышал громкий свистящий металлический звук, усиливающийся по мере приближения Феликса. Феликс пролез в дырку под забором и принялся наблюдать за Степанычем, который пилил доски циркулярной пилой.
Степаныч оказался крупным седовласым мужчиной лет пятидесяти пяти. Судя по его выражению лица, он был полностью поглощен процессом распиливания досок. Циркулярная пила издавала крайне неприятный, даже мерзкий звук, который очень раздражал Феликса.
Понаблюдав какое-то время за Степанычем, он уже собрался было уходить, как вдруг внезапно из дома вышла женщина необъятных размеров, примерно одного возраста со Степанычем, с кружкой в руках и направилась к Степанычу. Следом за женщиной из дома выбежала маленькая аккуратно подстриженная собачка и устремилась за хозяйкой.
Женщина подошла к Степанычу и протянула ему кружку. Степаныч прервал работу, выпил содержимое кружки. Они еще немного поболтали, после чего Степаныч опять принялся за работу, а женщина отправилась обратно в дом. Перед порогом она оглянулась, поискав глазами маленькую собачку, которая что-то вынюхивала рядом со Степанычем и окликнула ее мощным низким голосом:
- Джули, домой!
Собачка засеменила к хозяйке, и женщина скрылась в доме. Собачка тоже собиралась войти в дом, как вдруг внезапно остановилась на пороге, и, принюхиваясь, медленно повернула голову в сторону кустов, где прятался Феликс. Затем она чуть постояла в нерешительности и вдруг с визгливым лаем бросилась к кустам. Феликс понял, что его обнаружили, выбежал из кустов, прыгнул на край наполненной водой ванны, стоявшей рядом, а оттуда на ближайшую яблоню с ветками, спускающимися к ванне.
Собачка подбежала к яблоне и, не прекращая лаять, злобно смотрела на Феликса, при этом совершенно по-дурацки зачем-то подпрыгивала на задних лапах, еще и злясь от того, что не может достать наглого, по ее мнению, кота.
Феликс, уже успевший удобно расположиться на ветках, снисходительно смотрел свысока на захлебывающуюся в лае чрезмерно агрессивную скачущую на задних лапах маленькую собачку, давая ей вдоволь налаяться.
Ситуацию еще усугубляло то, что лай собаки совершенно непостижимым образом сливался со звуками, издаваемыми циркулярной пилой, поэтому визг стоял невыносимый.
Наконец, когда собачка по имени Джули, как ее назвала хозяйка, наконец поняла, что ее лай не производит на кота абсолютно никакого впечатления, она немного успокоилась. Феликс, выбрав момент совершенно невозмутимо произнес:
- Ну, теперь, пока ты переводишь дух, хочу задать тебе всего один вопрос: отчего ты так сердишься? Я вроде не сделал тебе ничего плохого и просто хотел познакомиться. Меня, кстати, зовут Феликс.
- Мне все равно как тебя зовут, - огрызнулась Джули. Было видно, что спокойный и вежливый тон Феликса ее очень раздражает – И знакомиться я с тобой не собираюсь. Ни мои хозяева, ни я терпеть не можем котов, потому что вы отвратительные и никчемные животные. От вас нет никакой пользы, только вонь одна и шерсть кругом. Немедленно слезай и убирайся. Если слезешь прямо сейчас, то обещаю, я тебя не трону. Но с условием: ты никогда больше не появишься возле нашего дома.
Феликса больно задело заявление Джули относительно его кошачьего предназначения. Однако, он не собирался так просто сдаваться и идти на какие-либо уступки. Он всегда ходил там, где хотел, считал это своим правом и не собирался ничего менять.
Чтобы еще немного подразнить бесновавшуюся внизу Джули, он показательно растянулся на ветке и вдобавок свесил одну лапу вниз, и задал очередной вопрос:
- Тебя, кажется, Ждулей зовут?
- Меня зовут Джули! - обиженно взвизгнула собачка. – Д.Ж.У.Л.И.
- Хорошо, пусть будет Джули. Хотя, Ждуля тебе больше подходит. Так вот, уважаемая Ждуля, мне вот просто интересно: а что будет, если я не слезу? – Феликс явно шел на провокацию.
- Тогда я тебя сейчас сама достану, - рявкнула Джули.
«Ну, ну» - подумал Феликс.
А Джули, тем временем, совершенно неожиданно для Феликса подпрыгнула, и каким-то чудом запрыгнула на край ванны с водой. Затем она встала на задние лапы, а передними лапами уцепилась за нижние ветки яблони и, таким образом, ее морда оказалась всего в нескольких сантиметрах от свисающей лапы Феликса. Феликс предусмотрительно убрал лапу, но с места не двинулся.
- Погоди, еще немного, и я сброшу тебя оттуда, - с неприкрытым энтузиазмом провизжала Джули.
И тут произошло неожиданное. Одна из задних лап Джули оказалась на мокрой поверхности края ванны, и начала соскальзывать в воду. Джули, пытаясь сохранить равновесие, инстинктивно начала быстро - быстро перебирать задними лапами, тем самым усугубляя свое шаткое положение. В конце концов равновесие ей сохранить не удалось, и она с достаточно громким шлепком плюхнулась в воду, на несколько мгновений даже уйдя под воду с головой.
Джули стала отчаянно барахтаться в воде, предпринимая неудачные попытки выбраться, но поверхность ванны была очень скользкой и у нее ничего не получалось.
Феликс наблюдал за тем, как пытается выбраться из ванны Джули и вдруг подумал: «Вот ведь вправду говорят: пожелай другому зла, оно к тебе первому и придет!»
Постепенно силы стали покидать Джули. Когда она это окончательно осознала, она посмотрела на Феликса с мольбой и вдруг заскулила:
- Помоги!!! Ну, пожалуйста!!!
«О, уже и «пожалуйста»… Такими темпами скоро и до «спасибо» дойдет». Феликсу конечно же хотелось позлорадствовать и ответить, что он наглый и вонючий кот, как ранее выразилась Джули, бесполезное ни на что не годное создание, и что спасение утопающих – дело рук самих утопающих… Однако, видя бедственное положение Джули, его сердце дрогнуло. И он начал действовать.
Долго не раздумывая, Феликс ловко переместился на ветку ниже, которая находилась прямо над ванной. Затем он осторожно стал ползти по ветке. Ветка под тяжестью его веса стала наклоняться к ванне все ниже и ниже. В конце концов ветка наклонилась настолько низко, что Джули смогла ухватиться за нее зубами. Феликс, убедившись в том, что Джули крепко держится за ветку, стал отползать назад. Чем больше он отползал, тем больше выгибалась ветка, соответственно поднимая Джули над поверхностью воды.
В итоге, если бы кто-то наблюдал со стороны за этой ситуацией, он увидел бы забавную картину. Над ванной, наполненной водой, держась зубами за ветку, тихо поскуливая и беспомощно подергивая ногами, висела маленькая собачка, с выпученными от страха глазами. Недалеко от собачки с гордым и задумчивым видом на дереве сидел достаточно крупный черно-белый кот.
- Ладно, ты тут повиси пока, а я за помощью сбегаю, - сказал Феликс и спрыгнул с дерева. – Только держись крепче, а то опять свалишься.
И, громко мяукая, Феликс побежал звать на помощь.
Циркулярная пила в умелых руках Степаныча продолжала издавать громкие, режущие слух звуки, поэтому мяуканья Феликса никто не слышал.
Феликс принял решение бежать к дому. На пороге он чуть замешкался, но все-таки решительно вошел в дом. Он быстро пересек террасу и оказался в небольшой комнате, где жена Степаныча, Раиса Михайловна готовила завтрак. Войдя в комнату, Феликс первым делом громко крикнул «Мяяяууу», и это было настолько неожиданно для неповоротливой Раисы Михайловны, что она с испугу выронила находящуюся в руках сковородку, и громко заорала.
Придя в себя через пару секунд, она со злостью посмотрела на валяющуюся на полу сковородку с недожаренной яичницей, затем на сидящего, как ни в чем не бывало, посредине комнаты мяукающего кота.
Недолго думая, она сняла с веревки полотенце и с криками «А ну пошел вон отсюда, мерзавец» замахнулась полотенцем на Феликса, намереваясь его им ударить. Феликс, не ожидавший такого поворота событий, опрометью вылетел из комнаты и помчался через террасу к выходу.
Незадолго до этого момента Степаныч, услышав крики жены, которые, как оказалось были на порядок громче звуков, издаваемых циркулярной пилой, понял, что что-то случилось, выключил пилу и побежал к дому. Он подбежал к дому именно в тот момент, когда из дома прямо ему под ноги вылетел перепуганный воплями Раисы Михайловны Феликс. Степаныч от неожиданности взмахнул руками, потерял равновесие и, чертыхаясь, растянулся на крыльце. Именно в этот же момент из дома выбежала продолжающая орать Раиса Михайловна, споткнулась об упавшего Степаныча и всем своим огромным телом грохнулась на него.
Степаныч громко ойкнул и они оба на какое-то время затихли.
Несмотря на то, что Феликс был сильно испуган возникшей не без его участия кутерьмой, и ему хотелось умчаться прочь от странного дома и его обитателей, он все-таки решил довести дело до конца. Поэтому он, сделав круг по участку, подбежал к ванне, над которой, держась из последних сил зубами за ветку, висела дрожащая от холода и страха Джули. Феликс уселся перед ванной и начал громко мяукать, дабы привлечь внимание хозяев дачи.
В этот момент Степаныч и Раиса Михайловна потихоньку приходили в себя, помогая друг другу подняться на ноги и отряхнуться. Они посмотрели в сторону призывно мяукающего кота.
- Смотри, этот нахал еще здесь! А ну, брысь отсюда, - их возмущению не было предела.
Но Феликс никуда не уходил и продолжал мяукать.
И тут взгляд Степаныча, который обладал более острым зрением, скользнул немного вверх и увидел трепыхающуюся на ветке Джули.
- Смотри, - прокричал он Раисе Михайловне, указывая пальцем на Джули.
- Джули!!! - загорлопанила Раиса Михайловна, и они вместе со Степанычем заторопились на помощь Джули.
Феликс, увидев надвигающихся на него Степаныча и Раису Михайловну, предусмотрительно отскочил на несколько шагов в сторону. Он и не думал пока покидать пределы участка: очень уж ему хотелось досмотреть отчасти срежиссированный им спектакль до конца.
- Джули, бедная моя девочка, что же с тобой произошло, как ты здесь очутилась? – с нежностью басила Раиса Михайловна, снимая с ветки жалобно поскуливающую Джули и укутывая ее в полотенце.
Затем они со Степанычем и спасенной Джули, завернутой в полотенце, торжественно отправились в дом.
О существовании Феликса уже все забыли…
В доме Степаныч, наблюдая за тем, как Раиса Михайловна успокаивает и вытирает мокрую Джули, анализируя всю ситуацию крепко задумался.
- Дорогая, - после некоторой паузы обратился он к Раисе Михайловне, - тебе не кажется, что кот появился здесь неспроста?
- Я ничего не хочу слышать об этом мерзавце, - гневно заявила Раиса Михайловна. – Ты посмотри, что он тут устроил, - она кивком головы показала на валяющуюся сковородку и разбросанные по полу остатки недожаренной яичницы. – Пусть только попробует хоть еще раз заявиться сюда… А что ты имеешь в виду?
- У меня складывается впечатление, что этот кот, увидев, что с Джули произошла неприятность, всячески пытался привлечь наше внимание, чтобы мы ей помогли.
Раиса Михайловна на это равнодушно пожала плечами и ничего не ответила, продолжив ухаживать за еще находящейся в стрессе Джули.
А Степаныч, еще немного подумав, открыл холодильник, достал колбасу, отрезал достаточно большой кусок и направился к выходу.
Выйдя из дому, он прикрыл дверь, чтобы Раиса Михайловна ничего не слышала и позвал: «Кис, кис, кис».
Феликс, который еще находился на участке, сидел в кустах с чувством выполненного долга и размышлял, что делать дальше, посмотрел на Степаныча и с удивлением увидел в его руке кусок колбасы и даже уловил ее запах. После всего случившегося он не ждал от обитателей этого дома никакой благодарности, поэтому решил не выходить из укрытия.
Степаныч огляделся вокруг, ища глазами Феликса, и, не увидев его, положил кусок колбасы на крыльцо и зашел обратно в дом.
Феликс, подождав, пока Степаныч скроется в доме, подбежал к крыльцу, взял зубами оставленный кусок колбасы, отнес его на безопасное расстояние и начал с аппетитом есть.
Феликс не видел, что за ним из окна наблюдает Степаныч.
«Да, очень умный кот» - подумал Степаныч. «А ведь у меня в детстве тоже был кот…» - задумчиво проговорил он вслух и придался воспоминаниям детства. При этом на его обычно строгом лице появилось что-то вроде улыбки…
Продолжение следует...
